В лето 6769⁸ Бысть тишина по всей земле. В ты же дни свадба бысть у Василка⁹ князя у Володимере городе нача отдавати дщерь свою Олгу за Андрея князя Всеволодича, Чернигову. Бяшеть же тогда брат Василков Данило король, со обеима сынома своима со Лвом и со Шварном, и инех князей много и бояр много. И бывшу же веселью немалу в Володимере городе, и приде весть тогда Данилови к королю и к Василкови, оже Бурондай¹⁰ идеть, окаянный, проклятый, и печална быста брата о том велми: прислал бо бяше, тако река: «Оже есте мои мирници, сретьте мя; а кто не сретить мене, тый ратный мне». Ва-силко же князь поеха противу¹¹ Бурандаеви со Лвом сыновнем своим, а Данило король не еха с братом: послал бо бяше, себе место, владыку своего Холмовьского¹² Ивана. И поеха Василко князь со Лвом и со владыкою противу Бурандаеви, поймав¹³ дары многы и питье, и срете и у Шумьски¹⁴; и приде Василко со Лвом и со владыкою перед онь¹⁵, с дары. Оному же велику опалу створшу на Василка князя и на Лва, владыка стояше во ужасти велице; и потом рече Буронда Василкови: «оже есте мои мирници, розмечете же городы свое все». Лев розмета Данилов Истожек, оттоле же послав Лвов розмета, а Василко послав Кремянець розмета и Луческ. Василко же князь из Шюмьска посла владыку Ивана напередь ко брату своему Данилови. Вла-дыпе же приехавшю Данилови, и нача ему поведати о бывшем и опалу Бурандаеву сказа ему. Данилови, же убоявшуся побеже в ляхы¹⁶, а из ляхов побеже во угры¹⁷. И тако пойде Бурандай ко Володимерю, а Василко князь с ним, и не дошедшу ему города, и ста на Житани¹⁸ на ночь. Бурандай же нача молвити про Володимерь: «Василко, розмечи город»; князь же Василко нача думать в собе про город, зане немощно бысть розметати вборзе его величеством¹⁹, повеле зажечи и²⁰; и тако черес ночь изгоре всь. Завътра же приеха Буранда в Володимерь, и виде своима очима город изгоревши всь, и нача обедати у Василка на дворе и пити; обедав же и пив и желе на ночь у Пятидна²¹. Завътра же приела татарина, именемь Баимура, Баимур же приехавь ко князю и рче: «Василко! прислал мя Бурандай, велел ми город роскопати». Рече же ему Василко: «Твори повеленое тобою». И нача раскопывати город, назнаменуя образ победы. И посемь пойде Бурандай к Холмови, а Василкв князь с нимь, и с бояры своими и слугами своими. Пришедшим жёйк к Холмови, город же затворен бысть, и сташа пришедше к нему одаль его, и не успеша у него ничтоже: бяхуть бо в немь бояре и людье добрии, и утвержение города крепко порокы и самострелы. Буранда же росмотрев твердось города, оже немощно взяти его, темже и нача молвити Василкови князю: «Василко! се город брата твоего, едь молви горожаном, а быша ся передале»; и посла с Василком три татарине, именемь Куичия, Ашика, Болюя и к тому толмача, розумеюща рускый язык, што иметь, молвити Василко, приехав под город. Василко же ида под город и взя собе в руку камения; пришедше под город и нича молвити горожаном, а татарове слышать послании с нимь: «Костянтине холопе, и ты, другий холопе, Лука Иванковичю! Се город брата моего и мой, передайтеся»; молвив, да камень вержеть доловь²², дая им розум хитростью, а быша ся биле, а не передавалися; си же слова молвив, и по троичи²³ меча каменьем доловь. Съ же великий князь Василко акы от бога послан бы на помочь горожаном, пода им хытростью разум. Костянтин же стоя на заборо-лех3 города, усмотри умом разум поданы ему от Василка, и рече князю Василкови: «Поедь прочь, аже будеть ти каменемь в чело; ты уже не брат еси брату своему, но ратьный есь ему». Татарове же, послании со княземь под город, слышавше, поехаша к Бурандаеви и поведаша речь Василкову, како молвил горожаном, што ли молвили пак горожане Василкови.

В 1250 году. Прислал Могучей своего посла к Даниилу и Василько, а они были в Дороговске [сказать]: «Дай Галич!». [Даниил! был в великой печали, так как не укрепил городов своей земли. Подумав с братом своим, он поехал к Батыю, сказав: «Не дам половины своей отчины, но поеду к Батыю сам»…

