Здесь Яблочков в первый раз говорит о проблеме, которая исключительно сильно интересовала всех электротехников его эпохи, получившей название проблемы дробления света. Эта проблема состояла из двух частей: 1-я — создание источников различной, в том числе, сравнительно малой, силы света и 2-я — нахождение способа питания ряда источников света от одного общего источника тока, так чтобы каждый источник света мог действовать независимо от других.

Способ питания газовых ламп разных сил света от общего газового завода через посредство магистральных труб был тем способом, аналогичного которому искали изобретатели для электрических ламп. Аналогию между предлагаемыми ими способами питания электрических ламп и способами питания газовых ламп выдвигали все изобретатели-электрики того времени, включая Эдисона, как доказательство достоинств своих систем.

Какое значение придавалось проблеме деления света, видно по тому ряду предложений, которые делались для решения этой проблемы. Из них некоторые были очень оригинальны. Например, В. Н. Чиколев предложил и осуществил в Петербурге на Охтенском пороховом заводе систему дробления света, получавшегося от мощной дуговой лампы посредством зеркал, отражавших этот свет в различных направлениях для освещения различных помещений и рабочих мест. Яблочков тоже придавал проблеме дробления света большое значение и возвращался к ней несколько раз, изобретая методы питания ряда ламп от общего источника и предлагая изготовлять свечи на разные силы света.

Слова Яблочкова: «Следствием легкости прохождения тока между двумя углями (разделенными слоем каолина и т. п.) является не что иное, как дробление электрического света на части, дающие свет, равный весьма небольшому числу газовых рожков» и далее: «Ток от одной машины достаточен для создания вольтовых дуг уже не между двумя углями одной свечи, но между углями нескольких свечей» показывают ясно, какой смысл придавал Яблочков термину «дробление света».

В своей дополнительной привилегии Яблочков говорит и об автоматическом зажигании своих свечей.

«Если в изолирующий материал я введу вещества, которые, сгорая, превращаются из непроводящих в проводящие, то можно добиться автоматического зажигания свечи. Например, я примешиваю в изоляцию органическое вещество, которое, сгорая, дает уголь в порошкообразном виде. Этот уголь образует порошкообразный след на расплавленной капельке между углями. Если ток по какой-нибудь причине будет прерван и затем вновь пропущен, то этот поверхностный слой воспламеняется, вызывает горение угольных палочек и лампа зажигается автоматически».

В этой же дополнительной привилегии Яблочков предлагает применять для обеспечения надежности горения ряда свечей, соединенных последовательно, присоединение к зажимам каждого «вторичного элемента». Это была мысль, к которой Яблочков вернулся впоследствии и которая, независимо от Яблочкова, разрабатывалась проф. Авенариусом.

Наблюдая при эксплоатации своей свечи ряд недостатков, а также, вероятно, стремясь защитить свои привилегии от обхода, Яблочков взял еще несколько дополнительных привилегий на изменение конструкции своей свечи, в которых применял асбестовые оболочки, порошкообразные вещества, различные примеси в состав изолирующей массы и т. п.

В дальнейшем Яблочков предлагал применять пустотелые угли, вводя в них металлические полоски. Согласно его сообщению в заседании Русского технического общества в 1880 г. это усовершенствование одновременно значительно ослабляет звук, производимый горящей свечей. Пустотелые угли с металлической проволокой, помещенной вдоль оси углей, в центральном канале, были предложены как новое изобретение гораздо позже в Германии.

