— Я уверен, что это была она, — сказал он Якоби. — было примерно четверть восьмого. Я остановился, чтобы взять ее. Но она сделала вид, что не видит меня. Видимо, слишком толст, на ее взгляд.

По мнению Террела, который, сидя за столом, читал рапорты по мере их поступления, это сообщение, по крайней мере, давало возможность предполагать, что Карин нашла водителя по своему вкусу и села в его машину. Случайно она натолкнулась на маниакального убийцу.

Около восемнадцати часов телефоны стали звонить реже и посетители исчезли. Столкнувшись с массой работы, которая должна была занять всю ночь, инспекторы устали. Никто из них не обедал. Они подкреплялись только кофе и сигаретами.

Террел вошел в комнату инспекторов.

— Ладно, ребята, — сказал он, — перерыв на обед. Идите перекусите, но возвращайтесь. Том и ты, Макс, идите первыми.

В кафе, неподалеку от комиссариата, Лепски заказал говядину, Якоби выбрал бифштекс с яйцом.

— Ну и работа, — сказал Лепски с отвращением. — Я обещал Кэрролл праздничный ужин. Хуже нет быть фликом.

— Том, — сказал Якоби, — я подумал об одной вещи. Послушай, мы гонялись за четырьмя голубыми пиджаками. Нашли трех владельцев, у которых есть алиби, ищем четвертый… Так?

— Правильно, — пробурчал Лепски с полным ртом.

— Четвертый пиджак принадлежал Сайросу Грэгу, — продолжал Якоби. — Его жена сказала, что отдала его в Армию спасения, где его никто не видел. Я вот что думаю, А если она соврала?

Держа вилку на весу, Лепски смотрел на него, открыв рот.

— Почему ты так думаешь, черт возьми?

— Есть одна вещь, о которой я не сообщил в рапорте, и сейчас о ней вспомнил. Когда я разговаривал с Левиным об одежде Грэга, он не только сообщил мне нужную информацию, но кое-что рассказал мне о семье Грога, В тот момент меня интересовал только пиджак, но потом, поразмыслив о том, что он мне сказал, я подумал, что мне следовало бы обратить на это внимание.

Лепски продолжал жевать мясо.

— Что он тебе рассказал о семье?

— У них есть сын. По словам Левина, миссис Грэг перенесла всю свою любовь на него, и старый Грэг оказался в одиночестве. Я спросил у Левина, чем занимается сын, но он не знал и к тому же никогда не видел его. — Якоби замолчал и посмотрел на Лепски. — Если я не ошибаюсь, мы тоже о нем ничего не знаем.

— Переходи к делу, Макс, — сказал Лепски, наклонившись вперед. — Ты только что сказал, что миссис Грэг, возможно, соврала.

— А если ее сын был убийцей? А если на нем был пиджак отца, когда он убил Дженни Бендлер? Разве мать не постаралась бы его покрыть?

Лепски закурил сигарету и подумал.

— Может быть, это мысль, Макс, — сказал он наконец. — Во всяком случае, это объясняет исчезновение пиджака. Да, если описание внешности, которое мы имеем, подходит к сыну Грэга, эта мысль очень интересная.

— Неприятно то, — заметил Якоби, — что это связано с миссис Грэг, которая близка с мэром.

Лепски еще подумал, потом поднялся.

— Не говори об этом никому, Макс. Я сам этим займусь.

Якоби вздохнул.

— Я думал, что смогу, может быть, получить вознаграждение, Том..

Лепски удивленно посмотрел на него.

— Ты? Получить вознаграждение? Ты видел когда-нибудь, чтобы флик получал вознаграждение?

— Я просто подумал. — Якоби пожал плечами, — Что поделаешь. Шефу скажем?

— Пока нет. Я кое-что должен сделать. Пошли, нужно возвращаться.

Выходя из кафе, Лепски похлопал по широкой спине Якоби.

Придет время, Макс, и ты станешь великим флипом… как я. — Заметив телефонную кабину, он продолжил: — Пару секунд! Мне нужно позвонить жене. Боже! Она сойдет с ума!

Якоби терпеливо ждал. Оживленный Лепски наконец вышел из кабины.

— Ты знаешь, Макс? Она приняла это как настоящий солдат. Никаких проблем. Она будет меня ждать. Много ли женщин могут так поступить?

— Я не женат. Я не знаю, — ответил Якоби.

