Мне ненавистны жена-непоседа и муж ненасытный,

Любящий плугом своим ненасытным пашню чужую пахать.

Вино, если его пить не в меру, и неблагоразумного и мудрого человека делает одинаково легкомысленными.

Добрые речи ведите, за чашей веселою сидя,

И избегайте душой всяческих ссор и обид.

Феокрит

Любящему часто и некрасивое кажется красивым.

Феофраст (Теофраст)

Льстец, покупая вместе с кем-либо сапоги, забегает вперед со словами: «Твоя нога гораздо изящнее этой обуви».[900]

Человек неотесанный – тот, кто поет в бане.[901]

[О тупоумном:] На вопрос: «Сколько покойников, по-твоему, вынесено за Могильные Ворота?», он отвечает: «Нам бы с тобой столько покойников».[902]

[О ворчуне:] Случись ему найти на дороге кошелек, он говорит: «А вот клада-то я никогда еще не находил!»[903]

[О злоязычном:] Злословие – это для него и свобода слова, и демократия, и независимость.[904]

Полководец должен умирать смертью полководца, а не рядового.[905]

Если ты не воспитан и молчишь, то воспитан, если же воспитан и молчишь, то прекрасно воспитан.

Если ты неуч и молчишь, то ведешь себя умно, если же учен и молчишь, то глупо.

Надежней конь без узды, чем речь без связи.

Едва начав жить, мы умираем; поэтому нет ничего бесполезнее, чем погоня за славой.

В жизни больше пустого, чем полезного.

Стыдись себя сам, тогда другой тебя не пристыдит.

Нравственное уродство – равнодушие к плохим поступкам и словам.

Гордость – это своего рода презрение ко всем другим, кроме самого себя.

Ни тщеславием, ни красотой одежд или коней, ни украшением не добывай чести, но мужеством и мудростью.

Время – самое драгоценное из всех средств.

Самая большая трата, какую только можно сделать, это трата времени.

Молодиться – это значит поздно приниматься за образ жизни, не соответствующий возрасту.

Филострат Флавий (старший)

К занятиям, потребовавшим затрат, мы более внимательны, чем к тому, что дается даром.[906]

Раз уж богам все известно, явившийся в храм должен по совести возносить одну-единственную молитву: «Боги, воздайте мне по заслугам».[907]

Все стирается временем, но само время пребывает благодаря памяти нестареющим и неуничтожимым.[908]

Уважай многих, а доверяй немногим.[909]

О Зевс, дай мне начальство над мудрецами, а мудрецам – надо мною! (Приписано императору Веспасиану.)[910]

Тираны бывают двух родов: одни убивают без суда, другие – после судебного дознания. (…) Тут тиран именует законом всего лишь отсрочку гнева своего.[911]

Подражание может изобразить только зримое, а воображение – и незримое.[912]

Никакое слово не приносит пользы, ежели сказано не с глазу на глаз.[913]

Речь в письме должна казаться и более аттической [изысканной], чем обычная речь, и более обычной, чем аттическая. (…) Пусть украшением ей служит отсутствие прикрас.[914]

Фукидид

Людей (…) больше раздражает несправедливость, якобы им причиненная, нежели самое жестокое насилие: в этом они усматривают пренебрежение со стороны равных себе, в другом – необходимость подчиняться насилию более могущественного.[915]

Начиная войну, люди сразу же приступают к действиям, с которыми следовало бы повременить, и уж после неудач обращаются к рассуждениям.[916]

Успех в войне зависит не от оружия, а от денежных средств, при которых оружие только и приносит пользу.[917]

Не следует строить расчеты на ожидаемых ошибках противника.[918]

Никто (…) не бывает равно предусмотрительным, задумывая план и приводя его в исполнение. В рассуждениях мы тверды, а в действиях уступаем страху.[919]

Очень редко войну ведут по заранее определенному плану, но чаще война сама выбирает пути и средства в зависимости от обстоятельств.[920]

Благородно мстить лишь равному себе и в равном положении.[921]

Люди с большим воодушевлением принимают решение воевать, чем на деле ведут войну, и меняют свое настроение с переменой военного счастья.[922]

Любое требование – малое или большое, – выставляемое против равных себе до решения суда, притязает на порабощение.[923]

Вещи существуют для людей, а не люди для них.[924]

Рассудительность и полная казна важнее всего для военного успеха.[925]

Люди верят в истинность похвал, воздаваемых другим, лишь до такой степени, в какой они считают себя способными совершить подобные подвиги. А все, что свыше их возможностей, тотчас же вызывает зависть и недоверие.[926]