Ни одна добродетель не искупает пороков.

Первое наказание для виновного заключается в том, что он не может оправдаться перед собственным судом.

Путник, у которого ничего нет при себе, может распевать в присутствии разбойника.

Счастье во всем играет большую роль, особенно же в делах войны.[2548]

На войне часто незначительные обстоятельства приводят к большим переменам.[2549]

На солдат (…) оказывают большое влияние нравы тех стран, где они долго стоят.[2550]

Задача полководца – побеждать столько же умом, сколько мечом.[2551]

Следует прикрывать слабые стороны (…) войска так же, как и раны на теле.[2552]

Кто (…) уверен в получении всего, не удовольствуется половиной.[2553]

[Проезжая мимо бедного городка:] Я предпочел бы быть первым здесь, чем вторым в Риме.[2554]

Почетное нужно предоставлять сильнейшим, а необходимое – слабейшим.[2555]

Цезарь решительно пригрозил Метеллу, что убьет его, если тот не перестанет ему досаждать. «Знай, юнец, – прибавил он, – что мне гораздо труднее сказать это, чем сделать».[2556]

Пришел, увидел, победил. (О битве при городе Зеле против царя Фарнака).[2557]

[В ответ на предложение окружить его телохранителями:] Лучше один раз умереть, чем постоянно ожидать смерти.[2558]

Получив донос о том, что Антоний и Долабелла замышляют мятеж против него, он [Цезарь] сказал: «Я не особенно боюсь этих длинноволосых толстяков, а скорее – бледных и тощих», – намекая на Кассия и Брута.[2559]

Речь зашла о том, какой род смерти самый лучший. Цезарь раньше всех вскричал: «Неожиданный!»[2560]

Когда Публий Клодий, обольститель его жены Помпеи, был по этому поводу привлечен к суду за оскорбление святынь, то Цезарь, вызванный свидетелем, заявил, что ему ничего не известно (…). А на вопрос, почему же он тогда развелся с женою, ответил: «Потому что мои близкие (…) должны быть чисты не только от вины, но и от подозрений».[2561]

[После прихода к власти:] Республика – ничто, пустое имя без тела и облика.[2562]

[Цезарь] ответил плебею, величавшему его царем: «Я Цезарь, а не царь!»[2563]

[Правителя] не так легко столкнуть с первого места на второе, как потом со второго на последнее.[2564]

Когда при высадке на африканский берег Цезарь оступился, сходя с корабля, то обратил это в хорошее предзнаменование, воскликнув: «Ты в моих руках, Африка!»[2565]

Есть две вещи, которые утверждают, защищают и умножают власть, – войска и деньги, и друг без друга они немыслимы.[2566]

Воспоминание о жестокости – плохая опора в годы старости.[2567]

Каждый кузнец своей судьбы.

Победа зависит от доблести легионов.

Рубикон перейден.

Прокладывать себе дорогу силой.

Снискать себе славу.

Таков порок, присущий нашей природе: вещи невидимые, скрытые и непознанные, порождают в нас и большую веру и сильнейший страх.

Опыт всему учитель.

Люди охотно верят тому, чему желают верить.

На мою жену не должна падать даже тень подозрения.

Нельзя обижать гостя.

Легче находятся такие люди, которые добровольно идут на смерть, чем такие, которые терпеливо переносят боль.

Пусть ненавидят, лишь бы боялись![2568]

Честь хороша от чтимых.[2569]

библиотекарь императора Августа; под его именем дошел астрономо-мифологический трактат, относящийся уже ко II в. Ночью мы называем тень земли, когда она застилает свет солнца.[2570]

Да будут прокляты те, кто раньше нас высказал наши мысли![2571]

Труслив и тот, кто не хочет умереть, когда нужно, и тот, кто хочет умереть, когда не нужно.[2572]

У римлян даже победа без приказа не приносит славы.[2573]

Наказать одного человека должно действием, а при наказании целой толпы можно ограничиться только словами.[2574]

Людям не дано избегнуть своей судьбы, даже когда они предвидят ее.[2575]