Головная боль все больше давала о себе знать, и пришлось принять народное средство. После приличной дозы виски не сразу, но полегчало.

Усевшись надавай, я уже в который раз принялся прокручивать в уме события последнего дня. Появление из спальни Люси застало меня врасплох. Бутылочного цвета брюки выгодно подчеркивали аппетитный зад, грудь соблазнительно очерчивала белая кофточка, на лице застыла многообещающая улыбка.

Остановившись в дверном проеме, она явно ждала соответствующей реакции с моей стороны. Эх, если бы она не быта женой босса да к тому же бессовестной лгуньей и авантюристкой, толкающей меня в пропасть…

— Чес, ты должен отнестись к этому со всей серьезностью, — в который раз затянула она свою песню. — Я подумала…

— А вот это зря, — перебил я. — Можешь не продолжать. Кто дал тебе право решать за нас обоих. Если у тебя имеются тридцать тысяч баксов, бога ради, отдай их ему. Но помни: шантажист приходит снова и снова. Возможно, он оставит нас в покое на год или на два и мы уже будем надеяться, что он забыл о нашем существовании, как вдруг и появится, начнет знакомую песню и вновь станет требовать деньги. А на данный момент, Люси, если мне придется расстаться с моими деньгами, то я расстанусь с ними, лишь когда пойму, что иного выхода нет.

Она нервно переплела пальцы рук.

— Ну что же, тогда придется обо всем рассказать Роджеру. Уверена, он скорее заплатит шантажисту, чем позволит сесть мне за решетку.

— Подобный сценарий мы уже проигрывали. — Несмотря на серьезность ситуации, ее действия начали меня забавлять. — Уходи, пока я не рассердился.

Побелев, нервно теребя сумочку, она в упор глянула на меня.

— У нас нет выхода! Мы должны заплатить. В противном случае я буду вынуждена обо всем рассказать Роджеру. Пойми, у меня нет иного выхода!

— Как страшно! А ведь не далее как сутки назад ты пообещала даже не заикаться Эйткину о случившемся инциденте. Да, память у тебя прямо девичья. О’кей, раз ты настаиваешь на этом, едем к твоему мужу. А уж я позабочусь о том, чтобы все факты были изложены верно.

Ее буквально перекосило от ярости.

— Сволочь! — Сжав ремень сумочки в руке, она замахнулась, целя мне в лицо.

Я вовремя среагировал, и удар пришелся по раскрытой ладони. Столкновение было таким стремительным, что сумочка вылетела из руки Люси, пролетела несколько ярдов и, ударившись о стену, раскрылась. Все содержимое оказалось на полу.

Кое-что из увиденного весьма заинтересовало меня.

— Ничего себе! — только и мог я вымолвить.

Люси, подобно пантере, прыгнула к стене, схватила так поразивший меня предмет и сунула под кофточку.

Какое-то время я лишь бездумно наблюдал за ее действиями, но когда она рванулась к выходу, столбняк прошел, и я перехватил ее в дверях.

К моему удивлению, она оказала достойное сопротивление. Отвесив полновесную пощечину, она метнулась в холл и уже почти достигла парадной двери, когда я схватил ее и прижал к полу. Но даже в этом положении она не сдавалась. Брыкаясь и царапаясь, она умудрилась нанести пару довольно чувствительных ударов, а ногти действовали на манер турецких ятаганов. Здесь уже было не до джентльменских манер. Я словно сражался с дикой кошкой, и инстинкт самосохранения взял верх. Пара чувствительных ударов головой о пол несколько умерила ее наступательный пыл, но, что главное, из-под кофточки выпал так заинтересовавший меня предмет.

Я поднял его.

Это были водительские права, и дата регистрации красноречиво свидетельствовала, что Люси получила их два года назад.

Поняв это, я повернулся и сунул документ ей под нос, молчаливо требуя объяснений. Она ничего не ответила, а закрыв лицо руками, разразилась безудержными рыданиями. Надо отдать ей должное, они выглядели вполне естественными.

Глава 11

Положив водительское удостоверение в карман, я прошел в ванную. Глубокие царапины на шее и лице кровоточили, и я, шипя от боли, залил их одеколоном. Кровотечение остановилось, но любой встречный поймет, что я побывал в нешуточной переделке.

