— Если аммонит не проявит «чувствительности» и на удары и трения, тогда совсем отпадает предположение о возможности взрыва в результате нарушений правил безопасности в цехе!

— Если бы нарушения, которые имелись в цехе, приводили к взрыву, то все подобные заводы взлетали бы на воздух. Не забывайте, что все правила безопасности составляются для самых нерасторопных! Нарушение правил — безобразие! Но мы с вами не инспектора, проверяющие, соблюдаются или нет правила безопасности. Мы должны установить причину катастрофы!..

Ничего не дали и эксперименты на «чувствительность» аммонита при трении и ударах. На токарном станке в специально приспособленных цилиндрах аммонит подвергали действию самой большой силы трения, а взрыва не происходило. Подвергали аммонит и ударам механического кузнечного молота силой в несколько тонн, и при этом аммонит только обугливался, но не взрывался.

— Странная взрывчатка! — удивлялся Романкин, докладывая полковнику. — Чернеет, обугливается, а не взрывается. Правильно говорил профессор, что для взрыва нужен большой силы возбудитель. А что произойдет, если насыпать взрывчатку в костер?

— При пожаре в цехе могла создаться взрывоопасная обстановка. Но вы же знаете, что пожара в цехе не было, — сказал полковник.

— Верно. Девушка показала, что в цехе все было нормально, а через полторы минуты после ее выхода произошел взрыв.

За все время расследования еще не было такого множества людей на месте взрыва. У самых воронок женщины установили наклонно большое решето и просеивали землю, выбранную из воронок. По периметру цеха рабочие копали канавку. На развалинах лопатами работали чекисты. Из обломков кирпича они выбирали искореженные металлические детали оборудования. Полковник, щурясь от ярких лучей весеннего солнца, обошел место работы и, убедившись, что его указания выполняются, ушел в свою конторку.

Когда было доказано, что нарушения правил безопасности в цехе не являются причиной взрыва, полковник сосредоточил все силы на установлении возможного злого умысла, исходящего от некоего неизвестного, который мог подбросить капсюль-детонатор в цех. Полковник допускал и предположение о том, что под полом цеха взорвался какой-то попавший туда заряд. Эксперты не могли дать ему твердый ответ, какой системы или формы мог быть этот заряд. Можно было отбросить это предположение, пока они не дадут более определенных данных о системе заряда. Но полковник и сам видел, что появление двух воронок объяснить иначе, как взрывом заряда, нельзя. Поэтому он решил прежде всего выяснить этот вопрос.

…Проснулся полковник от шороха в комнате. Романкин готовил завтрак. Он принес чай, несколько вареных яиц, банку тушенки.

— Пора, товарищ полковник! Скоро девять!

— Вы вчера поздно пришли? Я не слышал.

— Заканчивал проверку людей. Помог в организации экспертизы деталей оборудования.

— Ну и какие же ваши выводы?

— Такие заключения, товарищ полковник, что на заводе, да и вокруг него нет человека, способного умышленно подбросить детонатор.

— Ну а случайное попадание детонатора возможно?

— Безусловно, возможно. Детонаторы производятся на этом же заводе, и хранение их организовано плохо. Мы уже нашли на территории завода несколько штук. Детонатор мог случайно попасть в мешок с аммонитом, и его могли завезти в цех. Попав в оборудование, он неминуемо был бы раздавлен, отчего и мог произойти взрыв… Однако попасть в оборудование детонатор мог только через протирочную машину. В таком случае взрыв обязательно произошел бы в протирочной машине, и она была бы разрушена изнутри. Мы собрали части разрушенной протирочной машины. И уже внешний осмотр дает основание заключить, что она разрушена снаружи. Все вогнутости направлены внутрь, это свидетельствует, что сила взрыва действовала извне.

— Логика в ваших суждениях есть, но все это нужно проверить экспертизой.

— Разрушенные части протирочной машины на экспертизу уже направлены.

Уже вечерело, когда профессор пригласил к себе полковника Головина.

В кабинете научно-технической экспертизы стояла сизая дымовая завеса. Профессор, усталый и озабоченный, сидел в облюбованном им кресле. Сиверский что-то писал, зачеркивал абзацы и начинал новые. Как только полковник переступил порог кабинета, профессор сказал:

— Попали в заколдованный круг, полковник. Помогайте нам: возможности науки исчерпаны.

