Высокое положение оказывает на нас столь разлагающее влияние, что отказываться от него не в нашей власти.

Гнев никогда не бывает без причины, но причина эта редко бывает убедительна.

Гнев разжигает фантазии, да так, что можно обжечься…

Даже самая прогрессивная партия – это заговор против нации.

Даже самая прочная семья – не прочнее карточного домика.

Деловая сметка настолько ниже образования, что человек, привыкший к последнему, едва ли испытывает склонность к первому.

Добиться свободы и сохранить ее можно лишь той ценой, какую человечество, как правило, платить не готово.

Дурака, занятого делом, утихомирить сложнее, чем буйного помешанного.

Дурак не вступает в диалог с самим собой. Первая же мысль захватывает его, не дождавшись ответа второй.

Если б у мошенников не было дурацких воспоминаний, они бы так не доверяли друг другу.

Если бы законы могли говорить вслух, они бы первым делом пожаловались на законников.

Если хочешь быть мудрым, всегда держи врага в поле зрения.

Если что спасет человечество, так это отсутствие веры.

Жалоба – это презрение к самому себе… Жалуясь, человек опускается, а опустившегося никто подымать не станет.

Желание, чтобы нас помнили после смерти, суетно, поэтому не удивительно, что желанием этим обыкновенно пренебрегают.

Зависимость одного великого человека от другого, более великого, – логика, простому человеку неподвластная.

Злость, как и похоть, в приступе своем не знает стыда.

Знай мы, что человеку свойственно помнить, мы бы знали, что ему свойственно делать.

Иногда человек вынужден склониться перед своей несчастливой звездой; склониться, но не пасть ниц.

Иные головы так же легко сносятся ветром, как шляпы.

Иные проявляют смелость, не имея ее, но нет человека, который бы демонстрировал остроумие, не будь он остроумен от природы.

Когда мы прозреваем настолько, чтобы исправить собственную ошибку, то начинаем видеть всю сопряженную с этим опасность.

Когда находишься среди детей, следует быть настороже, как будто это не собственные дети, а заклятые враги.

Колесо истории крутят дураки и мошенники. Они правят миром. Они и есть мир.

Королевский двор – это общество знатных и модных нищих.

К тому времени, как мы созреваем для общества, нам становятся видны все его отрицательные стороны.

Лучше допустить оплошность самой, чем указать на ошибку мужу.

Люди, которые сами неспособны развлечь себя, испытывают в нас нужду, но не потребность.

Мир – это не более чем тщеславие, принимающее разные обличья.

Многие не только не управляют своими желаниями, но и с удовольствием им отдаются.

Монарх, который не желает преодолеть трудность понимания, вынужден преодолевать опасность доверия.

Надежда – обычно плохой поводырь, хотя и очень хороший спутник.

Надежда – это добрый обман: в минуту разочарования мы злимся, но в целом без надежды не может быть удовольствия.

Наибольшая польза от нашего разума состоит в том, чтобы догадаться, что думают о нас другие. Догадаться частично – опасно; полностью – увы, грустно.

Не бывает двух более разных людей, чем один и тот же человек, когда он еще только претендует на какое-то место и когда он уже его занял.

Невидимое существо, что зовется «Доброе имя», суть дыхание всех тех, кто хорошо о нас говорит.

Не иметь ни одного друга – несчастье, но тот, у кого нет друга, не наживет и врага.

Нет для нас ничего более отталкивающего, чем разум, когда он не на нашей стороне.

Ничто так не смягчает присущей всем нам заносчивости, как наши собственные слабости. Не они ли внушают нам не бить слишком больно других, ибо сами мы нередко заслуживаем того же? Наши слабости хватают наш гнев за рукав и шепчут нам ласковые слова, когда мы пребываем в раздражении.

Обычно любовь быстро выдыхается, особенно когда ей приходится идти в гору, от детей к родителям.

Память и совесть всегда расходились и будут расходиться в том, следует ли прощать обиды.

Повесничать так же небезопасно, как играть с огнем. Любовь – это девушка, у которой есть друзья в гарнизоне.

Подозрительность – это, скорее, достоинство, чем недостаток, коль скоро она уподобляется собаке, которая сторожит, но не кусает.

Поскольку все, что идет нам на пользу, может в любую минуту обернуться вредом, лучше всего «сидеть тихо».

Придворные так много времени уделяют своей хитрости, что забывают про хитрость своих врагов.

Проглотить обман способны многие, но разжевать его – лишь единицы.

Разумный риск – самая похвальная сторона человеческого благоразумия.

Рвение мошенника делает его таким же уязвимым, как невежество – дурака.

Свобода отличается таким неотразимым обаянием, что мы находим в ней красоту, которой она, быть может, не обладает… Впрочем, не будь она красавицей, мир не сходил бы по ней с ума.

Своеобразие хорошо себя чувствует дома, но за забором ему делать нечего.

Своим делом человек должен заниматься так, словно помощи ему искать негде.

Слабые часто бывают жестокими, ибо они не останавливаются ни перед чем, дабы устранить последствия своих ошибок.

С надеждами следует поступать так же, как с домашней птицей: подрезать ей крылья, чтобы она не могла перелететь через забор.

Счастлив тот, чьи убеждения не расходятся с общепринятыми.

Там, где недостает ума, недостает всего.

Те, кто считает, что деньги могут все, в действительности могут все ради денег.

Тот, кто владеет собой, владеет миром.

Тот, кто любит давать советы, сам в них больше всего нуждается.

Тот, кто не доверяется случаю, немногое сделает плохо, но и немногое сделает.

Тот, кто поздно умнеет, рано смелеет.

Тот, кто пренебрегает злословием, более всего его заслуживает.

Тот, кто считает себя недостойным своего места, будет его недостоин.