— Успеем, – ответила она и нажала кнопку скоростного лифта. Открылись двери. Пара вошла, и лифт за пятнадцать секунд взлетел на семидесятый этаж. Приблизились к двери. Напарник отошел в сторону, а Принцесса стала вплотную к видеофону и нажала кнопку вызова. Включилась видеозапись и камера стала писать на чип происходящее возле двери квартиры. Принцесса неторопливо проговорила несколько фраз, обращаясь к кому–то по имени, и быстро пошла к лифту. Напарник последовал за ней.

Когда машина выехала за пределы охраняемой зоны, оставалось ещё сорок секунд.

— Видишь, – тяжело выдохнула воздух она. – Успели.

— Нам фартануло, – ответил водитель. – Нам просто повезло, что нигде не оказалось живых людей. Впрочем, тебе везёт всегда. Я тебя не спрашиваю о нейро–коде, который ты активировала в объекте, или активируешь, когда он посмотрит видеозапись. Это не моё дело, но ответь – всё в порядке?

— Да, – ответила она. – Всё в порядке. Завтра, а точнее уже сегодня утром, а возможно и этой ночью, брокер купит наши акции без всякого дисконта и по цене, установленной час назад. Он купит весь пакет, хотя его концерн планирует совсем другое. Когда всё выяснится, они потеряют двенадцать миллиардов. За эти деньги будет крупная разборка. Мне надо исчезнуть. Я осталась в видеочипе.

— Всё давно готово. Самолёт ждёт.

Автомобиль мчался мимо гостиничного комплекса. Принцесса повернулась к водителю и попросила:

— Остановись на одну секунду.

Машина плавно притормозила. Серые глаза впились в напарника взглядом кобры.

— Кладбище потерянных надежд, – проговорила она мягким голосом. – Весь город это большое кладбище потерянных надежд. Ты понимаешь, о чём я тебе говорю?

Водитель молчал и остановившимся взглядом смотрел в глаза кобры.

— Ты напрасно связал с этим местом своё будущее. Впрочем, не ты один. В добрый путь. В добрый путь туда, куда тебя вынесет.

Она вышла из машины и исчезла во тьме большого города. Автомобиль рванул с места и помчался дальше. Водитель не понимал, куда он едет. Он ничего не помнил из событий последних часов. И вдруг воспоминание о необходимом действии яркой вспышкой просветило его. «Porsche» развернулся и помчался на кладбище.

В эти же мгновения брокер, сидя за компьютером, вместо покупки акций перевёл весь актив, больше двадцати миллиардов, на счёт, указанный ему Принцессой.

Жизнь продолжалась как вечное движение всего во всём, без чего она всегда теряет смысл.

Писатель

— Уважаемый, вы знаете какая ситуация в городе и, подозреваю, догадываетесь почему.

Полковник Дубина расположился в кресле за письменным столом и в упор рассматривал человека, сидящего перед ним. Это был мужчина средних лет, небритый блондин в дымчатых очках.

— Поскольку в городе введено особое положение и действуют законы военного времени, – продолжил полковник, – то я скрывать от вас не стану, что в случае отказа сотрудничать с нами, вас ждут неприятности.

 Блондин молчал. Дубина продолжил:

— Вы мне сейчас расскажете о ваших контактах в Интернете с адресом [email protected]. Нас интересует: что это за человек, как вы с ним познакомились, где возможно его физическое присутствие, и как вы с ним выходите на связь после того, как Сеть перестала работать. Советую дать исчерпывающие ответы.

— Вы мне угрожаете? – спросил блондин.

— Да, – ответил Дубина.

— Моя жизнь под угрозой? – поинтересовался собеседник.

— Безусловно, – подтвердил полковник. – Даже более того.

— Как это понимать? – задал вопрос допрашиваемый.

— А как хотите, – посоветовал командующий сопротивлением. И зловеще добавил: – Но лёгкой смерти не ждите.

— Вы, насколько я понимаю, полковник Дубина?

— Да, перед вами он.

— То есть вы?

— Да, чёрт возьми, –  я.

— В таком случае, хочу предупредить, что наш разговор сопровождает звукозапись, и рекомендую вам придерживаться прав человека, утверждённых соответствующей декларацией ООН, – спокойно проговорил блондин и закурил сигарету. – В противном случае вы, полковник Дубина, будете отвечать за свои действия перед трибуналом в Гааге. Это вам гарантирует международная организация "Юристы и прямое действие", членом которой я являюсь. Подозреваю, что я не первый в вашем кабинете. Ждите проблем.

Дубина выслушал речь писателя, задержанного для выяснения его связи с Ликвидатором, встал, подошел ближе и зловеще–спокойным тоном предложил:

— Дайте сюда диктофон.

— Пожалуйста, – ответил писатель. Вытащил из кармана чёрную коробочку и протянул её Дубине. На диктофоне блестела короткая антенна.

— Это передатчик, – дружелюбно пояснил писатель. – А запись ведётся на некотором расстоянии отсюда. Недалеко. В городе Киеве.

Полковник вертел в руках передатчик и молчал. Он понимал, что писатель поймал его. Уняв вскипающее бешенство, Дубина взял диктофон за антенну и аккуратно бросил его в аквариум, где плавали серебристые скалярии и дремала золотая рыбка.

— Ничего страшного, – прокомментировал писатель. – Всё, что необходимо, уже записано и размножено. Знаете, я ведь в прошлом – разработчик цифровых коммуникационных систем. И сколь шустро полковник Дубина машет дубинкой, столь активно я анализирую полупроводниковые ситуации и их побочные эффекты, – туманно закончил писатель.

— Я советую вам придержать язык, – сказал полковник. – Сейчас звукозапись уже не ведётся. А после взрыва от ваших коммуникационных систем, с записью нашего разговора, ничего не останется. – Посмотрел на часы. Добавил: – Ждать недолго.

— Да уж увольте меня держать за дилетанта, –  ответил допрашиваемый. – Файл с нашим разговором через спутниковый телефон уже ушел за пределы Украины. Вот так–то полковник. Дубиной махать – не мешки ворочать, а тем более мозги. Берегите теперь меня. Вы уж не обессудьте, но как только ваши люди стали вести за мной наружное наблюдение, сразу же видеозапись этой оперативной работы стала перегоняться через спутник в мой личный архив. У которого есть весьма интеллектуальный архивариус. Он, в данный момент, анализирует обрыв нашего разговора и собирает весь компромат на полковника Дубину в один файл, чтобы переправить его туда, куда положено. Если я вовремя не позвоню по телефону, – добавил писатель.

— Хорошо, будем считать, что 1-1, – сказал успокоившийся Дубина.

— А почему же это 1–1? – поинтересовался писатель. – Опять дискриминация?

— Сам факт, что вы здесь, это уже очко в мою пользу. Или не факт?

— Да, –  рассудил писатель. – В общем–то, я согласен.