– Не нужно никакой одежды! – проревел Трогг. – У вас ее достаточно.

– Хороший нож, я возьму его, – он убрал его в свою сумку. – А эти чашки – бесполезны, у нас уже есть точно такие же, – Йорик выбросил их одну за другой.

– Взгляните на эту уродливую рубаху – кто мог носить такую? – Йорик скомкал ее и отбросил от себя через всю комнату.

На кухне Трогг хватал все, что выглядело съедобным, и запихивал в свою сумку, сметая остальное с полок. Пустые коробки, банки, бутылки падали вниз, отскакивая от пола и разбиваясь.

Дун отметил, что у хозяев дома к моменту оставления Эмбера имелся еще изрядный запас пищи – достаточный для содержания какого-нибудь семейства в Искре, по крайней мере, в течение нескольких дней. Он запомнил этот факт: могло быть еще много домов, не разграбленных Троггами.

– Отлично! – воскликнул наконец Трогг. – Здесь мы закончили. Грузите все в фургон, и идем дальше.

И так продолжалось весь день. Дун следовал за Троггами, которые грабили дома и лавки его бывших друзей и соседей. Когда мародеры покидали очередной дом, оставляя после себя беспорядок и разбросанные и сломанные вещи, Дун молча, про себя, извинялся перед людьми, которые жили здесь. Вряд ли они могли представить, что их дома будут ограблены и разрушены, и уж точно они никогда не узнают, что Дун присутствовал при этом. Но все-таки парень чувствовал вину, досаду и злость, будучи к этому причастен.

В конце дня Трогги собрались вокруг костра на Харкен-Сквер. Все они выглядели взволнованно. Дун видел, что в этот раз костер сделан выше, чем обычно, а рядом с ним устроено нечто, напоминающее стойку: две груды камней, и между ними протянут металлический прут – то ли карниз, то ли труба.

– Мы можем взять фургон, пап? – спросил он.

– Конечно, – ответил Трогг. – И ты, Канза, иди помоги ему. А я останусь здесь.

Йорик и Канза отправились к фургону с дневной добычей и выгрузили все на землю, а затем пошли вниз по Джилли-Стрит, потащив фургон за собой.

Дун заметил Минни, стоящую неподалеку и что-то бормотавшую себе под нос. Трогг тоже увидел ее.

– Что, Минни? – спросил он. – Говори!

Она шагнула вперед, проговорив что-то еще, и протянула Троггу сверток из черной ткани.

– Это для тебя. Возьмешь одну из вон тех свечей и закрепишь здесь, – объяснил он, указывая на трубку спереди лайткапа.

Дун достал свечу из коробки, стоявшей за креслом. Он поднес ее к огню, чтобы зажечь, а затем поместил ее в насадку лайткапа, который затем надел на голову. Устройство было вполне удобно и давало достаточное количество света. Удивительно, подумал Дун, как никто в Искре не догадался сделать так же.

– Канзы и Йорика не будет некоторое время, – продолжил Трогг. – Так что пока ты можешь помочь нам собраться.

– Нам нужно еще воды. Видишь коричневую дверь вон там, на углу? – он указал на дом по Джилли-Стрит. – Эта квартира принадлежит нам. Ступай наверх и наполни ведро.

– Наверх? Но… – озадаченно протянул Дун.

– А-а, – усмехнулся Трогг, – я знаю, о чем ты думаешь. Когда я впервые попал в это место, я тоже не мог понять, откуда поступает вода. Я знал, что она должна была быть здесь. У местных имелись раковины, ванны. Но каким образом в них появлялась вода?

– Подземную реку! – воскликнул Трогг. – На самом деле! Мы спустились вниз примерно на сотню шагов, пока не дошли до нее. Правда, пришлось расчищать себе дорогу, что было весьма неприятно.

– Расчищать? – переспросил Дун.

– Тела, – пояснил Трогг. – Должно быть, там случилась давка, вероятно, тогда, когда люди покидали город. Там много трупов вокруг. Мы стаскивали их вниз и бросали в реку, а она уносила тела, – Трогг покачал головой и поморщился от отвращения.

Тела, подумал Дун. Казалось, Трогг думал о них как о мусоре. Но эти люди, которых охватила паника в последние минуты перед выходом из города, были гражданами Эмбера, которых Дун, по всей вероятности, даже знал. Он вздрагивал от внутренней боли, думая об этом, а Трогг продолжал:

– Итак, река, – сказал он. – Когда город нормально  функционировал , воду накачивали в трубы, по которым она поступала в дома. Сейчас, конечно, насос на работает. Нет э-лек-тричества, – он проговорил последнее слово по слогам, будто бы Дуну было сложно понять его. – Ты слыхал об э-лек-тричестве? Это такой вид волшебства. Очень продвинутый! Это то, что заставляет звезды сиять!

– Я знаю про электричество, – ответил Дун, и тут же прикусил язык, чтобы не сказать больше.

– Итак, – продолжил Трогг. – Мы не могли спускаться туда каждый день и поднимать ведра с водой. Я даже подумывал бросить эту затею.

Тогда я вспомнил о дыхании… – Он самодовольно поднял глаза на один из фонарей, словно это по его милости они изредка светились. – Ведь когда есть электричество , насос также включается, верно? Иногда раз на несколько секунд, а порой – на одно мгновение или минуты . Поэтому в нашей квартире и в некоторых других на нашей улице мы открыли краны и поставили заглушки в раковины и ванны, и всякий раз, когда город "дышит", вода поступает. Не фонтаном бьет, конечно, но все же довольно неплохой струей. За несколько дней у нас набирается столько воды, что можно черпать ее тогда, когда нам необходимо. Что ты об этом думаешь, а?

– Любопытно, – ответил Дун. Это было действительно неглупое рассуждение. Дуну пришлось признать, что Трогг умел видеть причину и способ решения проблемы. Но все же парень не считал своего похитителя умным. Трогг думал, что он все знает, размышлял Дун, но это и заставляло воспринимать его глупым. Человек, который считает, что он все знает, не осознает, что он не знает гораздо большего.

Дун взял ведро и поплелся к квартире, на которую указал Трогг, когда услышал шум за своей спиной.

Парень оглянулся. Худой мальчишка из семейства Трогга, взяв ведро, покачиваясь, отправился за Дуном. Парень дождался, пока тот догонит его, и пошел следом за мальчиком через дверь наверх по лестнице в квартиру, которая превратилась в жилище Троггов.