— Вы можете обратиться ко мне, чтобы я заставил вашу жену оплатить услуги адвоката. Себе же она наняла адвоката, так что у нее должны быть деньги.

Рики согласно кивнул.

— Это верно — у нее весьма высокое жалованье. Однако моя принципиальная позиция — чтобы все возможные средства в максимальной степени использовались во благо Елены. — Выдержав паузу, он смиренным голосом добавил: — Я могу лишь обещать, что перед лицом суда постараюсь вести себя как можно более профессионально.

— Его действия безупречны, — тихо заметила Джанет. — Этого судью, главное, не нервировать.

Скатена окинул Рики оценивающим взглядом.

— Мистер Ариас, а почему бы вам просто не устроиться на работу? Вы оставляете впечатление физически крепкого человека.

— Как вам сказать? Во-первых, в столь критический период, который переживает сейчас наша дочь…

— Да, об этом остается только сожалеть, — прервал его судья. — Но в наше время разводятся миллионы, и в большинстве семей работают оба родителя. Это может нравиться или не нравиться, но это так. — Скатена вновь принялся перебирать пальцами. — Ваш случай не уникален.

Рики потупил взор.

— Ваша Честь, по-моему, каждый ребенок для его родителей уникален. Поэтому так важно иметь семью. Но вы, разумеется, правы. — Он помолчал, задумчиво нахмурив брови. — Дело в том, что когда-то мы с Терри решили, что заниматься воспитанием Елены буду я. В результате мне пришлось забросить карьеру юриста, и сегодня я объективно не в состоянии заработать и половину того, что зарабатывает моя жена. Немалую часть придется отдавать за детский сад, а кроме того, вечерами или во время летних каникул Елену будет не с кем оставить. — Глядя судье в глаза, Ариас говорил с неподдельным чистосердечием, будто встретил в кафе доброго знакомого. — К тому же существует такое понятие, как справедливость. Я оказался здесь только потому, что в интересах ребенка согласился пожертвовать своей карьерой ради карьеры Терри. — Рики осекся и сконфуженно продолжал: — У Терри есть на что опереться: высокооплачиваемая работа и богатый ухажер, он же ее босс. У меня же, поскольку я не собирался разводиться, такой опоры нет. Было бы несправедливо — по отношению ко мне, да и к Елене — выгонять меня из дома.

Терри впилась ногтями в крышку стола. Эта, на первый взгляд, неожиданная ссылка на Криса была тщательно продуманным ходом. Всего лишь мимолетная фраза, но в ней сказано главное — Терри ушла от мужа к своему работодателю.

— Это будет зависеть от того, кого назначат опекуном, не так ли? — бесстрастно заметил Скатена.

Рики поднял голову, окрыленный последними словами судьи.

— Ваша Честь, когда я говорю о справедливости по отношению к Елене, то имею в виду и экономическую справедливость. Я намерен помогать моей дочери и материально — это неотъемлемая часть родительских обязанностей, как я их понимаю. Вполне допускаю мысль, что в конечном счете я буду главной опорой для Елены. Я не сижу без дела. Будучи привязан к дому и занимаясь ребенком, я не терял времени даром, а делал свое дело. Моя компьютерная программа находится на передовых рубежах научных исследований в области права. — Он немного помолчал, самодовольно улыбаясь. — Может, все получится, кто знает.

Это был еще один удачный ход, отметила Терри. Теперь Рики мог сойти за восторженного простофилю, но никак не за бездельника.

— Итак, сколько же вы хотите? — спросил его Скатена.

— Вы имеет в виду супружеское содержание?

— Да.

— Я ходатайствую о полутора тысячах в месяц, разумеется, исходя из размера жалованья жены на сегодняшний день. — И тихо добавил: — Полагаю, у нее есть основания рассчитывать на повышение.

Терри дернула Флагерти за рукав.

— Он намекает, что я сплю с шефом из-за денег. Что наш брак распался из-за Криса.

Флагерти покачала головой.

— Нам нет смысла оправдываться, — шепнула она. — В данном случае это несущественно. Все, чего мы добьемся, — привлечем ненужное внимание к фигуре Криса. Данные показания Рики не имеют отношения к предмету спора, даже если бы и оказались правдой.

