Салинас перешел к делу. Кэролайн взяла ручку и, не переставая смотреть на свидетельницу, занесла ее над блокнотом. Присяжный Джозеф Дуарте сделал то же самое.

— Как расположена ваша квартира по отношению к квартире мистера Ариаса? — спросил Виктор.

Келлер поджала губы, словно это помогало ей сосредоточиться.

— Я живу в конце коридора, а мистер Ариас живет… то есть жил в соседней квартире, по левую руку от моей.

— Какое приблизительно расстояние от вашей двери до двери мистера Ариаса?

— Футов двенадцать. Максимум пятнадцать.

— Не насторожило ли вас что-нибудь вечером накануне вашего отъезда во Флориду?

— Да, да. — Келлер часто заморгала, точно у нее нервный тик. Потом сделала такой жест, будто поправляет очки на носу, которых на самом деле там не было, и наконец продолжала: — Я услышала шум, доносившийся из квартиры мистера Ариаса — стены у нас не слишком толстые, так что иногда мне было слышно, как он включает музыку или даже разговаривает со своей маленькой дочерью. Но на этот раз я услышала голоса, а потом — стук. Словно кто-то упал на пол.

— И этот шум вас насторожил?

— Да. — Джорджина рассеянно посмотрела в сторону жюри. — Понимаете, эти голоса. Это были голоса двух мужчин, которые, похоже, ругались друг с другом. Один, скорее всего, принадлежал мистеру Ариасу. Больше всего меня поразило то, что произошло после этого странного стука. Голоса внезапно стихли. Наступила тишина.

— Вы что-нибудь предприняли?

Келлер опасливо взглянула на Салинаса, точно ей было страшно вспоминать о том моменте, так или иначе связанном с гибелью Рики.

— Я подошла к двери, — робко произнесла она, — и приоткрыла ее, насколько позволяла дверная цепочка.

— Что же вы увидели?

На скамье присяжных Мариан Селлер подалась вперед, словно не желая пропустить ни слова из того, что скажет свидетельница.

— Сначала ничего. — Келлер повернулась к Паже и впилась в него пронзительным взглядом. — Потом меня испугал звук — это открылась дверь в коридоре. Я так вздрогнула, что задела цепочку.

— Вы больше не стали смотреть?

Женщина дернулась, словно подсознательно воспроизводя последовательность своих движений в тот момент. Паже вдруг ясно представил себе, как она, трясясь от страха, стоит за дверью и выглядывает в коридор.

— Нет, — наконец выдавила из себя Келлер. — Я снова посмотрела.

Зал замер. Паже вдруг понял, что эта странная женщина с причудливыми манерами сущий клад для Салинаса: она, казалось, не описывает, а заново переживает то, чему когда-то стала случайным свидетелем. Похоже, и Виктор наконец оценил миссис Келлер по достоинству, потому что принялся усердно кивать, как бы поощряя ее.

— И что же вы увидели? — стараясь говорить как можно мягче, спросил он.

— Мужчину, — едва не трепеща от ужаса, пролепетала Келлер. — Он вышел из квартиры мистера Ариаса.

— Вы могли бы описать нам этого мужчину?

— Да. — Джорджина начала запинаться. — Высокий. Лет тридцати пяти — тридцати восьми. На нем был серый пиджак… двубортный. Светлые волосы. Почти медные.

Келлер держала голову прямо и неподвижно, словно старалась не смотреть на Паже, полагаясь только на собственную память. Кэролайн казалась совершенно невозмутимой; лишь ее неестественно застывшая поза выдавала волнение.

— Опишите, как вел себя этот человек, — попросил обвинитель.

— Мужчина на мгновение остановился. Мне даже показалось, он заметил меня. Но я ошиблась. — Келлер перевела дух. — Он что-то держал в руке, вроде тетради или журнала. Потом переложил журнал в левую руку и принялся рассматривать правую. Потом сделал какое-то странное движение.

Келлер внезапно замолчала.

— Какое же? — нетерпеливо спросил Салинас.

— Он потряс кистью, словно она у него болела. Потом потрогал рукав и подвернул его. — Свидетельница робко потупила взор. — Как будто проверял, нет ли там пятен.

