Умалчивала об этом и не меньше Ольги переживала за это и мать Дмитрия, Дарья Ивановна Ильина. Оля, выйдя замуж, поспешила взять фамилию Димы. Она также переоформила документы на сына с другой фамилией. Но мальчик всё-таки однажды спросил её об этом. Не зная как вывираться, Ольга заверила своё чадо, что была допущена ошибка с прежними документами, а они с папой потом всё исправили.
Но сын подрастал, и его любопытство не знало границ. Он уже сравнивал внешность Дмитрия со своей, а учителя в школе и многие, кто с ним учился, в открытую заявляли, что он и его "отец" совсем непохожи и совершенно разные люди. Это всё больше настораживало мальчишку.
Дмитрий, чтобы снять грех с души, продолжал с любовью и верностью относиться к своей семье - ни о каких левых похождениях не могло быть и речи. Но однажды Илья очень сильно повздорил с бабушкой, допытываясь у неё всей правды. С пожилым человеком сразу стало плохо, и Дарью Ивановну увезла реанимационная машина скорой помощи. Через два дня женщина умерла, не приходя в сознание.
Потеря матери для Дмитрия стала страшным ударом, ведь мама для него была самое святое; даже когда он безбожно пил и удовлетворялся грязными потаскухами, Колба даже голоса не смел, приходя домой, повысить на Дарью Ивановну. Даже будучи опущенным в СИЗО, избитый сокамерниками и ментами Ильин чувствовал себя виноватым не перед изнасилованной им девушкой, которая потом вытащит его из этого ада, а перед своей матерью.
Дима не выдержал и напился сразу после похорон горячо любимой мамы. Как на грех, Илья, удручённый совестью, признался, что бабушке стало плохо по его вине. Обезумевший от горя и выпитой водки глава семейства принялся жестоко избивать мальчишку.
- Ты представляешь, щенок, что ты наделал! Я ж тебя убью, удавлю, падла, своими руками!
- Папа, папа! – рыдая, кричал избитый Илюша. - Ты обещал не делать нам с мамой больно, ты слово давал, папа!
- Отпусти сына, изверг! - схватила Колбу Ольга. -Убей меня, но сына я тебе не дам.
- Твой гадёныш мою маму в гроб вогнал! - пьяным голосом ответил Ильин.
- Ты же знаешь, что она инвалид первой группы - она и так могла умереть.
- Уйди, паскуда! - взревел Дмитрий. - Уйди по-хорошему лучше!
Ольга, подхватив Илюшу, выбежала из комнаты. Колба со всего размаху хлопнул дверью и повалился с рёвом на диван.
- Ты мне больше не отец! - крикнул ему мальчик и выбежал из квартиры.
А Ольга, причитая, сидела в детской.
- Лучше бы ты не выходил из тюрьмы! Зачем я тебя, дура, спасала? О Боже, за кого я вышла замуж и кого полюбила на свою голову! Ненавижу тебя!!! Ненавижу!!!
Ей стало плохо с сердцем - она еле дошла до аптечки, выпила лекарство. Вот уже несколько лет, несмотря на хорошую, приносящую немалый доход в семью работу у того же спонсора, который ей когда-то помог, женщина наблюдалась у кардиолога. Несколько раз лежала в больнице под капельницами - врач настоятельно убеждал сделать операцию. Но Оля боялась. Боялась, что не выдержит, и её единственный сын останется сиротой. В своё время она хотела ребёнка от Димы, но тот оказался бесплоден.
Илья сидел в февральский мороз и вьюгу на скамейке, засыпанной сухим снегом. Его всего трясло от холода и страха. Он был напуган рассвирепевшим Колбой, ещё больше - смертью бабушки. Дарья Ивановна вырастила его дома, в садик мальчика не водили. А когда он пошёл в школу, баба Даша, как называл он её, учила с ним уроки, поскольку сама когда-то работала педагогом. Добрая старая женщина даже голоса ни на кого за всю жизнь не повысила. Зачем он с ней повздорил? Хотел добиться правды - отец ли ему Дима Ильин? Только не правду он получил в ответ, а смерть пожилой учительницы, которая отдавала всю себя семье.
- Чё, пацан, замёрз? - услышал Илья сиплый, насмешливый чей-то голос.
- Уехать бы куда... - только смог вымолвить мальчик.
- От себя не уедешь, - хохотнул в ответ незнакомец и присел рядом. - Не уедешь и не убежишь.
- А вы откуда знаете?
