Но расследование усердного бригадира натолкнулось на серьезные препятствия. Как только он нащупал нить, которая помогла бы распутать весь клубок, от союзных военных властей Палермо последовал приказ прекратить расследование, поскольку «бобовые и соль были отправлены по требованию союзных военных властей».

Тогда переводчиком и доверенным лицом дона Кало при военной комендатуре союзников был вышеназванный Дамиано Лумиа. Аналогичный приказ поступил от полковника Полетти, у которого служил Дженовезе, слывший одним из самых опасных гангстеров США. В 1936 году Дженовезе спешно покинул США, унося ноги от бруклинского окружного прокурора Томаса Дьюи, собиравшегося предать его суду за ряд убийств, совершенных американским преступным миром и приписываемых ему. Пользовавшийся в свое время покровительством Муссолини, ибо он пожертвовал немалые суммы для укрепления фашистского режима, Дженовезе сумел стать доверенным лицом Чарлза Полетти, бывшего губернатора Нью-Йорка и главы союзной администрации в Сицилии. Инспектор ФБР Дикей установил, что Чарлз Полетти разъезжал даже в автомобиле «паккард» выпуска 1938 года, который ему подарил Дженовезе. Этот же инспектор ФБР выяснил далее, что Вито Дженовезе возглавлял обширную контрабандную организацию, опутавшую своей сетью весь Юг Италии. Он, в частности, воровал у американской армии целые грузовики, груженные сахаром, растительным маслом, мукой и другими дефицитными товарами, и сбывал все это на рынках близлежащих городов. Раскрыть эти махинации удалось только тогда, когда на шоссе между Неаполем и Нолой были задержаны два американских грузовика с растительным маслом, водителями которых были солдаты-канадцы. Все документы были в порядке, но полицейским показалось странным, что такое большое количество растительного масла направляется в Нолу без особых к тому оснований. Водители, допрошенные агентом ФБР Дикеем, признались, что грузовики были украдены на пристани неаполитанского порта и их надлежало доставить в какой-то виноградник под Нолой и сдать итальянцам; канадцы должны были только сказать «мы от Дженовезе». Как удалось впоследствии установить, грузовики, разгрузив, обливали бензином и поджигали. В одном винограднике вблизи Нолы было найдено двадцать обгорелых остовов грузовиков.

На основании этих улик Дикей получил ордер на арест Дженовезе. При его аресте (27 августа 1944 года) в Ноле у него нашли свидетельства, признававшие его большие заслуги, и пропуск, которые были выданы союзными воепными властями и открывали ему доступ во все комендатуры союзников и во все учреждения АМГОТ, а также в итальянские учреждения.

Огромный авторитет Дженовезе наряду с могуществом дона Кало помешали довести до конца расследование, начатое таможенными инспекциями Кальтаниссетты и Неаполя, попытавшимися приподнять первую завесу над гангстерской деятельностью сицилийской мафии в сообществе с ее американскими собратьями. Не лишне добавить еще одну поучительную деталь: молодой бригадир таможенной инспекции из Кальтаниссетты, которого не убедили разъяснения союзного военного командования, пытавшегося оправдать приказ о прекращении начатого расследования, решил продолжать его на свой страх и риск, но неисправимого нарушителя спокойствия мародеров тут же перевели подальше от Кальтаниссетты.

С 1943 по 1946 год вся сицилийская мафия занималась подобной коммерцией, что позволило ее главарям нажить огромные состояния. В эти же годы были также заложены основы контрабандной торговли наркотиками и Сицилия, как мы увидим далее, стала одним из крупнейших центров их сортировки и перевозки.

Тем временем дон Кало и другие видные главари консортерий, предвидя, что рано или поздно наступит конец «золотому веку» АМГОТ, начали интересоваться деятельностью формировавшихся тогда политических партий, с тем чтобы использовать в своих интересах складывавшуюся политическую ситуацию и по возможности влиять на нее.

