Но труды И. М. Сеченова, В. М. Бехтерева и др. уже содержали многие, не теряющие своего значения и сегодня, предпосылки объективно-научного изучения любви, пола и связанных с ними проблем. Проводились и сексологические опросы молодежи: в 1902 г. В. В. Фавр опросил около 1300 харьковских студентов, в 1904 г. М. А. Членов — 2500 московских студентов, в 1914 г. Д. Н. Жбанков начал анкетирование учащихся московских высших женских курсов, успев до начала первой мировой войны обследовать около 350 человек.

Советская власть с первых своих шагов в числе ведущих задач социалистического строительства видела строительство новой социалистической морали и нравственности, в том числе — в вопросах пола и сексуальности. Левацкие крайности, смыкавшиеся с крайними формами буржуазной морали, были отметены решительно и сразу. Как и во всех других сферах жизни, в сфере осознания пола и сексуальности и формирования отношения к ним происходила борьба старого и нового.

В 1920—30-е гг. активно разрабатывались проблемы сексологии, детской сексуальности и полового воспитания. В 1922 г. И. Гельман провел анкетирование более 1500 московских студентов, в 1924 г. Московский государственный институт социальной гигиены провел обследование более 600 московских, а В. Е. Клячкин — около 900 омских студентов. В работах Е. А. Аркина, М. В. Серебровской, В. М. Бехтерева, Б. Е. Райкова, М. Я. Басова, А. Б. Залкинда, К. П. Веселовской, А. Эдельштейна, П. П. Блонского и мн. др. было показано наличие ранних проявлений сексуальности у здоровых и больных детей, прослежены ее возрастная динамика и вариации, изучены отклонения в сексуальном поведении детей, сформулировано представление о половом воспитании, как о совокупности организованных педагогических влияний на развившуюся личность с целью выработки сознательного сексуального поведения, указано на необходимость тесной связи полового воспитания с другими областями учебно воспитательной работы, разработаны методики полового воспитания в ходе преподавания различных школьных предметов. Дискутировался объем необходимой на разных этапах обучения информации. Предполагалось, например, в классах I ступени знакомить с материнством, II — с отцовством, а в последнем классе — с половой гигиеной.

Это был этап весьма интенсивного накопления сведений и их осмысления — научного, социального и нравственного, этап интенсивных поисков, не лишенных своих противоречий, крайних мнений и острых дискуссий. В литературе тех лет можно найти утверждения, что буржуазная среда способствует более раннему наступлению половой жизни и полового созревания [Басов М. Я., 1928], мнение о чрезвычайной опасности раннего онанизма, отрывающего ребенка от социальных и действенно-творческих интересов, и еще большей опасности пубертатного онанизма, ведущего к преждевременной затрате химических элементов несозревшей половой железы, вследствие чего раннее начало половой жизни, которая все же хоть как-то регулируется отношениями с другим человеком, предпочтительнее ничем не ограничиваемых «растрат» при мастурбации [Залкинд А. Б., 1928] и т. п.

Значительное место в литературе тех лет занимают работы Е. А. Аркина и П. П. Блонского. Е. А. Аркин (1921) пытался классифицировать многообразные формы проявления сексуальности у детей. П. П. Блонский, «Очерки детской сексуальности» (1935) которого посвящены психологии пола и сексуальности у детей и подростков, отталкивался от того, что «изучение детской сексуальности… балансирует между двумя противоположными, но одинаково неверными мифами — мифом о сексуально-беспорочном ребенке и фрейдистским мифом о ребенке-эротомане. Оба эти мифа крайне вредно отзываются на сексуальной педагогике: в первом случае ребенка оставляют без всякого сексуального воспитания, во втором — ему дают неправильное воспитание»[13].

Хотя фрейдизм как система у нас в стране не нашел распространения, отдельные его положения сказывались на позициях исследователей и педагогов. Построение полового воспитания во многом определялось той острой дискуссией, которая разворачивалась между педологией и создававшейся А. С. Макаренко педагогической системой. Значение теории А. С. Макаренко — создателя советской системы коллективного воспитания — широко известно. Ссылаясь на его предостережение против сотворения из полового воспитания «непоправимого фокуса», на его призывы осторожно и критично относиться к мнению о том, что половое воспитание может быть исчерпано ранним половым просвещением, А. С. Макаренко на некоторых этапах развития педагогики представляли как противника полового воспитания вообще, приводя в доказательство вырванные из контекста его работ фразы, относящиеся к частным аспектам методики полового просвещения. Оценивая взгляды А. С. Макаренко на половое воспитание, следует учитывать ряд конкретно-исторических и определяющихся его опытом обстоятельств: 1) эти взгляды формировались не в столкновении с половым воспитанием, а в борьбе с искажениями его, порожденными особенностями времени и педологией; 2) результаты «полового просвещения», с которыми сталкивался А. С. Макаренко у своих воспитанников, прошедших школу беспризорничества и асоциальности, не могли не настораживать, как, впрочем, и некоторые крайние тенденции полового воспитания в семье; 3) блестящая организация детского коллектива — этой чрезвычайно сильной воспитывающей среды — снимала многие вопросы непосредственного личного участия взрослых в половом воспитании как воспитательном диалоге с каждым отдельным ребенком. С учетом, по крайней мере, этих обстоятельств понятна концентрация внимания А. С. Макаренко на организации коллектива как основного средства полового воспитания. Наконец, мы не вправе забывать, что именно А. С. Макаренко сформулировал основной принцип полового воспитания как аспекта нравственного воспитания: «Как и во всей своей жизни, так и в жизни половой человек не может забывать о том, что он есть член общества, что он участник нашего социалистического строительства… И в половой сфере эта общественная нравственность предъявляет каждому гражданину определенные требования… Она требует, чтобы половая жизнь человека, каждого мужчины и каждой женщины, находилась в постоянном гармоническом отношении к двум областям жизни: к семье и к любви… Отсюда ясны и цели полового воспитания. Мы должны так воспитать наших детей, чтобы они только по любви могли наслаждаться половой жизнью и чтобы свое наслаждение, свою любовь и свое счастье они реализовали в семье» [14].

Именно этот основополагающий принцип в изменившихся условиях жизни нашего общества реализовался в педагогической теории и практике В. А. Сухомлинского, отраженных в его трудах 60–70 гг. Половое воспитание, как часть нравственного воспитания, рассматривает, согласно В. А. Сухомлинскому, любовь как деликатнейшую сферу личности, вмешательство взрослых в которую должно быть очень тактичным и осторожным; оно направлено на формирование родительства и супружества, выработку и поддержание традиций социалистической семьи» [15].

Начиная с середины 60-х гг., усиливается внимание к проблемам семьи, мере выполнения ею своих социальных функций, а с начала 70-х гг. становится очевидной необходимость серьезной научной разработки проблем семьи, пола и сексуальности [Обозова А. Н., 1984]. Основные положения этого нового этапа сформулированы И. С. Коном (1966), подчеркнувшим, в частности, существование ряда объективных условий изменения моральных норм (увеличение разрыва между половым и социальным созреванием, урбанизация, уменьшение удельного веса семьи как фактора социализации, кризис двойного стандарта), наивность представлений об «естественных» нормах сексуальной морали и необходимость системной разработки проблем пола и сексуальности для педагогики.

Отличительной чертой этого продолжающегося этапа является развитие междисциплинарного сексологического изучения и обоснования практического полового воспитания.