– А ты, Коля, гляди, гляди. Просто немного раньше меня зарядишься, а там подождешь. Ты же все равно не куришь. Вот и попрыгаешь тут по окрестностям, пока я дозаряжаться буду. Сбегаешь на озеро. До него рукой подать. Прыг, прыг – и там. Заодно Фильку пришлепнутого в кустах найдешь. С высоты-то виднее. Отправь его домой. Скажешь, что главного компонента он все равно не знает, а без него – до старости будет в небо глядеть. Только борода вырастет, – старший сплюнул и затянулся. Младший молчал и терпел.

– Проскочишь там мимо наших окон, – продолжал старший наставительно. – Как родичи наши себя чувствуют, посмотришь. Антенну заодно поправь на крыше. Да, вообще-то особо там не мелькай, город маленький – узнают: представь, что поднимется! Ну, а в крайнем случае – это не ты. Разворачивайся и дуй обратно вприпрыжку, да поживей. Подумают, что это, как его… массовая галлюцинация.

Младший вскочил со скамейки и стал тереть глаза:

– Не могу, моргать хочу! Какие еще галлюц…цинации! Я их сам только что видел. Горячие котлеты в сковородке у меня на кухне. Еще кастрюля полная. И бабка ждет, чтоб в тарелку подлаживать. Конечно, могу я через пару часов в окно впрыгнуть прямо с клумбы, но котлеты!.. Котлеты простынут! И как я раньше об этом не подумал? Время-то сколько? Полдесятого? А ты уверен вообще, что на голодный желудок лунная гравитация работает?

Старший задумчиво смотрел на младшего:

– Да не знаю уж. Наверное, питаться нужно всегда. Хотя какая-то диета должна быть. К примеру, есть только ночью и при Луне.

– Коль, ночь и так кругом. А Луна – вон, как дирижабль, зависла. Только котлет не хватает… – протянул младший.

– Так давай волоки котлеты. Да, бабку с собой не бери! Я тебе сам подложу, если хватать не будет. Время у нас еще есть. Вон она, лупатая, только-только из-за леса выползла. Ей еще пилить через весь городок. Успеем!

Минут через пятнадцать младший принес кастрюлю с котлетами, завернутую в тряпку. Для бабки пришлось сочинить целую легенду, но выманить ее из кухни удалось. Остальное было делом одной секунды.

– Во молодец! – похвалил старший, сглотнув слюну. – А запах-то, запах какой! И правда горячие. Понятно, чего ты на Луне сосредоточиться не мог. А тот веник, наверное, голодный лежит. Где он там сейчас? Н-да, пропал Филя как-то подозрительно. И мать не докричалась. Эдак еще и правда перейдет на лунный режим.

– Да спит, наверно. Дома, – добавил младший. – Зубами к стенке.

Они открыли кастрюлю и принялись руками есть горячие котлеты. Без хлеба. Котлет было много, на два дня готовили. Но младшего это сейчас не волновало, а старшего – тем более. Вытерев руками жирные губы, кастрюлю поставили под скамейку. Сытые и довольные, улеглись в прежние позы.

Осоловело уставились на Луну.

Разбудила их веником мать младшего. Старший аккуратно завалился со скамейки набок и пополз было в кусты, но был схвачен за шиворот и посажен на скамью рядом с младшим. Полеты во сне и наяву имеют довольно специфические различия.

На следующий вечер, хмурые, голодные и злые после проблем с котлетами, друзья все равно оказались на старом месте. Стратегия была уже другая: никаких отвлекающих действий. Сели, сколько нужно посмотрели и, так сказать, полетели. Они немного пообщались, как бы на прощание, перед стартом, – и заняли исходные позиции.

Глядели долго и молча.

Старшему стало уже казаться, что он там, и ходит среди лунных гор. Но подводили глаза. Слизистая оболочка предательски норовила морганием перемкнуть входящий поток лунной энергии и прекратить ее накопление.

Часа через полтора, после многократных обрывов в цепи межпланетного интерфейса, старший влез на спинку скамьи и проговорил неуверенно:

– Неужели дед обдурил?

– Тебе виднее – твой же дед!

– Да нет, я так не думаю. Мы сами не смогли продержаться два часа, – он указал на громадный будильник, лежащий рядом. – А наполовину такие дела, наверное, не делаются.

Старший помолчал и попрыгал на скамейке.

– Сколько ты смог выдержать? Десять минут? Ты разницу представляешь? Но он мне, если честно, сразу сказал – рецепт непростой. Хитрый дед. Что же он имел в виду?

– Ладно, Коль, я домой пойду. Привет деду, – мрачно сказал младший и, сорвав ветку можжевельника, исчез в гуще кустов. Старший остался. Снова повисла тишина ночного августа.

Посмотрел на предательскую Луну, на звезды, скромно пылавшие в стороне, сплюнул и вытащил папиросу. Прищурясь, опять глянул в небо: «Копать картошку деду не буду. Хотя… В общем, он был прав». Посмотрел по сторонам. Вгляделся в горящие неподалеку огни двух пятиэтажек. «Интересно, а как киты в воде дышат? – неожиданно возникла мысль. – Наверное, долго набирают воздух, они же здоровенные…». Запищали летучие мыши, промчавшись стайкой самолетов-невидимок.

Колька-старший еще раз глянул на Луну и медленно пошел домой, ведя рукой по густому кустарнику вдоль дорожки.

Свобода навсегда

— Я никогда ничего не записываю, предварительно подумав.

— Да? А я думаю.

— А я нет. Нифига не думаю. И думать не собираюсь.

— И кто же тогда читает то, что ты пишешь?

— Да, знаешь, есть клиенты.

— Да ну?

— Президентские советники и канцелярия парламента.

— Врёшь. Да я к тебе привык. Какой парламент? Григорий, меньше пей на ночь.

— Вру, так вру. Но я не вру. Я советник по Высшей социологии. Слышал про такую?

Собеседник помолчал и спросил:

— Ты правда советник по Высшей социологии?

— Да в общем, правда. А чему ты удивляешься?

— Да я не удивляюсь. Я думаю, что ты уже и меня анализируешь своими критериями.

— Да, анализирую. Ну и что? Ты меня тоже анализируешь. Сразу определил, что я вру. Так я же на это не обижаюсь. Вся жизнь враньё, тебе это в голову не приходило?

— Да приходило. Но это, вроде, как шутка всегда звучит.

— Да сама идея шутки – уже враньё. Так?

Собеседник подумал и согласился: