Для ведьмы все началось с того дня, когда она встретила Джеймса Дан Гил Фостера на ночной улице Андора. Ее план был прост и хитер. Она заставила поверить в него глупца Милтона и не менее глупого Фостера. Когда к ней пришел посланник губернатора, она вселила свою магическую сущность в его тело, а затем перебралась через него в тело девушки из борделя. План был великолепен, да вот только она просчиталась в двух вещах: в том, что у девушки были задатки ведьминского начала, с помощью которого она часто противостояла требованиям Диздэйн, а также в том, что девчонка удосужилась влюбиться в пришельца, а потому наотрез отказывалась причинять ему вред, и ведьме приходилось использовать все свои силы на угрозы и на причинения ей внутренней боли для подчинения себе. В очередной раз ведьма прогадала, когда к ней - беспомощной старухе, чья сила была полностью передана девчонке из борделя, - пришел в гости пришелец собственной персоной. По непонятной ей до сих пор причине, висельники не причинили ему никакого вреда, а даже помогли найти дорогу через болото к ее хижине. И когда он возник у ее дверей, ей пришлось отвечать на его вопросы касательно Океана Надежд и Четырех Темных. А что она могла еще поделать? Только попытаться отговорить его от путешествия. И она даже попыталась это сделать, да вот у нее это не получилось, хотя она и не рассчитывала на свой дар убеждения.

   И так ее хороший план трещал по швам, и вера в ней становилась слабее, а когда она узнала, кем действительно был Марк Уотер, то надежда на победу в этой игре практически сошла на нет. И вот теперь она стала жертвой, а ее преследователь был хищником, который был быстрее, ловчее и сильнее ее в сотни, а может и тысячи раз. Ее огромный рост и сгорбленная спина не выдавали в ней спортивных качеств, да и не было их в ней. Вместо этого на ее услужение была магия. Но Марк Уотера практически наступал ей на пятки. И почему она только не заподозрила в нем неладное изначально? Ведь странное имя было у Скитальца - толи имя, толи прозвище? Проклятие не позволяло Четырем Темным использовать ни свои первоначальные имена (которые они впрочем благополучно для себя забыли), ни даже выдуманные. Без причинения какого-либо себе вреда они могли использовать только прозвища, а вот одному из Них удалось обмануть проклятие.

   Тяжелая рука толкнула ее в спину, и ведьма полетела на землю, потеряв равновесие. В ее нос ударил запах пыли и жухлых листьев. Та же тяжелая рука схватила ее за шею и повернула лицом к себе.

   - Кто ты? - спросила ведьма, стараясь не выказывать своего страха. - Жнец? Пожиратель? Водолей? Вихрь?

   - Это не важно, старуха. Кем бы я ни был, правда о моем прозвище не спасет тебя от смерти.

   - Ты ведь знаешь, что это только моя магическая оболочка. Настоящая Диздэйн сейчас находиться на болоте. Если ты уничтожишь меня - не значит, что уничтожишь и мою вторую половину.

   - Когда я убью твою магическую половину, на болоте останется древняя беспомощная старуха, которая под тяжестью лет просто превратится в прах. - Кожа на горле ведьмы, которая была зажата пальцами Уотера, начала морщится и от нее начал подниматься дымок. Ведьма захрипела от боли, но колдун не испытал к ней ни малейшей жалости, хотя это чувство, в отличие от его собратьев, он продолжал ощущать - Океан Надежд дал им почти одинаковую силу и наградил одинаковой призрачной болью, а вот лишения у них были разные. - Зачем тебе нужна смерть Кевина?

   - Это ведь ты убил девчонку, верно? - вместо ответа произнесла ведьма. - Не Фостер, а ты в его обличие.

   Зло оскалившись, Уотер прижал большой палец ко лбу ведьмы, после которого раздалось шипение, словно на горячую сковороду опустили кусочек жира. Ведьма завопила и забила своими длинными ногами. Марк убрал палец и оглядел ожог оставшийся на лбу ведьмы. Вместо запекшейся крови или же обожженной раны на лбу ведьмы возникло сияние, точно такое же из какого материализовалось ее тело.

