Закон необходимости с ранней поры научает человека делать то, что ему не нравится, дабы предупредить зло, которое еще больше не пришлось бы ему по вкусу.

Покупать у врага мир – значит снабжать его средствами для новой войны.

Иногда удар не попадает в цель, но намеренье не может промахнуться.

Исполнимся смирения за весь род человеческий, чтобы иметь возможность гордиться человеком.

Люди всегда будут такими, какими делают их женщины; поэтому, если вы хотите, чтобы были великие и добродетельные люди, внушите женщинам, что такое величие и добродетель.

Мы причиняем себе больше мучений, лечась от наших болезней, чем перенося их.

Мы рождаемся слабыми, – нам нужна сила; мы рождаемся беспомощными, – нам нужна помощь; мы рождаемся бессмысленными, – нам нужен рассудок. Все, чего мы не имеем при рождении и без чего не можем обойтись, ставши взрослыми, дано нам воспитанием.

Недостаточно половины жизни, чтобы написать хорошую книгу, а другой, чтобы исправить ее.

Нельзя обесчестить того, кто не страшится смерти.

Не надо смешивать смелость с наглостью и грубостью: нет ничего более несходного и по своему источнику, и по результату.

Ни к чему спрашивать, каков источник естественного неравенства, потому что ответ содержится уже в простом определении смысла этих слов.

Общество нужно изучать по людям и людей по обществу: кто захочет изучать отдельно политику и мораль, тот ничего не поймет ни в той, ни в другой.

Одна только мелодия – источник того непобедимого могущества, которым обладает вдохновенное искусство.

Принуждение и любовь не уживаются вместе, и нельзя наслаждаться по заказу.

Природа никогда не обманывает нас; это мы сами обманываемся.

Разум указывает нам цель, а страсти уводят от нее.

Роскошь развращает всех: и богача, который ею пользуется, и бедняка, который алчет ее.

…Самое верное средство завоевать любовь других – подарить им свою любовь.

Самые большие подвиги добродетели были совершены из любви к отечеству.

Свободным родился человек – и везде он закован в железо.

Совершение добрых дел льстит самолюбию, создавая ощущение превосходства.

Страдание – первое, чему надо учиться и что впоследствии больше всего понадобится.

Существовать – значит чувствовать, ибо чувства стоят несравненно выше разума.

Тот лжет, кто утверждает, что не боится смерти. Всякий человек страшится умереть; это великий закон чувствующих существ, без которого все смертные существа вскоре подверглись бы уничтожению.

У ребенка свое особое умение видеть, думать и чувствовать; нет ничего глупее, чем пытаться подменить у них это умение нашим.

Чем кто осторожнее в своих обещаниях, тем он точнее в их исполнении.

Чем меньше люди знают, тем обширнее кажется им их знание.

Не можете помешать тому, чтобы вас проглотили, – постарайтесь хотя бы, чтобы вас не могли переварить.

Анн-Робер-Жак Тюрго

Чем меньше человек знает, тем меньше он сомневается; чем меньше он открыл, тем меньше он видит то, что еще остается открыть.

Никола Фрере

Из всех религий, распространенных среди людей, нет ни одной, которая имела бы какое-нибудь преимущество над другими и которая заслуживала бы признания и подчинения со стороны здравомыслящего человека.

Никола-Себастиан Шамфор

Беда тому, кто умен, но не наделен при этом сильным характером.

Без женщин начало нашей жизни было бы лишено помощи, середина – удовольствий и конец – утешения.

Богаче всех человек бережливый, беднее всех скряга.

Большое несчастье – потерять из-за свойств своего характера то место в обществе, на которое имеешь право по своим дарованиям.

Брак следует за любовью, так же как дым за пламенем.

Брак – слишком совершенное состояние для несовершенного человека.

Бывают времена, когда нет мнения зловреднее, чем общественное мнение.

Быть может, чтобы вполне оценить дружбу, нужно сперва пережить любовь.

Великодушие – это не что иное, как сострадание благородного сердца.

Влюбленный человек всегда силится превзойти самого себя в приятности, поэтому влюбленные большею частью так смешны.

В основе добродетельных поступков и готовности жертвовать своими интересами и самим собою лежат потребность благородной души, великодушие сердца и, в какой-то степени, эгоизм сильной натуры.

В свете у нас троякого рода друзья: одни нас любят, другие ненавидят, третьи просто не помнят.

Вот превосходное правило, которым следует руководствоваться в искусстве насмешки и шутки: осмеивать и вышучивать нужно так, чтобы осмеянный не мог рассердиться; в противном случае считайте, что шутка не удалась.

В серьезных делах люди выказывают себя такими, какими им подобает выглядеть; в мелочах – такими, какие они есть.

Всякий раз, когда я вижу женщин, да и мужчин, слепо кем-то увлеченных, я перестаю верить в их способность глубоко чувствовать. Это правило меня еще ни разу не обмануло.

В уединении мы счастливей, чем в обществе. И не потому ли, что наедине с собой мы думаем о предметах неодушевленных, а среди людей – о людях?

Выслушать чужую тайну – это все равно что принять вещь в заклад.

Глубокое равнодушие, с которым люди относятся к добродетели, кажется мне более возмутительным, чем порок.

Глупость не была бы подлинной глупостью, если бы не боялась ума. Порок не был бы подлинным пороком, если бы не питал ненависти к добродетели.

Гордость как бы прибавляет людям росту, тщеславие лишь раздувает их.

Громить пороки и щадить порочных – это все равно, что осуждать карты и защищать картежную игру.

Для души и разума нерешительность и колебания – то же, что допрос с пристрастием для тела.

Если мне удалось сделать доброе дело и это становится известным, я чувствую себя не вознагражденным, а наказанным.

Добродетель, как и здоровье, нельзя назвать высшим благом. Она не столько благо, сколько его местонахождение. Стремиться к добродетели нужно главным образом потому, что она – полная противоположность пороку.