Разве не умнее: жить, хваля жизнь, нежели ругать ее – и все же жить?

Только тот приобретает истинных друзей, кто является другом самому себе.

У высоко летающих птиц не только крылья большие, но и клювы поувесистей.

У каждой души есть множество ликов, в каждом человеке скрыто множество людей, и многие из этих людей, образующих одного человека, должны быть безжалостно ввергнуты в огонь. Нужно быть беспощадным к себе. Только тогда можно достичь чего-нибудь.

В душах есть всё, что есть в небе, и много иного.

В человеческой душе два начала: чувство меры и чувство внемерного, чувство безмерного. Древняя Эллада – это чувство меры. Пафос романтики и творческий огонь нашей современности – это чувство внемерного, беспредельного. Мы хотим пересоздания всей Земли, и мы ее пересоздадим, так что все на Земле будут красивы, и сильны, и счастливы. Это вполне возможно, ибо Человек есть Солнце и его чувства – его планеты.

Вот в эту самую минуту, когда мы здесь дышим, есть люди, которые – задыхаются.

Есть удивительное напряженное состояние ума, когда человек сильнее, умнее, красивее самого себя… Такие состояния, приближающие нас к мирам запредельным, бывают у каждого, как бы в подтверждение великого принципа конечной равноправности всех душ. Но одних они посещают, быть может, только раз в жизни, над другими, то сильнее, то слабее, они простирают почти беспрерывное влияние, и есть избранники, которым дано в каждую полночь видеть привидения и с каждым рассветом слышать биение новых жизней.

Истерия есть повышенная чувствительность, и то, что в мире врачевания является недугом, подлежащим устранению, в мире искусства предстает исключительно ярким цветком.

Праздник сердца – это радость кого-нибудь полюбить. Праздник сердца – найти клад неожиданно. И праздник сердца – найти себя в другом, увидеть лучшее своего сердца в зеркале сердца иного. И разбить стену разъединяющую – это радость души алмазно-острая, это истинный праздник сердца.

Ад нужен не для того, чтобы злые получили воздаяние, а для того, чтобы человек не был изнасилован добром и принудительно внедрен в рай.

Античная трагедия есть трагедия рока, христианская же трагедия есть трагедия свободы.

Бога отрицают или потому, что мир так плох, или потому, что мир так хорош.

Буддизм есть по-своему великое учение о спасении от мук и страдания без Спасителя.

Вежливость есть символически условное выражение уважения ко всякому человеку.

Власть авторитета предполагает свободу в его признании.

Вера в бессмертие есть не только утешительная вера, облегчающая жизнь, она есть также страшная, ужасная вера, отягчающая жизнь безмерной ответственностью. Можно было бы сказать, что неверующие больше облегчили себе жизнь, чем верующие.

Воинствующее безбожие есть расплата за рабьи идеи о Боге.

Государство существует не для того, чтобы превращать земную жизнь в рай, а для того, чтобы помешать ей окончательно превратиться в ад.

Добрые дела, которые совершаются не из любви к людям и не из заботы о них, а для спасения собственной души, совсем не добрые. Где нет любви, там нет и добра.

Догматизм есть цельность духа; творящий всегда догматичен, всегда дерзновенно избирающий и творящий избранное.

Евангелие есть учение о Христе, а не учение Христа.

Знание принудительно, вера свободна.

Индивидуализм всегда убивает личность и индивидуальность.

Когда не обладаешь мудростью, остается любить мудрость, т. е. быть философом.

Культура родилась из культа.

Миф о грехопадении есть миф о величии человека.

Науки нет, есть только науки.

Не может быть классовой истины, но может быть классовая ложь.

Могут по-своему спастись невежды, дураки и даже идиоты, но позволительно усомниться, чтобы в замысел Царства Божьего входило население его исключительно невеждами, дураками и идиотами. Апостол рекомендует нам быть младенцами по сердцу, а не по уму.

Новый Завет не отменяет Ветхого Завета для ветхого еще человечества.

Основная мысль человека есть мысль о Боге. Основная мысль Бога есть мысль о человеке.