Вернувшись в гостиную, я сел возле окна и, закурив, уставился на идиллический пейзаж за окном. Пальмы, белая полоска песка, безбрежный океан… Но это не принесло успокоения вконец истрепанным нервам.

Скрипнула дверь спальни, и я обернулся, внутренне готовый к новой схватке.

— Чес, — неуверенно начала Люси. — Я все объясню.

— Надо же! Будет интересно выслушать еще одну версию происшедшего. За последнее время мне их пришлось выслушать немало. Что поведаешь на этот раз?

Усевшись в кресло, она попыталась улыбнуться.

— Чес, понимаю, из-за меня ты получил немало неприятностей. Но я не лгунья, пойми. — Лицо Люси выражало ангельское смирение, и у меня руки зачесались: так захотелось положить ее на живот и хорошенько отшлепать по заднице. — Если бы ты попросил, я бы сама отдала удостоверение.

— Вот так бы взяла и отдала? — Я не смог удержаться от иронии. — Ну-ну, что-то в это слабо верится.

— Поверь, я не хотела тебе лгать, но обстоятельства…

— Перестань, — отмахнулся я. — Итак, вся история с желанием выучиться водить машину была выдумкой чистой воды. Я правильно понял?

Указательным пальцем левой руки она провела по колену. По всей видимости, это должно было изображать смущение маленькой девочки, но на подобные жесты я уже не реагировал.

— Я влюбилась в тебя с первого взгляда. — Глядя в ее невинные правдивые глаза, можно было поверить и не такому, но и это меня не проняло.

— И когда же состоялся этот первый взгляд? — Я вновь не смог удержаться от иронии.

— В тот день, когда ты впервые пришел к нам.

Я мысленно вернулся к тому вечеру, когда, на свое горе, впервые переступил порог дома Эйткина. Мне показалось, что это было очень давно.

— Это когда ты любовалась своим отражением в зеркале?

— Точно. Пойми, Чес, я так одинока. Ты и не представляешь, какое это испытание — жить со стариком. Не тебе объяснять, какой Роджер зануда. Но от него я слышала немало лестных слов о твоих способностях. И мне захотелось с тобой познакомиться. Молодой, энергичный. Нужен был лишь повод. И я не нашла ничего лучшего, как попросить тебя научить меня водить машину. Чем не предлог?

Я аккуратно загасил окурок в пепельнице.

— Действительно, чем не предлог. — Если бы не кошмар прошлой ночи, я бы от души повеселился над комизмом ситуации. — А ничего более подходящего в тот момент тебе на ум не пришло?

Она застенчиво отвела взгляд.

— Ты же понимаешь, в таких чувствах девушки признаются очень неохотно.

— Понимаю… Итак, ты влюбилась в меня с первого взгляда?

В искренность ее взгляда не поверил бы разве что совершенно бесчувственный человек.

— Да, я…

— Как интересно. Но почему же в тот момент на пляже, когда я напрямую спросил тебя, питаешь ли ты хотя бы какие-то чувства в отношении меня, ты не просто удивилась, ты была вне себя от такой крамольной мысли? Так как же тебя понимать?

Она поерзала в кресле.

— Ну… я боялась форсировать события. Ведь ты мог подумать, что я… — Голос ее упал до шепота.

— Не будем об этом, Люси. Я вот что хочу выяснить. Как я понял, ты притворилась, что не умеешь водить машину, лишь по той простой причине, что захотела пофлиртовать со мной. Так?

Она нервно потерла руки.

— Не совсем так. Просто я думала, что с тобой мне будет интересно.

— Польщен. Ну и что, тебе действительно со мной интересно?

Краска смущения проступила на ее бледных щеках. Да, в ней пропадал дар великой актрисы.

— Конечно! Ведь так приятно сознавать, что ты кому-то нравишься. Ведь Роджер меня не любит, а мне…

— И когда же ты это поняла? До замужества или после? — бесцеремонно перебил я.

Она злобно зыркнула в мою сторону, но тут же вновь вернулась к роли, которую так тщательно разыгрывала. Передо мной вновь сидела пай-девочка.

— После. Он потерял ко мне всякий интерес.