Мой броневагон стал экспонатом номер один. По его образцу в депо Втуца сваяли новый, у которого корпус стал сварной. С новейшим сорокасильным движком Болинтера.

Двигатель Болинтера — экспонат номер два.

Мой паролет будет номер три. Его планировали подвесить под стеклянным куполом главного фойе музея над головами экскурсантов.

А там и 'Рецкое стекло' экспонаты уже отбирает, и нефтяники решили макет качалки в парке поставить… Ждали только меня чтобы заполучить в музей царь-самовар на шесть ведер объемом — одновременно и экспонат, и оборудование для буфета. И чтобы обязательно он был творением моих рук. Не иначе.

Размах волны патриотизма рецких предпринимателей поражал…

Один энтузиаст из купцов скобяным товаром готов был пожертвовать такому музею свою обширную коллекцию кованых изделий рецких кузнецов собранную им за тридцать лет.

— Детям и внукам, — заявил он, — мое собрание без надобности. Не хочу, чтобы труд всей моей жизни пропал.

А ведь в этой коллекции были изделия практически с каждой горы нашего маркграфства. С указанием конкретного авторства кузнецов. Готовая экспозиция ремесленного творчества горцев.

Забегая вперед, скажу, что он стал первым хранителем музейного собрания к радости наследников основного бизнеса.

Новый паролет меня поразил. Не пропали втуне мои почеркушки и невнятные пояснения для инженеров, теперь уже с полным основанием можно сказать — авиастроителей. Для начала надо особо отметить, что это был моноплан, парасоль с подкосом. Расположение двигателя и котла переднее с тянущим винтом. Планер деревянный с обтяжкой перкалью. Стальные трубы только под моторной группой, на шасси и откосах крыла. Два места. Летчика спереди, наблюдателя сзади. Плюс сто кило груза. Никакого вооружения. Похож он был на предка 'сесны' времен динозавров. Такой же корявый как 'пайпер каб' только размером больше.

— Летали? — грозно спросил я, оглядывая свой инженерный состав.

— Как можно без вас, господин барон, — ответил конструктор и сознался. — Так по полю порулили, реверс проверили.

Конструктор был совсем из молодых. Прошлогоднего выпуска Будвицкого политеха. Помню я его еще брать в команду не хотел потому что тот из старой аристократической семьи, барон из '-фортов'. Конкретно из Гоблинца. Как его?.. Лайфорт.

— Деньги на постройку откуда взяли? — спросил я. — С постройки моего аппарата?

— Не беспокойтесь, господин барон, этот паролет я постоит своим коштом. Ваши идеи конструкция моя. А ваш аппарат скоро доделают, — пообещал он.

— Назначение твоего паролета? — голос мой посуровел. — Девочек катать? Куда оружие ставить будем? Или на нем дирижабли таранить станем? Добровольцы есть?

— Изначально я ориентировался на создание курьерского и почтового образца. Не все можно доверить телеграфу. Да и срочность он обеспечивает приличную. Уменьшение лобового сопротивления при такой схеме планера даст прирост скорости при использовании того же двигателя в полтора раза. Вот расчеты, — протянул он мне папку. — И война не вечна, господин барон. Я считаю, что будущее за пассажирской авиацией.

— Когда аппарат начинает отрывать от земли? — подвинул я к нему план аэродрома.

Лайфорт показал мне место на плане.

— Вот здесь, почти на краю, но мы сразу включили реверс винта.

Разбег получался в два раза длиннее, чем у моей корявой подделке под 'фарман'.

— То есть хвост не поднялся, раз реверс отработал? — уточнил я.

— Точно так.

— Вот что… Ставь свой аппарат на поплавки вместо колес, — вынес я свой вердикт. — Влетать будем с реки.

Читал я как-то в юности, что обилие систем гидросамолетов в начальный перил авиации был обусловлен именно большой линией разбега до взлета. А на воде она практически бесконечная.

В глазах инженеров праздничный блеск сменила тоска.

— А кто вам сказал, что будет легко? — обвел я их взглядом. — Воздух еще не изученная субстанция. Все наши знания о нем приблизительны и эмпирические.

