Емелька возразил:

— Там, на берегу моря, в сумерках да в свете костра он и был красным. Откуда тут быть другому? Здесь же крыша, а не вокзал, где могли подменить чемодан. Идем! Хватит рассиживаться!

Емелька запер чердачную дверь и, отдавая Вите ключ, сказал:

— Дуй к тете Поле. Отдашь ключ — ко мне домой возвращайся. А я потихонечку к себе поволоку чемодан. Он тяжелый, с ним не разгонишься.

Витя сбежал на третий этаж. Здесь он заметил старый матрас, кем-то выставленный из квартиры. Секунду помедлив, Витя не устоял перед соблазном и спрятался за ним, чтобы испугать друга.

Емелька, тяжело сопя, спустился на площадку. Поставив чемодан, вытащил из кармана ключ от квартиры. Тут-то и нацелился Витя неожиданно выскочить из-за укрытия.

Но ему помешал высокий парень, бегом и бесшумно поднимающийся по лестнице. Парень, подергав себя за белесые усики, наклонился и поднял Марфин чемодан. Поворачивая в скважине ключ, Емелька нагнулся за чемоданом, но вместо него увидел огромные ботинки.

— Здравствуй, Емелька! Ты помнишь меня? — подергал себя за белесые усики молодой мужчина.

— А, дядя Коля! Помню, помню. Вы сидели в милиции, когда меня дежурный по отделению допрашивал. Капитан за мной прислал? Но это же не я выломал решетку в окне камеры. Я хиляк, еще пуда соли не съел, чтобы такое сотворить. А Марфа играючи справилась с прутьями в палец толщиной. Потом и меня, будто перышко, унесла домой. Да вы все равно не верите, я же вижу…

— Верю, поэтому я здесь, — остановил его курсант.

Емелька уловил твердость в его голосе и внимательно, боясь ошибиться, посмотрел на курсанта. Правда, мальчишке почудилось, что в отделении милиции тот вроде бы говорил другим голосом.

Курсант прервал размышления Емельки странным вопросом:

— Тебя в милиции не пытали?

— Как это «пытали» и за что? — удивился Емелька.

— За что? Давно известно, что люди жестоки и при первой же возможности норовят помучить друг друга.

Слова курсанта ошеломили Емельку. Он возмущенно сказал:

— Чепуха! Какая чепуха! У нас никому не позволено издеваться над человеком. Даже если он преступник. Главное в работе милиции — гуманность и законность. Да к чему я распинаюсь перед вами? Небось разыгрываете меня?

— Конечно, разыгрываю, — засмеялся курсант, но при этом изучающе смотрел на Емельку. — Молодчина! А что в этом чемодане? Не бельишко ли с чердака? — то ли всерьез, то ли в шутку поинтересовался он.

— Какое там бельишко — страшные орудия пыток, — в тон ему ответил Емелька, но, став серьезным и немного даже торжественным, сказал: — В этом чемодане подарок от Марфы. Орех. Не простой, а золотой. