Наша непосредственность – лишь следствие незнания Божьего промысла.
Жизнь – это усталость, растущая с каждым шагом.
Величайший лжец – лжец бессознательный.
История искусства – это история возрождений.
Любое человеческое творение, будь то литература, музыка или живопись, – это всегда автопортрет.
Что такое вера, как не пари или чисто умозрительная гипотеза? Следовало бы сказать: «Держу пари, что Спаситель существует».
Справедливость – это когда мне позволено делать все что угодно.
Несправедливость – это то, что мешает мне жить по своему усмотрению.
Единственное по-настоящему серьезное убеждение заключается в том, что в мире нет ничего, что следовало бы принимать всерьез.
Доводы на большинство из нас действуют плохо. Притязания – куда лучше.
Иметь свое собственное мнение можно лишь в том случае, если знаешь, как его опровергнуть.
Истинная жизнь человека – та, о которой он даже не подозревает.
Наша ошибка часто заключается не в содеянном, а в сожалении о содеянном…
Все мы выкидыши… одни через три месяца после зачатия, другие – через сто лет после появления на свет.
Особое искусство – знать, на что не следует обращать внимания. Чем дольше длится беседа, тем такое искусство более необходимо.
Учиться лгать следует, как и всему остальному, с малого.
Все то, что мы делаем совершенно бессознательно, это именно то, без чего бы мы моментально умерли.
Я ненавижу тех, кто ненавидит Бога, но мне кажется, что Бог недостаточно ненавидит тех, кто ненавидит меня.
Бог не так плох, как его малюют, но и не так хорош.
Природа – как фокусник: за ней нужен глаз да глаз.
Коммерция должна быть такой же, как религия и наука: не испытывать ни любви, ни ненависти.
В основе искусства и литературы, как и в основе войны, лежат деньги.
Отвага в лучшем случае опрометчива.
Я забочусь об истине не ради истины, а ради себя.
То, что для одного комар, для другого – верблюд.
Выдумка – нередко мать необходимости.
Жизнь – это материя, в которой мы запутаемся, если будем рассуждать о ней слишком много или слишком мало.
Откровенно говоря, я не вижу особого смысла превозносить смиренных и кротких. Когда их превозносят, они перестают быть смиренными и кроткими.
Всякая коммерция – это попытка предвидеть будущее.
Вера, как и все в природе, идет по пути наименьшего сопротивления.
Один шаг не только от великого до смешного, но и от смешного до великого.
Пока есть болезнь, будет не только страх, но и надежда.
Чтобы создать великий труд, человек должен быть не только очень прилежен, но и очень ленив.
Логика и постоянство – предмет наслаждения богов и низших животных.
Все следует принимать всерьез.
Ничего не следует принимать всерьез.
Умереть – значит перестать умирать.
Так много я пишу о себе только потому, что это предмет, о котором я лучше всего осведомлен.
Джордж Бентам
(1800—1884 гг.)
ботаник
Вопрос не в том, одарены ли животные разумом, могут ли они говорить, а в том – могут ли они страдать.
Иеремия Бентам
(1748—1832 гг.)
философ и правовед,
родоначальник утилитаризма
Война – это несчастье в увеличенном масштабе.
Невозможно, и никогда не может быть возможно ни для одного живого существа, последовательно придерживаться принципа аскетизма. Пусть хоть одна десятая часть обитателей Земли последовательно его выполняет, и за день они превратят ее в ад.
Природа подчинила человечество двум верховным властителям – страданию и удовольствию. Только они указывают, что мы должны делать, и определяют, что мы будем делать. Критерий справедливого и несправедливого, с одной стороны, цепь причин и следствий – с другой, прикреплены к их престолу. Они управляют нами во всем, что мы делаем, что мы говорим и что мы думаем: всякое усилие, которое мы можем сделать с тем, чтобы отвергнуть это подчинение, послужит лишь тому, чтобы доказать и подтвердить его. На словах человек может отрицать их могущество, но на деле он всегда останется подчинен им.
Сознание долга, привязывающее человека к его обязательствам, есть не что иное, как сознание высшего интереса, который одерживает в нем верх над интересами низшего порядка.
То, что хорошо в политике, не может быть дурно в морали.
Человек увеличивает свое счастье в той мере, в какой он доставляет его другим.
Правоведы – единственная категория людей, которым незнание законов ничем не грозит.
Джон Стюарт Блэкки
(1809—1895 гг.)
философ и поэт
Доблесть – нравственное мужество.
Генри Томас Бокль
(1821—1862 гг.)
историк, социолог-позитивист, представитель географической школы в социологии
Величайший враг знания – не заблуждение, а косность. Нам нужна только свободная критика, и тогда мы можем быть уверены, что все придет в порядок, сколько бы ошибок мы ни делали. Одно заблуждение борется с другим, каждое разрушает своего противника, и из борьбы рождается истина. В этом – история развития человеческого духа, и с этой точки зрения творцы новых путей и основатели новых ересей являются благодетелями человеческого рода. Были ли они правы или нет – это самая неважная сторона вопроса. Они действуют на дух, как возбуждающее; они приводят его силы в деятельность; они побуждают нас к новым исследованиям; старые вещи они освещают с новых сторон; они нарушают всеобщую косность и, может быть, грубо, но зато с пользой, борются с любовью к рутине.
Встарь богатейшими странами были те, природа которых была наиболее обильна; ныне богатейшие страны – те, в которых человек наиболее деятелен.
Единственное лекарство против суеверия – это знание, ничто другое не может вывести этого чумного пятна из человеческого ума.
Законодатель должен стремиться не к истине, а к целесообразности.
Знание – не инертный, пассивный посетитель, приходящий к нам, хотим мы этого или нет; его нужно искать, прежде чем оно будет нашим; оно – результат большой работы и потому – большой жертвы.