- Оттуда. Тебе сколько лет, сопляк?
- Тринадцать скоро будет.
- А я почти десять отсидел.
Мальчишку передёрнуло от страха ещё больше. Он даже не заметил, что перед ним сидит матёрый бывший заключённый Сеня Петров. На зоне у него было погоняло Сиплый. Сенька был один из тех, которые в СИЗО били и опускали Дмитрия Ильина. Физически здоровый и уверенный в себе, он нагонял страх на прохожих, а уж на двенадцатилетнего мальчонку и подавно.
- Давай выпьем, пацан, согреемся маленько, - Сиплый достал из-за пазухи пол-литровку с коньяком, из кармана вынул шкалик, налил из бутылки. Серые и колючие глаза уголовника вряд ли могли выражать сочувствие к пареньку. Скорей всего, Петров хотел найти себе собеседника и прощупать его как следует. Но попал не совсем удачно - с какого-то щенка и спросить нечего. Но раз подвернулся такой случай, разговор напрашивался сам собой. Всё же интересно, что это за шкет среди ночи бродит.
- Я не пил ещё никогда даже пиво, - ответил смущённый Илюша.
- Пей, кому говорю! - повысил голос уголовник. Он был одет в кожаную тёплую куртку и ондатровую шапку, щетина была выбритая, взгляд суровый.
Мальчишка дрожащей рукой взял стопарик, чуть не расплескав крепкий алкогольный напиток, и залпом проглотил его. С непривычки чуть не поперхнулся - его затошнило, в глазах помутнело.
- Что так слабо? - засмеялся Сиплый. - Ничего, всё ещё только начинается.
Он налил себе и медленно втянул в рот коричневую и жгучую жидкость:
- Эх, хорошо пошло!
- Ну, чего уставился? - фыркнул Сиплый и заржал противно. - Смотри не блевани на морозе - скулы замёрзнут.
Мальчишка с трудом подавил в себе рвоту. Его мутило и тошнило с непривычки к спиртному. Однако коньяк ему помог чуточку согреться.
- Я хочу уехать из города. На вокзал пойду переночую. А утром сяду на какой-нибудь поезд.
- Да ты, пацан, с головой, видимо, не дружишь. На вокзале мусора тебя сцапают в два счёта.
- Какие мусора? Ми-лиция что ли?
- Наконец-то до тебя что-то начало доходить. Именно они. Из дому чего смылся?
Сиплый снова достал коньяк и шкалик. Налил Илье половину. Тот выпил - во второй раз прошло легче. Затем Сеня выпил полный стопарь сам.
- Батя избил. Я хотел правду узнать - отец ли он мне? Стал допытываться у его матери, бабы Веры. Мы поссорились, и ей стало плохо. А в больнице она умерла. Когда я признался в этом, папа чуть меня не убил.
Уголовник задумался, достал пачку "Беломорканала", вынул две папиросы, одну протянул парнишке.
- Я не курю, - сказал Илья, - а впрочем, попробую. Один раз можно.
Оба закурили, мальчишка закашлялся и захмелел от спиртного.
- Что, кайфанул? - весело спросил Сиплый. - Давай продолжай дальше свою историю. Что-то интересно стало.
Опьяневший мальчик даже не заметил, как на него посмотрели колючие серые глаза матёрого уголовника. А тому и вправду стало интересно, что же за батя такой, что в нем усомнился этот паренёк.
- Когда я был маленький, моя фамилия была Круглов. Потом моя мамка вышла замуж и поменяла все документы на фамилию Ильиных. То есть я стал Ильин Илья Дмитриевич. А был Круглов Илья Сергеевич. На мои вопросы мать отвечала, что в документах обнаружилась ошибка.
- Ну ты и лошок, Ильюша! - ехидно процедил уголовник. - Тебя вокруг пальца обвести - как два пальца обос... Ну, валяй дальше!
- Этот дядя Дима, который мне якобы отцом назвался, вернее, мне его потом моя мамка представила, когда-то очень обидел нас.
"Ещё один обиженный", - зло подумал про себя Петров.
Но вслух произнёс:
- Продолжай, я тебя внимательно слушаю. Что сделал этот урод?
- Он потащил маму куда-то за сараи, а когда я побежал за ними, сильно меня швырнул. Я упал и очнулся только в больнице. А Дмитрий куда-то потом исчез. А через полгода мама привела его и сказала, что они помирились. А Дима - это мой отец. Велела простить его.