– Ладно, исцеляй меня.

Напряжение, накапливавшееся в плечах, исчезло.

– Спасибо.

Подняв свободную руку, Сара провела мягкими подушечками пальцев по его лбу, спустилась к вискам, скулам, достигла челюсти и нежно погладила, отчего его пульс ускорился.

– Знаешь, как легко мне было влюбиться в тебя? – прошептала она.

Роланд закрыл глаза. Как сердце может ликовать и разрываться одновременно?

– Это было очень неблагоразумно, – мягко ответил он.

– Потому что ты не чувствуешь того же?

Открыв глаза, он поднес руку, которую держал, к губам в горячем поцелуе и покачал головой.

– Нет, любимая. Боюсь, ты украла мое сердце в первые сутки нашего знакомства.

– Так это же хорошо? Если мы оба чувствуем одно и то же…

– Если бы я был человеком, это было бы замечательно. Мы бы со спокойной душой влюбились, поженились, родили детей, внуков, вместе состарились, жили бы долго и счастливо и умерли в один день. Но я не человек, Сара. Я бессмертный. Мое тело никогда не стареет. Когда ты состаришься, я останусь в точности таким же. А со временем ты станешь страдать и сомневаться в моих чувствах к тебе.

Сара посмотрела на их сцепленные руки.

– Может, не стану.

Роланд печально улыбнулся.

– Тогда ты будешь первой. Так было со всеми бессмертными, кто любил человека.

Перетянув его руку к себе на колено, она принялась играть с его пальцами.

– Даже если и не буду, то все равно состарюсь и умру.

Он промолчал, давая ей обдумать эту мысль.

– Наверное, я чувствовала бы себя ярмом на шее. Сильный, молодой – по крайней мере физически – мужчина привязан к умирающей старухе.

– Видишь, как было бы, – прошептал он, полный сожаления. – И я не могу дать тебе детей.

– Трансформация сделала тебя бесплодным?

– Нам не остается другого объяснения, ведь даже у тех, кто хотел родить ребенка от любимого человека, не получилось. Несмотря на это наши ученые пришли к пониманию…

– У вас есть ученые?

– Двое, человек и бессмертный, изучают все, что только можно, о вирусе. Как он воздействует. Ищут лекарство или хотя бы способ заставить вирус мутировать в вампирах так же, как в нас, чтобы положить конец их безумию и кровожадности.

– Есть прорыв?

– До сих пор ни одного.

– Как насчет проблемы с фертильностью?

– Мы не бесплодны, но в то же время не в силах оплодотворить женщину. Вирус резко уменьшает время жизни сперматозоидов наших мужчин. – Он сделал паузу, сомневаясь. – Ты уверена, что хочешь это слышать?

– Да, я хочу знать все.

Так тому и быть.

– Нормальные сперматозоиды жизнеспособны внутри тела женщины до пяти дней. У нас, однако, большинство погибает вскоре после эякуляции. Так как с вирусом у нас странный симбиоз, он погибает вместе со сперматозоидами прежде, чем женщина может заразиться – вот почему я не использую презервативы.

– Что насчет бессмертных женщин? Они могут забеременеть?

– Нет, вирус находится в их яйцеклетках и атакует и убивает сперматозоиды смертных мужчин.

– А если она переспит с бессмертным?

– Мы верим, что, если обстоятельства будут благоприятными, беременность может наступить. – Роланд вздохнул, не желая продолжать. Но она спросила и должна услышать все. – По правде, мы не знаем точно, как вирус подействует на плод. И удастся ли доносить ребенка до срока и полноценным. Будет ли дитя двух бессмертных взрослеть или навеки останется в ловушке в теле младенца? Бессмертные-женщины всегда на время овуляции воздерживаются от близости с мужчинами-бессмертными, опасаясь последствий.

Сара нахмурилась.

– Значит, нет детей.

– Детей нет.

Как бы он хотел иметь возможность подарить ей малыша, смотреть, как ее тело округляется его ребенком, как крошечная копия Сары носится по их дому.

Сара задрала подбородок и встретилась с его пристальным взглядом.

– Если компромисс тебя устроит, Роланд, мне не нужны дети для счастья.

Его сердце пропустило удар.

– О чем ты говоришь?

– Что, если ты обратишь меня?

Роланд был настолько потрясен, что забыл, как дышать.

– Ты бы позволила мне?

Она открыла было рот, чтобы ответить, помолчала, потом вздохнула.

– Я не знаю. Все так быстро происходит. Я хочу сказать «да». Но учитывая, что стоит на кону, все же мне нужно больше времени на раздумья.

– Простое знание того, что ты рассматриваешь такой вариант, значит для меня целый мир.

– Тогда ты сделал бы это, если бы я попросила? Обратил бы меня?

Удовольствие и боль снова боролись в нем.

– Нет.

Ее рот приоткрылся от удивления.

– Почему?

– Я рассказывал тебе, как действует вирус. Если ты не одна из одаренных, вирус в твоем теле не мутирует, и вместо бессмертной ты превратишься в вампира. – Он дотронулся до шелковых прядей каштановых волос, вылезших из ее «конского хвоста». – У всех нас черные волосы и темно-карие глаза.

Понимание мелькнуло в ее ореховых глазах.

– Ты считаешь, что я превращусь в вампира, что у меня нет нужной ДНК.

– Ты обладаешь какими-то особыми талантами, о которых не упоминала? – спросил Роланд, на самом деле не питая надежды. – Телепатией? Телекинезом? Способностью изменять форму предметов? Телепортацией? Видишь будущее? Знаешь историю предмета, лишь прикоснувшись? Исцеляешь руками? Предвидишь смерть?

Она покачала головой при упоминании первого дара и продолжала все время, пока он перечислял остальные.

– Ничего. Никаких особых дарований.

– Тогда я не стану обращать тебя и подвергать риску превратиться в вампира.

Сара смотрела на Роланда, удрученная, на самом деле не зная, что сказать. Независимо от того, какую стезю они бы выбрали, они облажаются. Они могли либо пойти каждый своим путем, сохранив отношения человека и бессмертного, на что, по его мнению, они и были обречены, либо обратить ее, что, скорее всего, сделает ее кровожадной помешанной вампиршей.

– Вот так невзгода.

– Знаю, – обреченно согласился он.

– Может, есть анализ крови или еще что-то, что позволит нам узнать наверняка, есть ли у меня нужная ДНК?

– Да. Если ты решишь, что хочешь обратиться, я могу взять тебя в одну из наших лабораторий и сделать пробу, чтобы убедиться.

Но она могла с уверенностью сказать: он не верит даже в ничтожный шанс, что она превратится в бессмертную.

Хмм. В одиночестве без Роланда. Жгучая страсть с Роландом. Или смертоносное безумие.

Сара не сильно колебалась с выбором.

– Есть кто дома? – позвал голос с лестницы.

Глаза Роланда немедленно вспыхнули ярким янтарем, клыки вырвались из десен. В один миг он вскочил, двигаясь настолько быстро, что, казалось, испарился. Сара вылетела вслед за ним из комнаты, побежала вниз по коридору, затем вверх по винтовой лестнице.

– Не…надо…меня убивать…это Маркус! – кричал кто-то, слова наслаивались друг на друга. Невнятные мужские голоса становились все более четкими по мере того, как она поднималась на первый этаж и приближалась к гостиной.

– Дэвид дал мне код от охранных ворот и ключ, – говорил Маркус. Должно быть, Роланд спросил, как ему удалось войти так, что сигнализация не сработала.

– Когда?

– Когда я вернулся из Северной Каролины. Он есть у каждого бессмертного в штате.

– У меня не было.

– Это потому, что ты социопат, – отчеканил Маркус, словно толкуя с неразумным дитятей.

Сара поджала губы. Она начинала думать, что остальные бессмертные использовали это прозвище, просто чтобы позлить Роланда.

– Если бы ты принял его приглашение, – продолжал Маркус, – он бы и тебе тоже дал. Здравствуй, Сара.

– Привет, Маркус, – поздоровалась Сара, поравнявшись с ними, и заметила третьего мужчину, стоявшего рядом.

Роланд сердито зыркнул на товарища.

– Ты уверен, что за тобой не было хвоста?

– Я ничего не видел, не слышал и не чувствовал.

– Я тоже ничего не видел, – вставил неизвестный. Ростом он был под метр восемьдесят, русоволосый, голубоглазый, мускулистый. Шагнув вперед, он протянул Роланду руку, представляясь: – Крис Риордан.