Я думала, Лиззи использует только костяную магию, но этот Старый Спиг, наверное, был ее приживалой. Он выглядел странно и страшно, и я не сомневалась, что он еще доставит мне немало неприятностей.

После завтрака я стала чувствовать себя немного лучше. Весь остальной день я выполняла мелкие поручения Лиззи по всяким домашним хлопотам, и это не очень отличалось от того, что я делала у Агнессы.

Нанна Накл не помогала. Она на весь день оставалась в своей комнате, наверное, потому что не переносила солнечного света. Она не была ведьмой, это я знала, но не могла понять, почему тогда она не выходит наружу днем. Когда я спросила об этом у Лиззи, та лишь отмахнулась, сказав, что я сама должна додуматься.

Убиралась я только в своей комнате. Мне казалось, Лиззи нравилась грязь в своем доме, и она так чувствовала себя комфортно.

В одну комнату меня не пускали – я думала, что это место, где Старый Спиг проводит большую часть своего времени, и мне совсем не нравились те звуки, которые оттуда доносились. Я надеялась, что в доме больше нет таких тварей.

- Ты храбрая, девочка? – спросила меня Лиззи, когда я закончила свою работу. – Ведьма должна быть смелой, и у меня есть для тебя как раз подходящее поручение, с которым может справиться лишь храбрый.

Я кивнула. Я не хотела признаваться, что была напугана до полусмерти, но мои зубы громко стучали от страха, и Лиззи самодовольно улыбнулась, как будто это приносило ей удовольствие.

Солнце зашло меньше получаса назад. Мы стояли в мрачной маленькой гостиной, которую освещали лишь несколько свечей из черного воска, стоящие на каминной полке.

- Ты сильная, девочка?

- Для своего возраста – да, - ответила я, и мой голос дрожал.

- Все, что тебе нужно сделать, это спуститься в Ведьмовскую Лощину и принести мне один особый кувшин. Он зарыт под землей рядом со стволом самого высокого дуба – там, куда луна бросает его тень ровно в полночь!

Я задрожала. Лощина являлась домом для множества мертвых ведьм, и каждую ночь они выходят на охоту в поисках свежей крови.

- Ты собираешься становиться ведьмой, девочка? – спросила Лиззи. – Этого ты хочешь?

Конечно же, нет, но мне ничего не оставалось, как только кивнуть в третий раз.

- Тогда не бойся мертвых ведьм, они не причинят тебе вреда. Все они теперь сестры по смерти и не нападают друг на друга, как не нападут и на тебя. Возвращайся раньше рассвета: при свете солнца то, что находится внутри кувшина, быстро портится.

Глава 2. Ведьма, которой ты всегда была

Ведьмовская лощина находилась к северу от дьявольского треугольника, которым прозвали деревни трех кланов ведьм Пендла: Малкинов, Динов и Маулдхилов.

На улице царил ясный вечер. Растущая луна висела в сумрачном небе Пендла и купала землю в ярком серебряном свете, а рядом с ней блестели только две одинокие звезды.

Когда я дошла до лощины, время почти перевалило за полночь, так что я прибавила шагу и старалась больше не отвлекаться ни на что.

Прошлогодние гнилые листья усеивали землю подобно покрывалу, а мрачные ссохшиеся деревья коряво росли из земли, напоминая кошмарные тени.

Если верить Лиззи, то они не будут меня трогать, забыв после смерти межклановую вражду, но едва я прошла сотню ярдов, как позади что-то тихо зашелестело, будто за мной кто-то полз, и только при свете луны я заметила, что прямо за моей спиной находится настоящая мертвая ведьма без головы! Последнюю она держала подмышкой будто какую-то тыкву, и я ее сразу же узнала.

Ее звали Темной Гертрудой, и она являлась самой древней ведьмой в лощине.

Несколько лет назад какая-то ведьма-убийца отрезала ей голову, и, как я думаю, это была лучшая вещь, что она сделала, потому что из-за нее Гертруда пропала на долгие месяцы, прежде чем снова найти свою голову. Но она все равно оставалась сильной.

Мертвая ведьма повернула свою голову, и ее стеклянные слезящиеся глаза уставились прямо на меня, а бледные губы все двигались, но я не слышала, что она говорит, но смогла читать по губам.

- Кто ты? Из какого ты клана? Отвечай, пока еще можешь дышать!