8. Послевоенный период и сепаратизм

Военные действия но оккупации Сицилии потребовали немного времени и носили, пожалуй, характер триумфального шествия, прерванного всего лишь два или три раза попытками упорного сопротивления немцев, вынужденных сражаться с немногочисленной артиллерией, к тому же они не могли вести интенсивный огонь, поскольку надо было дать возможность нацистским войскам закрепиться на той стороне пролива. Битва на равнине под Катанией и ожесточенная борьба на побережье у Мессины побудили американцев и англичан приостановить наступление и выждать, пока авиация подавит все очаги сопротивления и можно будет спокойно продвигаться вперед.

Весь остров был оккупирован в течение нескольких дней. Сицилия стала управляться органами военной администрации союзников — АМГОТ. Всей системой этих органов руководило палермское управление, во главе которого стоял американский полковник Полетти, выходец из Пьемонта, до войны занимавшийся в США коммерцией и не подумавший прекратить эту деятельность даже теперь, став главой военной администрации оккупированной территории. И действительно, спустя несколько лет после прекращения оккупации союзниками Италии, когда Полетти пришлось расстаться со званием полковника армии США, созданное им в Италии коммерческое предприятие с треском обанкротилось (из чего ясно вытекает, насколько официальные функции, недавно оставленные Полетти, помогали ему поддерживать это ненадежное коммерческое предприятие).

Итак, органы АМГОТ осуществляли на оккупированной территории всю полноту власти, включая и судебные функции, для чего были учреждены американские суды в лице всего лишь одного человека, который в ускоренном порядке, спешно решал все дела, которые входили в его компетенцию, особенно если они могли затронуть интересы оккупационных властей или какого-либо видного лица из числа американцев итальянского происхождения.

Хотя вся власть и была сосредоточена в руках союзников, они все же назначили во все провинциальные центры префектов, а в каждую коммуну — мэра. Как происходило назначение мэров, мы уже видели. Под предлогом выдвижения испытанных антифашистов в конечном счете назначались люди, подсказанные заокеанскими «друзьями», самые отъявленные мошенники из числа мафистов, чьи уголовные досье были подчищены, поскольку из них исчезли обвинения в совершении самых серьезных уголовных преступлений и остались лишь свидетельства их оппозиции фашизму, хотя они в равной мере были противниками любого режима, который вознамерился бы заставить их уважать закон, не являвшийся их законом.

В провинциальных центрах вошло в систему разыскивать и назначать на должность префекта бывших парламентских деятелей, типичных политиканов дофашистского периода, либо бывших депутатов, связанных с мафией, либо, во всяком случае, участников давно исчезнувших группировок. Эти старые деятели, казавшиеся буквально древними кариатидами политики, давно уже утратили всякое представление о реальной действительности, а порой по причине преклонного возраста пли недуга были абсолютно ни на что не способны. Было немало курьезов, свидетельствовавших о том, сколь необдуманно действовали учреждения полковника Полетти. Так, в одном большом городе Сицилии было решено назначить префектом некоего X., бывшего депутата, убежденного демократа дофашистского периода. Стали разыскивать его. А поскольку старый депутат был уже физически немощен и дряхл, то родственники, узнав о его назначении, решили послать вместо старика его более молодого племянника-однофамильца. Это был адвокат, до тех пор интересовавшийся только своей профессией и не занимавшийся политикой, разве что в той мере, которая была обязательна для всех, а именно по воскресеньям и другим религиозным праздникам он облачался, подобно многим, в черную пару с разноцветными бляхами для участия в многолюдных сборищах, о которых печать любила тогда писать как о стихийном проявлении энтузиазма.

Итак, молодой адвокат X. направился в городское управление AM Г ОТ и, получив на руки постановление о назначении префектом — ибо анкетные данные его дяди почти полностью совпадали с его, — не говоря ни слова приступил к исполнению своих обязанностей на потеху и забаву своим согражданам, знавшим о случившемся недоразумении.