Мальчик крепкого телосложения и высокого роста, Сё тем не менее двигался с поистине кошачьей грацией. Между собой и мелькающим среди деревьев школьным пиджаком Кадзуо он аккуратно поддерживал дистанцию в двадцать метров. В делах такого рода Сё сложно было превзойти.

Движения Кадзуо также были очень быстры и точны. Останавливаясь в тени деревьев, он проверял, что впереди, а там, где растительность была слишком густой, опускался на колени и проверял, что внизу. Только после этого Кадзуо двигался дальше. Единственная его проблема заключалась в том, что...

«...Твоя спина слишком открыта, милый Кадзуо», — с улыбкой подумал Сё.

Они одолели около сотни метров. Слева вверху была обзорная площадка. Наконец Кадзуо остановился.

Ряды деревьев впереди прерывались узким проселком. Менее двух метров в ширину, проселок как раз подходил для легковой машины.

«Ах, да, — вспомнил Сё. — Ведь эта дорога ведет к вершине. Мы пересекли ее перед тем, как увидеть труп Каори Минами».

Справа от Кадзуо, куда он как раз смотрел, находилась площадка со скамьей и бежевым стандартным туалетом. Скорее всего, здесь отдыхали туристы, решившие подняться к вершине.

Проинспектировав окрестности, Кадзуо посмотрел в сторону Сё, но тот, разумеется, затаился в тени. Тогда Кадзуо вышел на проселок и подбежал к туалету. Открыв дверь, он туда вошел. Напоследок Кадзуо высунул голову и, прежде чем притворить дверь, еще раз оглянулся, оставляя ее, впрочем, слегка приоткрытой — просто на всякий случай.

«Вот тебе и раз, — подумал Сё, поднося ладонь ко рту, чтобы сдержать смех. — Ну и ну». — Он изо всех сил старался не расхохотаться.

Действительно, с тех пор как Сё начал его преследовать, Кадзуо еще ни разу не ходил в туалет. Конечно, он мог воспользоваться туалетом в одном из домов, куда он заходил до рассвета, но в любом случае не мог же он с тех пор весь день терпеть. Сё предполагал, что Кадзуо, прячась в кустах, обо всем таком позаботился. (Сам он, отчаянно стараясь не производить никаких звуков, поступил именно так.) Однако теперь выяснилось, что Сё ошибался. Да, в конце концов, Кадзуо Кирияма рос в богатой семье. Вполне возможно, и речи не могло быть о том, чтобы попрыскать где-то помимо настоящего сортира. А этот туалет Кадзуо, должно быть, запомнил, когда совсем недавно здесь проходил. Вот зачем он сюда вернулся.

«Ну и дела, — с улыбкой подумал Сё. — Даже Кадзуо Кирияме бывает необходимо отлить. Просто поразительно».

И теперь Кадзуо прыскал в унитаз. Услышав плеск мочи, Сё опять напрягся, сдерживая смех.

Но тут он кое-что вспомнил и посмотрел на часы. Они с Кадзуо находились совсем рядом с сектором Г=8, который, согласно объявлению Сакамоти, должен был стать запретным в 5 часов дня.

Изящные курсивные цифры на дамских часиках указывали 4.57. (Сё поставил часы по объявлению Сакамоти, так что они должны были указывать точное время.) Затем он достал карту и внимательно изучил район северной горы. Горный проселок был на карте отмечен, однако ни площадки для отдыха, ни общественного туалета у сектора Г=8 там не обозначили.

Сё вдруг весь напрягся и невольно поднял руку к металлическому ошейнику. Внезапно ему страшно захотелось вернуться туда, откуда он пришел, но...

Сё взглянул на туалет, где по-прежнему шумно брызгала струйка мочи. Затем пожал плечами и слегка вздохнул.

«Да что я в самом деле? — подумал он. — Ведь речь о самом Кадзуо Кирияме идет. Невзирая на призыв природы, он наверняка свое местоположение проверил. Наверное, потому он так осторожно и озирался, что определял, находится туалет в секторе Г=8 или нет». А Сё находился метрах в тридцати к западу от туалета. Раз Кадзуо находился ближе него к сектору Г=8, значит, и он, Сё Цукиока, тоже в безопасности. Все верно. Он ни в коем случае не должен поддаться нелепым страхам и выпустить из виду Кадзуо Кирияму. Это разрушило бы его план.