Плотто, как и обещал, прислал мне трех мичманов, желающих переквалифицироваться из воздухоплавателей в летчики. Энтузиастов. Прибыли они на третий день как я вышел из отпуска. Как подгадали.

Мичманцов этих к их глубокому разочарованию я поставил младшими техниками к самолетам, заявив, что пока они не будут знать матчасть аэропланов назубок, к полетам я их не допущу.

— Это вам не пузырь с газом, который сам по себе летает. И заодно, как бывшие моряки, рассчитайте и сконструируйте поплавки для нового паролета Лайфорта, чтобы он мог взлетать и садиться на воду.

Мичмана же привезли посылку от Моласа. Огромный ящик на железнодорожной платформе. С охраной, что бдела за целостностью пломб на каждой станции.

В ящике находился целый двигатель внутреннего сгорания республиканского конструктора……. Нерабочий. И еще куча всяких железок неясного генеза.

В сопроводительном письме главный разведчик ольмюцкого короля отметил, что данный мой заказ совершил почти кругосветное путешествие через Португейзе и Мидетерранию и стоил жизни двух его агентов, которые воровали эти детали с воздухоплавательного завода 'на металлолом'. Мелкое уголовное преступление, но, несмотря на то, что для прикрытия эти агенты действительно занимались сбором металлолома и имели для этого легальную фирму, республиканский суд постановил их повесить.

И не потому что… а чтобы не…

В ящик Молас заколотил все, что они успели украсть и заранее переправить. В том числе и один двигатель внутреннего сгорания с погибшего дирижабля. Со вторым двигателем их поймала полиция. Как говориться 'с поличным'.

'Большего для тебя по этой теме я ничего сделать не могу, — писал генерал. — Никаких бумаг выкрасть не удалось. Там все так тщательно охраняется после катастрофы, что нет смысла терять людей.

Но и за это ты мне должен. Мне нужен маленький компактный пистолет-пулемет бесшумной стрельбы. Такой, чтобы его можно было спрятать под плащом. Пистолет Гоча с глушителем слишком громоздкий и неуклюжий для наших задач. И калибр его маловат. А тот автомат, что ты мне недавно прислал, с деревянным прикладом, слишком большой. А если на него еще и глушитель напялить, то…'.

Вот так вот. Опять навьючили. Что я ему механик Джеймса Бонда, что ли? Так там кино…

Отдав все это шпионское железо для изучения своей группе двигателистов внутреннего сгорания, взял со всех их подписку о неразглашении.

Дополнительно нарисовал им пятицилиндровую 'звезду' с По-2, заявив, что этот эскиз так же получен нашей разведкой.

— Подробности неизвестны, гсопода. Знаю только что оребрение цилиндров для воздушного охлаждения лучше делать из алюминия, чем из чугуна. И металл легче и теплопроводность выше. Так что думайте, господа, думайте. Вражеский двигатель раскручивает сами цилиндры, мне же кажется, что будущее за неподвижными блоками цилиндров которые вращают коленчатый вал. И если у вас и на этот раз ничего не получится, то я не знаю даже что с вами сделать. Разве что на фронт вас всех отправить механиками-водителями паровых тягачей. Пушки возить, раз вы двигатель к боевой машине сделать не можете.

Вроде вняли.

Пошел за отсутствием Гоча во Втуце вьючить проблемой разведки инженеров с завода 'Гочкиз'. Поразмыслив, я понял, что Гоча Молас уже припахивал, но тот уперся в пистолет-пулемет на основе своей первой модели автоматического пистолета и ни шагу в сторону. Это с ним бывает.

Идеи, которыми я осеменил конструкторов, были просты и давно отработаны в моем мире. Во-первых, магазин вставляется в рукоятку, как на гочевом 'миротворце'. Во-вторых, затворная рама надвигается на ствол и, наконец, сам ствол имеет интегрированный несъемный многокамерный глушитель. Ну и еще тактическая рукоятка под стволом для удобства управления огнем. И приклад из толстой проволоки, складываемый сверху как на чешском 'скорпионе'. Патрон пистолетный. Калибр 11 мм. Вдаль из такого оружия не стреляют. Максимум на тридцать метров.