Пришел он в Переяславль, и встретили его татары. Оттуда Даниил поехал к Куремсе и видел, что нет в татарах добра… Оттуда он пришел к Батыю на Волгу, желая поклониться ему. К Даниилу пришел человек князя Ярослава Сонгур и сказал: «Твой брат Ярослав кланялся кусту, и тебе кланяться». И сказал ему Даниил: «Дьявол говорит вашими устами. Пусть бог заградит твои уста, и не будет услышано слово твое». В тот час Даниил был позван к Батыю, и бог избавил князя от злого их волшебства и кудесничества. Он поклонился по их обычаю и вошел в их вежу. Хан сказал ему: «Данило! Почему ты не пришел раньше? А то, что ты нынче пришел, хорошо. Пьешь ли черное молоко, наше питье, кобылий кумыс?» Даниил сказал: «До сего времени не пил, а нынче, если велишь, буду пить». Хан сказал:

«Ты уже наш, татарин: пей наше питье». Даниил же, выпив, поклонился по их обычаю, и, проговорив свою речь, сказал: «Иду поклониться великой княгине, Баракчине». Хан сказал: «Иди». Пойдя, он поклонился по обычаю. И княгиня прислала ковш вина со словами: «Вы не привыкли пить молока; пей вино». О, злее зла честь татарская! Даниил Романович был великим князем, владел Русскою землею, Киевом, Владимиром и Галичем со своим братом и иными странами; а теперь сидит на коленях и называет себя холопом, и дани они хотят, [а он] жизни не чает, и грозы приходят. О злая честь татарская!

В 1261 году. Была тишина по всей земле. В те дни была свадьба у князя Василько в городе Владимире: он отдавал свою дочь Ольгу за князя Андрея Всеволодовича в Чернигов. Был тогда и брат Василько, король Даниил с обоими своими сыновьями, Львом и Шварном, и много других князей и много бояр. И было немалое веселье в городе Владимире, как пришла королю Даниилу и Васильку весть, что идет Бурундай, окаянный, проклятый. И очень опечалились братья о том. Бурундай прислал так сказать: «Если вы в мире со мной, встретьте меня. А кто не встретит меня, тот идет против меня». Князь Василько поехал навстречу Бурундаю со своим племянником Львом, а король Даниил не поехал с братом: он послал вместо себя своего Холмского епископа Ивана. Князь Василько со Львом и владыкою поехал навстречу Бурундаю, взяв много даров и питья, и встретил его возле Шумска; и явился Василько со Львом и владыкою к нему с дарами. А он устроил очень гневную встречу князю Василько и Льву; владыка стоял в великом ужасе. Потом Бурундай сказал Василько: «Если вы в мире со мною, то размечите все свои города». Лев разметал Даниилов Истожек и оттуда послал и разметал Львов, а Василько послал и разметал Кременец и Луцк. Из Шумска князь Василько послал вперед владыку Ивана к своему брату Даниилу. Владыка приехал к Даниилу и начал ему рассказывать обо всем случившемся, рассказал и про гнев Бурундая. Даниил испугался и побежал в Польшу, а из Польши в Венгрию.

И пошел Бурундай ко Владимиру и с ним князь Василько. Не дойдя города, Бурундай остановился на ночь в Житани. Бурундай начал говорить про Владимир: «Василько! Размечи город». Князь же Василько стал размышлять о городе, так как быстро его нельзя было разметать из-за его величины, и повелел зажечь его. И так в ночь сгорел весь город. На утро же приехал во Владимир Бурундай и увидел своими глазами, что город весь сгорел. И стал обедать у Василько на его дворе и пить. Затем он обедал, пил и останавливался у урочища Пятидна. А на следующий день прислал татарина, по имени Баимура. Баимур приехал к князю и сказал: «Василько! Меня прислал Бурундай, велел мне раскопать город». Василько же сказал ему: «Делай, что тебе приказали». И начал он в знак победы раскапывать город. После этого Бурундай пошел к Холму, а с ним князь Василько со своими боярами и слугами. Когда они пришли к Холму, город был затворен. Прийдя, они стали поодаль от города и ничего не могли поделать, потому что в городе были бояре и добрые люди, а город был крепко устроен и снабжен пороками и самострелами. Бурундай рассмотрел, что город крепок, что нельзя его взять, и поэтому начал говорить князю Васильку: «Василько! Это — город твоего брата; поезжай, скажи горожанам, чтобы они сдались». И послал с Васильком трех татар, по имени Куичия, Ашика и Болюя, и кроме того переводчика, понимающего русский язык: что будет говорить Василько, приехав под стены города? Василько пошел к городу и взял с собой в руки камни. Подойдя к городским стенам, он начал говорить горожанам, а посланные с ним татары слышали: «Холоп Константин и ты, другой холоп, Лука Иванкович! Это город моего брата и мой, сдайтесь!» Сказал, да и кинул наземь камень, научая их этой хитростью, чтобы они бились, а не сдавались. Он трижды повторил эти слова и трижды бросил наземь камни. Так великий князь Василько, как бы от бога был послан на помощь горожанам, подал им хитростью совет. Стоявший же на городской стене Константин понял совет, поданный ему Василько, и сказал князю Василько: «Поезжай прочь, или будет тебе камнем в лоб; ты не брат своему брату, но враг ему». Посланные под город с князем татары все слышали, поехали к Бурундаю и передали ему слова Василько, как он сказал горожанам, и что сказали горожане Василько.