Как юрист Терри не могла не понимать этого. Однако Рики незаметно удалось создать нужное впечатление, которое теперь, несомненно, навредит Терри, что бы она ни предпринимала.

— Хорошо, — сказал Скатена, — давайте выслушаем сторону миссис Ариас.

Рики повернулся спиной к судье и направился к своему столу, не в силах сдержать самодовольной ухмылки. Но потом, видимо, вспомнив о Кине, спохватился, и улыбка его исчезла.

Флагерти вышла к кафедре.

— Ваша Честь, интересы ответчицы Терезы Перальты представляет Джанет Флагерти.

— Да, да, — поправился Скатена. — Миссис Перальты.

Что-то в его тоне заставило Терри насторожиться, но Флагерти держалась невозмутимо.

— Позиция мистера Ариаса — по всем без исключения пунктам — основана на утверждении, что он оставил работу, следуя настойчивым просьбам Терезы Перальты. Его доводы могли бы иметь хоть какой-то вес, если бы это действительно было так. На самом же деле, Ваша Честь, миссис Перальта просила мужа, чтобы он работал, однако тот отказался. Истина же в следующем: мистер Ариас самоустранился от своих обязанностей — как по отношению к жене, так и по отношению к дочери. Кто, по-вашему, содержит мистера Ариаса? — Тереза. Кто содержит Елену? — Снова Тереза. Кто занимается с Еленой? — Флагерти выдержала паузу. — Отнюдь не мистер Ариас. Воспитанием Елены занимаются в детском садике, платит за который Тереза Перальта…

— Адвокат, что вы можете сказать о периоде летних каникул? — спросил ее Скатена.

Терри вдруг вспомнила, какими непростыми были отношения с Рики прошлым летом, когда с деньгами было туго и Елену пришлось оставить дома. Тогда она старалась уходить с работы пораньше и, придя домой, неизменно заставала девочку сидящей перед телевизором, голодной, потому что Рики и в голову не приходило покормить ее.

— Прошлым летом, — отвечала Флагерти, — мистер Ариас — из соображений опять же экономической целесообразности — в который раз отказался устроиться на работу. Каникулы Елены тем летом нельзя назвать удовлетворительными.

Скатена поморщился.

— Но ведь она оставила дочь с отцом, верно? Едва ли она согласилась бы на это, если бы жизнь ребенка подвергалась опасности.

Флагерти пристально посмотрела на судью.

— Ваша Честь, с нашей точки зрения, это не является критерием…

— Но мистер Ариас утверждает, — грубо оборвал ее Скатена, — что и он не сидел без дела.

— Это утверждает мистер Ариас, — в тон ему возразила Флагерти. — Однако его так называемое предприятие еще не принесло ни цента. Кто видел его программу или финансовый план? Где рынок для его пресловутого революционного открытия?

— Не имею понятия, адвокат. Возможно, и сам мистер Ариас этого не знает. Ведь, по его словам, это только начало. — Скатена чуть склонился вперед. — Адвокат, вот когда будет окончательное слушание, можете не оставить от этого дела камня на камне. Вызывайте экспертов, отправляйте его выкладки на анализ в экономическую школу Гарварда, мне безразлично. Но в данный момент наша задача — определить, что ему причитается сегодня.

Флагерти впервые за тот день показалась растерянной.

— Как мы считаем, мистеру Ариасу «причитается» одно — указание суда о трудоустройстве.

— Адвокат, вам должно быть известно, что миссис Перальта зарабатывает вдвое больше среднеамериканской семьи.

Терри видела, что дело принимает все более неблагоприятный оборот.

— Не следует забывать, что она живет в Сан-Франциско, — возразила Флагерти, — самом дорогом городе в Америке. Взгляните на финансовую декларацию моей клиентки. — Она подняла руку, призывая обратить внимание на это обстоятельство. — Арендная плата — полторы тысячи в месяц, и это за небольшую квартиру. Детский сад — более пятисот. Выплаты за машину — двести. Выплаты по счетам — шестьсот…

— Не нахожу в этом ничего удивительного.