Отправив ей письмо, я спрятал телефон в карман и принялся выгружать то, что привез с собой, намереваясь сделать эту ночь особенной.

Раскинутые по подушке темные волосы Оберн и ее изящная ручка, лежащая у меня на груди, стали идеальным началом моего дня. Делать вместе с ней омлет было самым веселым занятием для воскресного утра, а пить с ней кофе, пока солнечные лучи пробиваются сквозь окно ее кухни, ощущалось чем-то правильным.

Это конец. Я знал это. Чувствовал. Пути назад уже не было. Я не мог держаться от нее подальше, а постоянное терзание между тем, что я хочу, и тем, что я должен, до смерти мне надоело. В глазах жителей нашего городка мы столкнемся с катастрофическим осуждением, но я решил, что плевать, раз прекратить это я не в силах.

Телефон завибрировал, оповещая о новом письме.

Хорошо.

Вот и все. Коротко и ясно, ничего лишнего и никаких вопросов. C Оберн было легко и просто. Никакой драмы, лишь умение жить одним мгновением и превращать его в нечто, что определенно стоит запомнить. Ее беззаботность и беспечность по отношению к жизни передавалась и мне.

Напиши, когда приедешь. Я буду ждать.

В конце ответа я добавил номер своего мобильного, затем выгрузил маленький столик для двоих и стулья, которые привез с собой, достал вино с водой и поставил корзину для пикника рядом со стулом. Расставив все по местам, я принялся ждать. Опьяненный сладким запахом травы и вишни,  набрал полные легкие влажного воздуха и позволил мыслям заполонить собственную голову.

Последнее время я старался не думать о Мел. Сделать это было несложно, когда Оберн занимала все мои мысли, но пришло время перестать отрицать происходящее и начать планировать жизнь, которую я хотел. Жизнь с Оберн.

Когда я сделал предложение Мел, мне едва исполнилось двадцать два, я только что закончил колледж и готов был покорить целый мир. Я действительно хотел жениться на ней. Мы купили дом, она получила степень бакалавра, а я начал преподавать в старшей школе в СаттонсБэй. Прошло два года, и Мел была вынуждена принять предложение стать учителем на замену, пока не освободится должность на постоянную вакансию. Я работал, а она продолжала ждать, становясь все более нервной и раздражительной. Мел начала говорить о переезде в другой штат, где она сможет найти работу, я же хотел получить степень магистра и поступить в аспирантуру здесь, чтобы иметь возможность преподавать в колледже.

На протяжении шести лет я давал Мел все. Я отдавал себя без остатка, и вскоре уже ничего не осталось, но даже этого было мало. Неспешные воскресные утра с кофе сменились обидами и угрозами, которые, надеюсь, все же не были сказаны всерьез. Спустя год бесконечных ссор и вопреки семейной терапии, мы все сильнее отдалялись друг от друга. Смерть мечты ранила сильнее, чем разрыв, ведь живя с Мел, я перестал понимать, кто я.

Телефон ожил от входящего сообщения. Оберн была здесь. Я быстро написал ответ.

Встретимся у воды.

Выложив дорожку из мерцающих в лунном свете свечей между рядами вишневых деревьев, я затаив дыхание, ждал ее появления, стоя у воды за деревьями. Я улыбнулся, когда ее силуэт появился в мягком свете луны. Моя девочка была здесь.

Выйдя из-за деревьев, я подошел к ней.

- Привет, - произнес я, положив руки ей на талию. Пальцы скользнули под мягкую хлопковую футболку, касаясь ее кожи.

- Привет, - прошептала она, явно смущаясь.

Самоуверенная улыбка появилась на моем лице.

- Я заставляю тебя нервничать? – прошептал я, прильнув к ее уху и вдыхая ее сладкий аромат. Она лишь кивнула в ответ. - Хорошо, - произнес я, ведя ее к столу.

- Рид, - выдохнула она, заметив одинокую свечу, освещающую стол. - Как красиво, - сказала Оберн, садясь на стул, который я предварительно для нее отодвинул. - Что это за место?

- Ферма моих родителей. - Она посмотрела на меня в ожидании объяснений. - Моя семья на протяжении многих лет владела вишневыми садами в здешних краях. Мой дедушка в пятидесятых посадил здесь первые деревья, и с тех пор наш бизнес разросся.

- Ты вырос здесь? – спросила она, окинув взглядом залив и ряды вишневых деревьев, ветви которых опустились к земле под тяжестью ярко-красных ягод.

- Да, - ответил я, возвращаясь мыслями в детство и вспоминая, как помогал отцу сажать новые деревья и весь тот хаос, сопровождающий сбор урожая. Я не мог уехать отсюда - слишком много воспоминаний связывали меня с этим местом. Здесь был мой дом.

- Тут так красиво.

- Я рад, что вырос именно здесь, - улыбнулся я. - Вина?

- Да, конечно. Спасибо. - Она следила, как я наполнял наши бокалы. Закончив, я спрятал бутылку обратно в корзину, заново закупорив ее.

- Вкусное, - промурлыкала она, сделав глоток. - Что еще есть в твоей корзинке?

- Я приготовил для тебя кое-что.

- Да? – она удивленно приподняла брови.

- Провел в рабстве несколько часов на кухне. - Я выставил первый контейнер на стол.

- Ммм... – Когда я снял крышку со второго контейнера, ее звонкий смех заполнил вечернюю тишину. – “Неряха Джо”?

- Домашний“Неряха Джо”. Старый секретный рецепт моей семьи, - произнес я, бросая пачку чипсов на стол.

- Вино и “Неряха Джо”, значит? - Она покачала головой и улыбнулась, сделав еще глоток. - Ты определенно знаешь, как затащить девушку в постель. Что у нас за повод? - Она подняла голову, и ее сексуальный взгляд встретился с моим.

- Мы празднуем. Я подписался на кое-что этой весной, и был вынужден трижды в неделю ездить в Траверс, - я сделал паузу, когда от былых воспоминаний меня охватило волнение, - но теперь все кончено. - Протянувшись через стол, я коснулся ее руки. - Что значит, у меня будет намного больше времени... - Мои глаза закрылись, когда легкий летний бриз пронесся между нами, донося до моего носа ее сладкий запах. Я вдохнул, благодарный, что могу провести с ней эту ночь, пусть она и не знает, что именно мы празднуем.

- Ммм... мне нравится, как это звучит, - промурлыкала она, переплетя свои пальцы с моими. Тихий рык вырвался из моего горла - она никогда не перестанет заставлять мою кровь кипеть от желания. - Что-то не так? – мягко спросила она, ее глаза были такими большими и невинными, а улыбка невероятно игривой и сексуальной.

- Пытаюсь сдержаться, чтобы не опрокинуть этот стол и оттрахать тебя до потери пульса.

- Что же тебя останавливает? - Оберн пожала плечами, скрытыми под футболкой с длинными рукавами, и мой член болезненно дернулся.

- Потому что сначала я хочу поухаживать за тобой, да и чем дольше я жду, тем слаще будут ощущения, когда я, наконец, - я провел пальцами по внутренней стороне ее руки до локтя, - Войду, - мои пальцы добрались до ее груди, обводя круги вокруг едва заметной окружности сосков, - В тебя.

Глаза Оберн потемнели в теплом свете свечи.

- Что ж, у меня тоже есть секрет, - ее голос понизился на одну октаву, став еще сексуальнее.

- Я люблю секреты, - мои пальцы переместились на изгиб ее шеи, остановившись над ямкой у ключицы.

- Я - верная ставка, - сказала она. У меня перехватило дыхание, когда мгновение спустя ее нога под столом коснулась внутренней поверхности моего бедра.

- Я не игрок, - пробормотал я, проведя большим пальцем по ямочке над ее верхней губой. - Но в этот раз сыграю. - Ее глаза закрылись, и она вздохнула, не отвечая. - ... после ужина, - добавил я с дерзкой ухмылкой. - Что ж, расскажи мне, что думаешь о “Лолите”. - Я откинулся на спинку стула, довольный тем, что одновременно завел ее и удивил внезапной сменой темы.

- Думаю, что Гумберт - извращенец, - тихо ответила она. Ее глаза были все еще закрыты.

- Правда? - Я улыбнулся, передавая ей “Неряху Джо” и едва сдерживаясь от желания повалить ее на покрытую росой траву и почувствовать на своем языке ее вкус.

- А ты так не считаешь? - спросила она, взяв чипсы - голод, наконец, одержал верх над страстью.

- Думаю, он любит ее, но сам шокирован этой любовью. Он пытается отрицать ее, пытается объяснить, но любовь объяснить нельзя. - Я пожал плечами, вгрызаясь в сэндвич.