- Меня зовут Алиса Дин, но моя мать была Малкин.

- Тогда я оставлю тебя в живых, дитя, но лучше уж тебе отсюда уйти, - сказала она. – Сюда редко наведываются гости, потому что их здесь совсем не ждут!

Мое тело дрожало от страха. Лиззи соврала! Она не хотела рисковать своей шкурой и идти в лощину после наступления темноты, поэтому послала меня.

- Костлявая Лиззи приказала мне принести кувшин, зарытый под самым большим дубом в лощине…

Гертруда подобралась ближе и внезапно протянула руку, хватая меня за запястье, так что в ноздри хлынул противный и влажный запах разложения, от которого меня замутило.

- Ты делаешь все, что говорит тебе Лиззи?

- Она моя тетка и готовит меня стать ведьмой. У меня нет выбора, разве нет?

Мертвая ведьма принюхалась ко мне и ответила:

- Ты ведьмой родилась и всегда ей будешь. Лиззи тебе не нужна. Твоя дар очень силен, девочка, и ты можешь найти кого-нибудь получше на роль своего учителя.

- Я с Лиззи даже меньше дня, - сказала я ей. – Надеюсь, я продержусь хотя бы до конца недели, а потом посмотрим…

Мне не удалось прочитать по губам ее следующую фразу, и только через несколько минут я поняла, что она просто смеется.

- Ты должна быть смелой, девочка, - прошептала она одними губами. – Если Лиззи тебе не понравится, я могу научить тебя всему, что сама знаю о тьме. И я не стану первой ведьмой, которая смогла обучать девочку заклятьям. Я не могу сама творить магию, но помню о ней достаточно, и я вижу, что в тебе тоже есть власть. Вместе мы бы много добились, я и ты, так что хорошенько подумай над моим предложением. Ты знаешь, где меня найти. А теперь иди, я не буду стоять на твоем пути.

Я смотрела, как мертвая ведьма уползает назад в свое логово под ближайшим деревом и скрывается в груде листьев. Мертвая и вонючая, она все равно нравилась мне намного больше Лиззи.

Когда я дошла-таки до самого высокого дуба в лощине, я остановилась и подождала, пока наступит полночь, а затем стала руками рыть яму у толстого крепкого ствола дерева. Много времени не потребовалось: я почти сразу же натолкнулась на небольшой глиняный кувшин, плотно закрытый крышкой, которую я трогать не знала – это дело Лиззи.

- Молодец, девочка! – сказала она, улыбаясь. – Теперь можешь отправляться в свою постель. Мне надо кое-что сделать, и, поверь, лучше бы тебе этого не видеть: ты еще не достаточно сильна.

И я послушалась. Я вернулась в свою комнату и попыталась заснуть, но каждый раз, закрывая глаза, видела кошмарное лицо Гертруды, да и постоянный шум, шедший откуда-то снизу, тоже все время мешал.

Он был похож на рычание дикого животного, а затем плавно перетек в плач малышка. Когда я, наконец, заснула, я проспала несколько часов, а потом Лиззи меня не трогала, и я не вставала с кровати до конца дня.

- Посмотрите-ка, кого сюда принесло! – сказала Лиззи, когда я спустилась вниз. – Теперь, когда ты отдохнула, ты будешь смотреть за нашим ужином. Я готовлю восхитительную тушеную говядину и сейчас ухожу, и не вернусь до темноты. Убедись, что к моему возвращению она будет готова.

Слишком долгий сон отозвался мне болью в голове, и я отправилась на улицу, чтобы очистить голову. Мне понравилось гулять, и я немного задержалась, так что с едой пришлось поторопиться. Солнце стремительно садилось. Я по-быстрому нарубила лук, картошки, немного моркови и свеклу и кинула их в большой железный котел, где куски говядины уже давно кипели на дне.

Все, что мне оставалось – закрыть крышку и ждать возвращения Лиззи. Но с первой вышли некоторые накладки, и мне пришлось долго искать ее среди бесчисленных пыльных шкафов ведьмы. Пока я мыла крышку в воде, сзади послышался всплеск. Я обернулась, но ничего не увидела, и вернулась к котлу, уже собираясь накрыть его тщательно протертой крышкой, но внезапно увидела в нем два знакомых мне горящих глаза.