— Под полом цеха, в местах образования воронок, взорвался какой-то заряд. Это теперь не вызывает сомнения! — сказал Сиверский.

— Допустим, что так. Но тогда наука, вы должны нам раскрыть природу этого заряда, что это за загадочная адская машина, которая пролежала в земле больше года, а затем взорвалась. Вы же знаете, что цех восстановлен год тому назад, тогда же был заасфальтирован и пол. Значит, тогда же его и заложили, этот загадочный снаряд? Если допустить, что совершена диверсия, есть более легкий способ для ее осуществления.

— Какой, полковник?

— Подбросить в оборудование капсюль-детонатор.

— Возможно и случайное попадание, — добавил профессор.

— И это возможно, — как будто согласился полковник. — Но все это абсолютно исключается! В шнековые аппараты капсюль может попасть только через протирочную машину. Взрыва в протирочной машине не было. Исследование обломков протирочной машины показало, что она разрушена извне силой взрыва в цехе. Мои хлопцы откопали обломки протирочной машины и передали на исследование. Вот результат. Попадание или подброс капсюля-детонатора отпадает. Доказано научно.

— Сдаюсь, полковник. Ваши хлопцы, прямо скажу, молодцы. И нам нос утерли!

— Нет, профессор, мы не собирались никого учить. Но доказательства того, что ни о какой диверсии не может быть и речи, собрали убедительные. Даже ваш помощник не может ничего возразить.

— Логика железная, сдаюсь, — сказал Сиверский.

— Что вы здесь натворили? — спросил профессор, указывая тростью на площадку цеха. — Проводили какие-то раскопки?

— Проводили, профессор, — ответил полковник. — Вот здесь выкопали ров вокруг фундамента цеха. Искали провода от воронок за стенами цеха. Все проверяем ваши предположения о наличии под цехом зарядов. Эти горы земли рабочие вынули из воронок и просеяли в поисках наличия осколков от бомб или снарядов. А развалины раскопали мои хлопцы в поисках остатков оборудования.

— Вижу и понимаю. — Профессор поднял какую-то железку, остановился, рассматривая ее.

Полковник выбросил окурок в воронку. В воде, на дне воронки, послышался легкий всплеск, и появился радужный отблеск. Полковник насторожился, присел на корточки, всмотрелся в воронку. Бросил туда комочек земли. Жирные пятна на поверхности воды стали вырисовываться еще ярче, кругами расходясь по воде.

— Профессор! Бросьте вы свою железку, скорей идите сюда!

Оба склонились над воронкой.

— Черт возьми, ведь это может быть разгадкой всего дела! Как я раньше не догадался? — воскликнул профессор. — Немедленно химический анализ!

В кабинете научно-технических экспертов собрались профессор, его заместитель Сиверский, полковник МГБ, следователь и прокурор.

— Дорогой коллега! Расскажите, пожалуйста, о результатах исследования, — обратился профессор к Сиверскому.

И тот заговорил:

— Химическая экспертиза установила наличие в почве и воде остатков динитрохлоргидрина. Это взрывчатое вещество применялось немцами. В Советском Союзе никогда не производилось, и мы его у немцев никогда не покупали. При воздействии влаги оно иногда самовзрывается. Известен один случай такого самовзрывания. В двадцатых годах шведы закупили большую партию этой взрывчатки, перевезли ее пароходом и сгрузили под навесом порта. А через пять дней произошел взрыв.

— Полковник, вы улавливаете ход мыслей? — спросил профессор.

— Мне ясен не только ход мыслей вашего помощника, а и сами обстоятельства взрыва. Мне еще вчера позвонили из Москвы и рассказали о свойствах этой взрывчатки. За ночь я организовал вскрытие асфальтового пола цеха. В других местах тоже найдены бумажные мешки с динитрохлоргидрином. В этом цехе в войну гитлеровцы производили зарядку мин. При отступлении цех взорвали. Но часть мешков, лежавших в стороне, не взорвалась, они так и лежали под развалинами. Когда наши строители восстанавливали цех, бульдозерами сравняли площадку, и мешки эти были засыпаны под полом цеха. Взрывчатка лежала в земле, влага постепенно разлагала бумажные мешки. Произошло самовозгорание, сдетонировал аммонит, находившийся в цехе. Вы согласны, товарищ прокурор? — закончил полковник.