Много и упорно работал Яблочков над усовершенствованием своей свечи. К этому побуждало его, между прочим, и то обстоятельство, что появление свечи вызвало целый ряд изобретений, имевших целью усовершенствовать свечу Яблочкова и сделать ее еще более удобной в применении. Некоторые из этих изобретений получили даже некоторое распространение, как, например, предложенная французским физиком Жаменом «свеча Жамена». Другие остались без всякого применения. Появление этих изобретений продолжалось довольно долго. Например, уже в 1882 г. в России была выдана привилегия Меритансу на «электрическую горелку», отличающуюся от свечи Яблочкова тем, что в «горелке» применяется не два угля, помещенных параллельно, а целый пучок также параллельно поставленных угольных стержней, число которых в пучке может быть 4, 5, 6 и больше. Привилегия на свечу без механизма была выдана русскому изобретателю Тихомирову, в конструкции которого один уголь обвивался спиралью вокруг центрального стержня. Еще позже в 1888 г. была выдана русская привилегия капитану Игнатьеву на электрическую свечу, представлявшую «новое видоизменение на свечу Яблочкова, на которую выдана была привилегия в апреле 1878 г». Эта «видоизмененная свеча» очень мало отличается от свечи Яблочкова, перед которой, по словам изобретателя, имела то преимущество, что она горит при постоянном токе и может быть обращена дугой вверх и вниз. Из описания свечи Игнатьева видно, что свеча его по конструкции весьма напоминает некоторые конструкции Яблочкова, не нашедшие применения. Не нашла применения и свеча Игнатьева.

Сам Яблочков, как было сказано, уделил очень много внимания вопросу о составе изолирующего слоя между углями свечи. Изучение разного рода тугоплавких изолирующих материалов привело его, между прочим, к изобретению совершенно нового типа лампы, принадлежащей к типу ламп накаливания, т. е. ламп, в которых источником света служат уже не вольтова дуга и ее электроды, а накаливаемое током особое тугоплавкое тело. Повидимому, мысль использовать тугоплавкие неметаллические тела, в холодном состоянии не проводящие, для устройства электрических ламп появлялась и раньше. Например, имеются сведения, что уже в 1845 г. некий Борщевский в Петербурге изобрел лампу накаливания, в которой калильным телом служил плавиковый шпат. Вот как описывает свою лампу изобретатель в заявлении о выдаче привилегии (Свидетельство Департамента Мануфактуры от 19 июля 1845 г. № 3428):

«Аппарат гальванического освещения, мною усовершенствованный, состоит, для комнатного освещения, из вазы, заключающей в себе батарею от 4 до 12 банок Грове, над коей возвышается стеклянный шар с пропущенными в оный от батареи проводниками. В концах проводников утверждаются острые кусочки известной породы плавикового шпата, находимого в Сибирских гранитных горах, как значится в приложенном рисунке, изображающем комнатную гальваническую лампу. Замена угля плавиковым шпатом имеет важные преимущества тем, что требует менее тока и что шпат посредством раскаления, передавая сильный свет, остается всегда неизменным в массе, следовательно, однажды, устроенное расстояние между проводниками остается всегда неизменным и не требует особого снаряда для сближения, как при углях, что неудобно и хлопотливо».

Лампа Борщевского демонстрировалась в зале Вольного Экономического Общества в Петербурге. Питаемая от семи элементов Грове, она совершенно затмила, по сведениям, сообщенным внуком изобретателя, свет 50 масляных ламп, пламя от которых было настолько менее ярко, что давало при электрическом свете на стенах тени. Никаких дальнейших сведений о лампе Борщевского с плавиковым шпатом не сохранилось.

В предложенной Яблочковым лампе калильным телом служила пластинка из тугоплавкого изолирующего вещества. Из своих опытов над материалами для образования изолирующего слоя между углями в его свече Яблочков нашел, что каолин, смеси окислов и ряд других тугоплавких тел, являющихся непроводниками при обычных температурах, становятся проводящими при достаточно высоких температурах.

«Продолжая мои исследования, — пишет Яблочков в своей французской привилегии от 17 апреля 1877 г., — над явлениями, происходящими при помещении посторонних тел на пути электрических искр всякого рода, я пришел к открытию общего закона, частными случаями которого будут явления, послужившие предметом привилегии на каолиновую лампу.