Наконец Юитиро убедился, что она ничего там не прячет.

— Я... я закончил, — сказал он.

Тадакацу кивнул:

— Хорошо, Юитиро, а теперь свяжи ей руки своим ремнем.

Юитиро бросил на Тадакацу еще один недоуменный взгляд, но Тадакацу все еще целился в Мицуко из пистолета.

— Таковы мои условия. Если ты не можешь их принять, я сейчас ее пристрелю.

Юитиро взглянул на Мицуко, но затем вытащил ремень и связал ей руки.

— Извини, Мицуко, — сказал он.

Все еще целясь в Мицуко из пистолета, Тадакацу сказал:

— Тебе вовсе не нужно быть с ней вежливым. — Но Юитиро, похоже, не обратил внимания на его слова, нежно обматывая кисти Мицуко и ни слова при этом не говоря.

"Какая же я счастливица, — думала Мицуко, протягивая Юитиро свои руки, — ведь меня застали в тот самый момент, когда я серп занесла. И к счастью, я кровь с него вытерла. Какая удача!

Итак, каким же будет мой следующий ход?"

Осталось 16 учеников

56

— В общем, я все время думал, что мы должны поискать других одноклассников, — сказал Юитиро и взглянул на Мицуко. Рассвет уже наступил, и теперь ей стало видно его запыленное лицо.

Они сидели рядом друг с другом в кустах. Конечно, руки Мицуко были связаны ремнем, а ее серп Юитиро засунул себе за пояс. Тадакацу Хатагами тем временем погрузился в глубокий сон. Парень не выпускал из рук пистолет, который он для верности даже привязал носовым платком к ладони.

После того как Мицуко судьба свела с этим дуэтом, Тадакацу настоял на том, чтобы спать по очереди.

— Согласен, что мы должны кого-то найти, но давай сперва немного поспим. Иначе мы вообще потеряем способность принимать здравые решения. — Как только Юитиро согласился, Тадакацу сказал: — Сперва спать должен ты, Юитиро, или я. Затем сможет поспать Мицуко.

— Я могу поспать позже, — откликнулся Юитиро, и очередность была установлена.

Держа в руке свой пистолет (который ему вообще-то следовало отдать стоящему на страже Юитиро, но Тадакацу об этом ничего не сказал, а Юитиро не протестовал), Тадакацу поудобнее устроился на земле и через считанные секунды заснул.

Мицуко смутно себе представляла, почему они объединились. Тадакацу наверняка вообще не спал до того, как встретил Юитиро, да и после, скорее всего, тоже. Почему? Потому что Тадакацу, вероятно, считал, что Юитиро может на него напасть. И даже теперь, во сне, он держался за свой пистолет и оставался настороже. И все же ему удалось немного поспать. (Разумеется, Мицуко тоже совсем не спала, но чувствовала себя бодрой. Она была куда выносливей прыщавого парнишки из средней школы.)

Какое-то время Юитиро и Мицуко сидели молча, но затем Юитиро все-таки рассказал ей, как он в конце концов объединился с Тадакацу.

Выяснилось, что Юитиро в течение дня вообще не двигался. Он решил, что ночью ему будет безопаснее («Конечно, — подумала Мицуко, — вполне логично. Ночью тебя было сложнее заметить, но это также значило, что и тебе сложнее заметить противника. Хотя, разумеется, если ты окажешься в беде, ночью легче убежать»). В общем, Юитиро осторожно начал перемещаться и встретился с Тадакацу. Вдвоем они решили обдумать план спасения, но так ничего и не придумали... и тогда Тадакацу остановился отлить. Отливал он так долго, что Юитиро забеспокоился и решил проверить, как и что. Именно так он и обнаружил Мицуко.

— Я поначалу так испугался — я думал, что никому не смогу доверять. Но затем я понял, что большинство из нас, скорее всего, просто хочет спастись.

Юитиро умолк и взглянул на Мицуко. Юитиро Такигути почти никогда не смотрел в глаза. Он всегда смотрел вниз. И все же, судя по его поведению, Юитиро уже не испытывал прежнего недоверия в отношении Мицуко. По какой-то непонятной причине.

Умело притворившись, что испытывает заметное облегчение, Мицуко спросила мальчика:

— Значит, тот револьвер был у Тадакацу?

— Да, верно, — кивнул Юитиро.

— А ты не боялся Тадакацу? — «Так-так, — подумала Мицуко, — а теперь чуть более непринужденно и интимно». — И даже сейчас не боишься? Он ведь тебе револьвер не отдаст.

Юитиро улыбнулся.

— Ну, во-первых, Тадакацу в меня не стрелял. Хотя, правду сказать, прицелился. Мы ведь еще в начальной школе были одноклассниками. И я очень хорошо его знаю.

— Но... — Тут Мицуко заставила свое лицо слегка побледнеть. — Ты же знаешь, как Юмико... как погибли Юмико Кусака и Юкико Китано. Некоторые одноклассники решили участвовать в игре. Как ты можешь быть уверен, что Тадакацу — не один из них? — Она кивнула, а затем добавила: — Ведь он даже меня подозревает.

Юитиро сжал губы и несколько раз кивнул.

— Это правда. Но если мы просто будем сидеть на месте, то наверняка погибнем. Лучше попытаться. Я не хочу последовать примеру Юмико и Юкико, но думаю о том, как нам постепенно собрать остальных.

На секунду Юитиро взглянул Мицуко в глаза, но сразу опустил взгляд. Видимо, ему стало еще больше не но себе, чем обычно, потому что Юитиро не привык смотреть девочке прямо в лицо. (Мицуко била точно в цель, ведь Юитиро теперь общался с самой красивой девочкой в классе.)

— Но ты не можешь винить Тадакацу за то, что он держится за пистолет. Он до смерти напуган.

Мицуко слегка наклонила голову и нацепила на лицо милую улыбку.

— Ты такой хороший.

По-прежнему не снимая с лица улыбки, Мицуко продолжила:

— Ты должен быть очень смелым, чтобы так действовать, так сочувствовать другим.

Юитиро снова застенчиво опустил глаза и пробежал правой рукой по волосам.

— Я так не думаю, — сказал он. Затем, не глядя на нее, добавил: — Значит... ты можешь отнестись к нему немного снисходительно за то, что он тебя подозревает? По-моему, он очень сильно напуган. Он никому не доверяет.

«Никому не доверяет». Эта фраза буквально ее щекотала, и Мицуко улыбнулась. А затем вздохнула.

— Думаю, он ничего с этим поделать не может, — сказала она. — У меня есть определенная репутация. Вероятно, ты мне тоже не доверяешь.

Юитиро немного помолчал, а затем повернулся к Мицуко. На сей раз он уже дольше на нее смотрел.

— Нет, — сказал он, опустил взгляд в землю и продолжил: — Вернее, я хочу сказать, раз уж на то пошло, то я подозреваю даже Тадакацу. То есть... — Он выдернул какую-то мелкую травинку у своих ног, затем порвал эту травинку, влажную от утренней росы, на мелкие волоконца. — Я хочу сказать, что лестных слов я о тебе не слышал. Но в ситуации, в которой мы оказались, это не так существенно. То есть порой именно уважаемые люди ломаются под натиском обстоятельств. — Юитиро бросил порванную травинку себе под ноги. Затем взглянул на Мицуко. — Не думаю, что ты такая уж скверная.

Мицуко озадаченно наклонила голову.

— Почему?

Возможно, это было из-за ее взгляда, но Юитиро нервно отвернулся.

— Это... это все твои глаза, — сказал он.

— Глаза?

Не поднимая взгляда, Юитиро принялся вырывать еще травинку.

— У тебя в глазах всегда такой испуг.

Мицуко изобразила еще одну улыбку. Затем хотела развести руками, но ничего не вышло: кисти ее рук все еще были связаны ремнем.

— Наверное.

— И все же... — Травинка была порвана на четвертинки, затем на восьмушки. — И все же порой твои глаза по-настоящему грустные и добрые.

Мицуко молча разглядывала его профиль.

— Так что, — Юитиро снова бросил травинку и продолжил, — я всегда думал, что ты совсем не такая скверная, как говорят. Уверен, если ты делала скверные вещи, то лишь потому, что иначе не могла. За всем этим стояла какая-то причина, в которой ты не виновата.

Юитиро говорил запинаясь, стыдливо, голос его стал невероятно напряженным, словно он признавался девочке в любви.

Внутренне Мицуко вздохнула. «Ах, мальчик, — думала она, — как же ты наивен!» Но затем...

...затем она тепло ему улыбнулась и сказала: «Спасибо». Причем даже саму Мицуко удивила прозвучавшая в ее голосе теплота. Конечно, это тоже было притворство, и все же из-за малой толики подлинного чувства голос ее звучал так искренне.