Сё снова достал из кармана пачку сигарет «вирджиния слимс», вытащил оттуда тонкую сигаретку и вставил ее в рот. Затем взглянул на мрачнеющее небо. В это время года до заката оставалось еще два часа, но темнеющее небо уже было с запада окаймлено оранжевым, а краешки крошечных облачков сделались ярко-апельсиновыми. «Прекрасная картинка, — подумал Сё. — Вроде меня».

Плеск мочи продолжался. Сё опять улыбнулся. «Должно быть, ты долго терпел, Кадзуо», — подумал он.

Струйка не иссякала.

«Ах, как бы я хотел сейчас покурить, — подумал Сё. — Принять душ, сделать маникюр и смешать мою любимую „отвертку“. А потом, душевно расслабляясь, потягивать выпивку...»

Шум мочи в унитазе не затихал.

«Проклятье, — подумал Сё. — Пора бы ему уже закончить. Эй, Кадзуо, давай-ка мы это дело свернем. Хватит уже прыскать. Пора за работу».

Однако... мочеиспускание продолжалось.

И тут Сё наконец хмуро сдвинул густые брови. А затем вынул изо рта сигарету и быстро встал. Пробираясь по кустам, он приблизился к туалету и стал приглядываться.

Струйка падала в унитаз. Сё никак не удавалось заглянуть в приоткрытую дверь.

Но тут как раз подул ветер, и дверь со скрипом распахнулась. Как вовремя!

Тут распахнулись и глаза Сё Цукиоки: в туалете, покачиваясь на ветру, с потолка свисала бутылка воды. Кадзуо, судя по всему, проткнул ее ножом, и теперь оттуда вовсю текла тонкая струйка.

Сё запаниковал.

А потом заприметил, как ниже по горе между деревьев мелькает черный школьный пиджак. Эти прилизанные волосы он узнал бы даже за километр!

«Что? — лихорадочно подумал Сё. — Что? Как же так? Но ведь я же не в...»

Не успел Кадзуо скрыться за деревьями, как Сё вдруг услышал глухой звук. Вроде пистолетного выстрела в подушку. Он уже не смог понять, звук ли это от взрыва устройства, вмонтированного в ошейник, или же он порожден вибрациями, производимыми этим устройством в его теле.

Кадзуо Кирияма, находившийся в сотне метров по склону горы, даже не обернулся. Лишь взглянул на часы.

Было семь секунд шестого.

Остался 21 ученик

45

Норико, шевельнувшись, открыла глаза. Был уже восьмой час вечера. Норико увидела мрачный потолок комнаты, затем взглянула на сидящего рядом Сюю.

Сюя встал со стула и снял с ее лба полотенце, заодно пощупал лоб. Как и в прошлый раз, жара почти не чувствовалось. Сюя ощутил волну облегчения. Слава Богу.

— Сюя... — слабым голосом обратилась к нему Норико. — Сколько сейчас времени?

— Восьмой час. Ты славно поспала.

— Я...

Сюя кивнул.

— Лихорадка улеглась. Сёго сказал, она наверняка была не от общего заражения. Просто очень скверная простуда. Скорее всего, и утомление тоже сказалось.

— Понимаю... — Норико медленно кивнула, похоже, испытывая облегчение. А затем снова повернулась к Сюе. — Извини, что со мной столько хлопот.

— О чем ты говоришь? — Сюя покачал головой. — Это вовсе не твоя вина. — После краткой паузы он спросил: — Хочешь покушать? У нас есть рис.

Глаза Норико широко распахнулись.

— Рис?

— Ага. Только немного подожди. Сёго его приготовил. — И Сюя вышел из комнаты.

Сёго сидел на стуле на кухне у окна рядом с дверью. Последние лучики дневного света, синие, почти фиолетовые, проникали в окно, но там, где сидел Сёго, царила почти угольно-черная тьма.

— Норико проснулась?

Сюя кивнул.

— Как температура?

— Ей хорошо. Жар, по-моему, совсем спал.

Сёго лишь едва заметно кивнул. Затем, не выпуская из рук дробовика, встал и открыл крышку кастрюли на газовой плите. Сюя и Сёго уже съели свои порции вареного риса и супа из ми-со. В суп Сёго добавил какую-то странную траву, растущую на задворках.

— Еда остыла? — спросил Сюя.

— Погоди минут пять — десять, — кратко ответил Сёго. — Я принесу.

— Спасибо. — Сюя вернулся в смотровую. Усевшись рядом с койкой, он слегка кивнул Норико. — Погоди немного. Сёго скоро самый настоящий рис принесет.

Норико кивнула.

— Здесь есть туалет? — спросила она затем.