После ухода сына Амелия осталась на своем месте, слепо глядя на стену. Она боролась с собой. Она понимала, что ей следует позвонить в полицию и сообщить им, что ее сын маниакальный убийца и намеревается совершить новое преступление. Но она не могла решиться.

Она пыталась оправдать себя, думая, что, в конце концов, Рейнольдс старый неизлечимый пьяница. Возможно, устранив его, Криспин успокоится и на этом закончатся эти ужасные убийства. Вечером Криспин избавится от Рейнольдса. Куда он денет труп? Она отказывалась думать об этом. И этот телефонный звонок от этого Кендрика? Полиция?

Она с трудом поднялась на ноги. Она не может больше ни минуты оставаться в этом доме! Она переберется в отель «Спеншин Бэй». Там всегда были внимательны к ней, и она останется там до окончания этого ужасного дела. Тяжело ступая, она направилась в свою комнату.

Багаж ее всегда собирал Рейнольдс, а сейчас она поняла, как ей его не хватает. Она взяла чемодан, бросила в него вещи, которые, как она думала, ей понадобятся. В тот момент, когда она закрывала крышку чемодана, в дверях появился Криспин.

— Вот это правильно, мать, — сказал он, улыбаясь. — Куда ты собираешься перебраться?

— В «Спениш Бэй», — ответила она.

Криспин кивнул головой.

— Не волнуйся. Я позвоню и скажу тебе, когда можно будет вернуться.

— Я слышала разговор, — сказала она, задыхаясь, — с этим Кендриком. Почему вы упоминали полицию?

— Пошли, мать! — Голос Криспина вдруг стал холодным. — Я понесу твой чемодан. Возьми «ролле», мне он не нужен будет некоторое время.

— Криспин! — Амелия сделала последнее усилие. — Мой мальчик! Я тебя прощаю…

В глазах Криспина появился блеск. Она снова увидела, как он похож на дядю Мартина.

— Пошли! — приказал он. — Ты здесь не нужна! И не забудь… ты ничего никому не скажешь!

Покоренная и униженная, Амелия вслед за сыном вышла из дома. Он поставил чемодан в багажник. Потом, когда она наконец втиснула свою тушу за руль, он наклонился и в упор посмотрел на нее.

— Я тебе позвоню чрез день-два. Мне нужно будет найти кого-нибудь вместо Рейнольдса. Ничего не говори! И не беспокойся!

Дрожа с головы до ног, Амелия с трудом завела двигатель. Когда она отъезжала, последняя мысль была о Рейнольдсе.

— Почему он сделает это, если ему нечего скрывать? — удивился Луис.

— По-видимому, ему есть что скрывать. Я не знаю и не хочу знать что. Завтра, когда придет Лепски, дорогой, мы ему ничего не скажем.

— А вознаграждение в двести тысяч! — закричал Луис. — Я слышал об этом как раз перед уходом. Ты считаешь это пустяком?

Кендрик посмотрел на него своими маленькими глазками, ставшими жесткими.

— Не говори глупостей! — бросил он недовольно. — Кто предал, предаст еще раз. Я обещал Грэгу никому не называть его имени. Если я скажу об этом полиции, в конце концов это станет известно. В будущем никто не будет доверять мне!

— Значит, ты соврешь Лепски? — закричал Луис. — Ты станешь сообщником убийцы! Ты теряешь голову.

— Мы не уверены, что Грэг связан с этими убийствами, — заорал Кендрик. — Лепски утверждает, что есть связь между картиной и убийствами. Но не сказал какая. Представь, что мы скажем Лепски, что автор картины Грэг. Полиция его допросит. Он узнает, что мы его обманули. А если им ничего не удастся доказать? Тогда Грэг нас разорит, и все узнают, что мы предали. Подумай немного, дорогой! Мы ничего не скажем!

Луис вскочил на ноги.

— Я не хочу вмешиваться в это, — закричал он, топая ногами. — Ты испортил мне выходной! Ври сам Лепски! Я не хочу вмешиваться!

— Луис. — Голос Кендрика стал очень спокойным. — Ты забыл: кто предал — предаст. Может быть, ты забыл Кени? Сколько лет ему было… Семь? Полиция до сих пор не нашла похитителя. Кени сможет узнать этого человека на очной ставке. Кто предал — предаст еще.

Луис побледнел.

— Возьми себя в руки, — сказал Кендрик, улыбаясь. — Не надо истерики. Если нужно, ты соврешь Лепски. — Он снял парик и протянул его Луису. — Причеши его, дорогой.