   - Он не должен дойти до Океана Надежд! - взвыла Диздэйн. - От этого будет только хуже. Появятся другие Темные или же старые Темные, в желание отомстить за побочные эффекты полученной силы, просто приведут к полному уничтожению всех Ближних Миров, включая и Мира Вечности. - Она тяжело задышала, оскалив свои острые кривые зубы, что выдавали в ней ее кулинарные пристрастия.

   - Разбитые ящики с существами на корабле, тоже твоих рук дело?

   Ведьма кивнула, все еще тяжело дыша.

   - Последователи из Пилона?

   - Нет, - замотала головой ведьма. - Это вышло случайно. Забавная случайность, однако. - Несмотря на жгучую боль, ведьма нашла в себе силы улыбнуться. Диздэйн попыталась вырваться из цепких рук колдуна, но Темный сильнее впечатал ее в землю. Подол ее накидки задрался вверх обнажив ее невероятной длины ноги и широкие ступни, венчающиеся покрытыми большими трещинами пятки.

   - Кто такая Линин?

   - Обычная девушка, чьим телом я воспользовалась. Я руководила большинством ее действий через боль. Дуреха влюбилась в пришельца, от чего многие мои задумки так и не увенчались успехом.

   - Тиф?

   - Его настоящее имя Джеймс Дан Гил Фостер. Он глава охраны губернатора Милтона из Андора, у которого не менее страстное желание добраться до Океана Надежд, чем у Вас. Его внешность изменена благодаря моему амулету, который он носит на шее.

   - Зря ты затеяла эту игру.

   - Оказаться спасительницей всех Ближних Миров довольно привлекательная затея. Кто знает: может, благодаря моей задумке, Океан Надежд отблагодарил бы меня и даровал мне не только силу, но и вечную молодую жизнь.

   - Тебе больше двухсот лет, Диздэйн, но ты все еще так и не поняла, что у тебя нет никаких шансов изменить предначертанное. Ты по-прежнему остаешься той маленькой девочкой, которую я когда-то знал, и которая пыталась противостоять Нам. Признаться, я о тебе позабыл давно.

   - Я тебя помню, - прошептала ведьма, широко открыв глаза, настолько это позволяли сделать массивные складки кожи под и над ее веками. - Но, я не помню твоего имени.

   - Это хорошо, что ты его не помнишь. Для меня хорошо, но не для тебя.

   После этих слов между ними нависла тишина, но тишина была тревожной и даже опасной. В ней была сила, способная разрушать и уничтожать. И эту тишину нарушил возрастающий крик ведьмы. Крик, после которого ей было суждено замолчать навсегда. Великая Пустошь раскрыла перед ней свои врата.***

   Слова Кевин разозлили Тифа. Да что там - они привели его в ярость. Его лицо побагровела, а на висках вздулись вены. Он был готов убить Нолана, пусть даже после этого он лишиться навсегда возможности дойти до Океана Надежд, и даже не потому, что тот захотел отказаться от его услуг, а потому что обвинил его в смерти шлюхи, к которой он не был причастен. Это его оскорбило до самого нутра.

   - Ты не можешь так поступить со мной! - сквозь зубы прорычал Тиф, сжимая в ладони рукоять меча, но не вынимая его из ножен.

   - Пойди прочь!

   - Нет! - прокричал в ответ старый солдат. - Ты так просто от меня не избавишься!

   Он уже хотел подойти к Кевину и приставить к его горлу свой меч или даже перерезать ему трахею, но не успел этого сделать. Чья-то нахальная рука быстро сняла с его плеча ружье, затем достала из голенища его сапога кинжал, и уже было потянулась к мечу, но Тиф резко ушел в сторону и, выхватив меч, попытался разрезать на две части наглеца. Но не успел он толком размахнуться, как его попытка удара провалилась - та же рука, быстро схватила его за запястье и ловким болевым приемом лишила его последнего оружия. Теперь, его же меч был направлен на него, и находился он в руках Марка Уотера.

   - С каких пор ты стал столь отважным и искусным бойцом, Уотер? - Тиф безбоязненно отбил рукой меч и пошел на Уотера уверенной походкой. С головокружительной быстротой, Марк резко зашел за спину Тифа, зажал рукой его горло и без больших проблем повалил его на землю.

   - Раньше ты никогда не показывал свою ловкость, - заметил Тиф, смотря на своего оппонента снизу вверх.