Паже уже понял, что Кэролайн не собирается вмешиваться.

— Миссис Келлер, видели ли вы в этот момент лицо этого мужчины? — выражавшим искреннее участие голосом осведомился Салинас.

Келлер вскинула голову и вперилась куда-то вдаль, точно снова оказавшись перед своей приоткрытой дверью.

— Да.

— Вы можете описать его?

Она кивнула и задумалась, собираясь с мыслями. Присяжные замерли с ожидании.

— Это было волевое лицо, — наконец раздался голос Келлер. — Нос с легкой горбинкой и раздвоенный подбородок.

Луиза Марин инстинктивно перевела взгляд на Паже. Остальные присяжные сделали то же самое. Паже чувствовал на себе эти изучающие взгляды, которые искали в нем черты, описанные Джорджиной.

— Миссис Келлер, вы видели этого человека раньше?

— Нет. Никогда.

— Осмотрев свой рукав, что он делал дальше?

— Он повернулся. — Келлер зажмурилась. — Но я боялась закрыть дверь, потому что он мог услышать. Я так и простояла, прислонившись к ней и прислушиваясь к его шагам, пока они не стихли. — Последние слова женщина произнесла почти шепотом.

— Вы позвонили в полицию? — осторожно спросил Салинас.

— Нет. — Свидетельница решительно тряхнула головой. — Я подумала, что это не мое дело. К тому же на другое утро я уезжала. К моей дочери во Флориду. Только спустя три недели, вернувшись домой, я узнала, что мистера Ариаса нет в живых.

— Когда вы вернулись, у вас была полиция?

— Приходил инспектор Монк. — Келлер на мгновение задумалась. — И его партнер. Инспектор Линч. Разумеется, я была потрясена случившимся.

— Вы рассказали им о мужчине, которого видели?

— Да. Они несколько раз просили описать его внешность.

— Что было дальше?

— Они показали мне карточку. Думаю, из газеты. — Келлер беспокойно провела ладонью по волосам, по-прежнему избегая смотреть в сторону Паже. — Мистер Салинас, я сразу узнала это лицо.

Виктор приблизился к треножнику с прикрепленной к нему фотографией Криса — это был снимок, сделанный во время процесса по делу Карелли.

— Инспектор Монк показывал вам именно эту фотографию?

— Да. — Келлер как завороженная смотрела на портрет Паже. — Этого человека я видела в тот день в коридоре.

— Вы уверены в этом?

Короткий кивок.

— Да.

На лицах присяжных появилось недоброе выражение, словно они уже предвосхищали жестокую неумолимость развязки. Паже видел такое и раньше: это был поворотный пункт, когда присяжные начинают — один за другим — признавать виновность обвиняемого. С того самого момента, как Келлер начала давать показания, Кэролайн едва ли взглянула в его сторону. Она так и не сделала ни одной записи в своем блокноте.

— А потом инспектор Монк пригласил вас на опознание? — спросил Салинас.

— Да.

— Расскажите, пожалуйста, как оно проходило.

— Меня привели в какую-то аудиторию в полицейском управлении. — Келлер произносила слова, словно находясь под гипнозом, описывала тайные обряды затерянных в джунглях Амазонки индейских племен. — Это походило на спектакль — сцена залита светом, а места для зрителей окутаны мраком. На этой сцене стояли шестеро мужчин, все в оранжевых робах, и каждый прижимал к груди порядковый номер. Они по очереди выходили вперед, поворачивались налево, направо, а инспектор Монк спрашивал меня, узнаю ли я этого человека.

— И вы узнали кого-нибудь?

— Да, — еще решительнее произнесла свидетельница. — Я попросила, чтобы один из них вышел вперед второй раз, мне хотелось убедиться, что я не ошиблась. На самом деле я узнала его, как только увидела на сцене.

Салинас расправил плечи, держа руки в карманах.

— Миссис Келлер, можете ли вы подтвердить, что именно тот человек находится сейчас в зале суда? — спросил он.

Джорджина Келлер наконец-то соизволила посмотреть в сторону Паже. Она вперилась в него долгим взглядом, точно желая убедиться, что все черты, описанные ею, на месте, затем решительно воздела руку.

— Я подтверждаю. Это обвиняемый. Мистер Паже.