Никто не может быть подходящим свидетелем в собственном деле.[2686]

Не глупым нужно помогать, а ошибающимся.[2687]

Использовать в случае сомнения более благоприятное [для ответчика] толкование – столь же справедливо, сколь осмотрительно.[2688]

Цивильное право пишется для бдительных. [Т. е. тот, кто не пользуется своим правом, сам виноват в своем ущербе.][2689]

Насилие дозволено отражать силой.[2690]

Один лишь умысел украсть что-либо никого не делает вором.[2691]

Невозможно нанести оскорбление без умысла оскорбить.[2692]

Степень оскорбления возрастает пропорционально положению оскорбителя.[2693]

Умысел не наказуется.[2694]

Каждый отвечает за последствия своего поступка и никто не является преемником чужого преступления.[2695]

Безвинного сына нельзя наказывать за преступления его отца.[2696]

Кто уплатил позже, уплатил меньше.[2697]

Нельзя считать имуществом то, что приносит больше вреда, чем пользы.[2698]

Большая небрежность – вина, большая вина – злой умысел.[2699]

Компаньон моего компаньона – не мой компаньон.[2700]

Свобода не поддается никакой оценке.[2701]

Кто молчит, тот не всегда признается; однако верно и то, что он не отрицает.[2702]

Не все, что дозволено, достойно уважения.[2703]

Невозможное не может вменяться в обязанность.[2704]

Если нельзя найти безупречное решение, надо избрать наименее несправедливое из решений.[2705]

Трое составляют коллегию.[2706]

Законы должны быть понятны каждому.[2707]

Никто не должен быть сам себе судьей или сам для себя устанавливать право.[2708]

Позднейшие положения римского права

Если не будет доказано противное, каждый считается честным.

Формулировка, утвердившаяся после Юстиниана

Нет преступления, не указанного в законе.

После Юстиниана

Общая собственность – мать раздоров.

После Юстиниана

Суров закон, но [это] закон.

После Юстиниана

Что касается всех, должны одобрить все.

После Юстиниана

Надгробные надписи

Человек ты – значит, смертен. Помни это. Будь здоров.

Быстро (…) из ничего вновь переходим в ничто.

Жизнь – это благо и зло, а смерть ни то ни другое.

Бани, вино и любовь разрушают вконец наше тело. Но и жизнь создают бани, вино и любовь.

Древняя Индия

Неизвестные авторы

Не было, нет и не будет человека, достойного одного лишь осуждения или одной лишь хвалы.

И злым, и добрым, и заслуживающим смерти должен сочувствовать благородный. Ибо нет человека, свободного от вины.

Высшей власти достигает тот, кто видит во всех существах себя и все существа – в себе.

Разве бывает что-либо прекрасно или безобразно само по себе? Что нравится человеку, то для него и прекрасно.

Каковы те, кто ему служат, каковы те, кому он служит, таков и сам человек.

Как две щепки встречаются в великом океане и, встретившись, расходятся, так встречаются и люди.

Словно отблеск луны в воде, непрочна жизнь смертных; зная это, непрестанно твори добро.

Все наши дела, мысли и речи следуют за нами творите же добро!

Богатство и постоянное здоровье, друг и сладкоречивая жена, послушный сын и полезное знание – вот шесть благ в этом мире.

Хороши новая одежда, новый зонт, новобрачная и новый дом. Но хороши также старый слуга и старый рис.

Друг, жена, слуга, рассудок и отвага познаются в беде.

Друг познается в беде, герой – в битве, честный – в уплате долга, жена – в бедности, родственники – в невзгодах.

Пропадает знание без дела, пропадает человек без знания, пропадает войско без полководца, пропадают женщины без мужчин.

Несбыточны сны, что приходят к больным, опечаленным, ожесточенным, влюбленным и пьяным.

Безумный утешается прошедшим, слабоумный будущим, умный – настоящим.

В детстве глупец думает лишь об отце с матерью, в молодости – лишь о возлюбленной, в старости лишь о детях. Так и не успевает он подумать о самом себе.

Тот, чье сердце не стремится ни к наукам, ни к битвам, ни к женщинам, напрасно родился на свет, похитив юность матери.

Юность мчится невозвратимым потоком. Так предадимся радости – ведь дарованы радости смертным!

Два пути перед мудрыми в этом бесплодном и непостоянном мире: вкушать нектар высшего знания или наслаждаться юными красавицами.

За счастьем следует несчастье, за несчастьем – счастье. Не бывает непрерывного несчастья, не бывает непрерывного счастья.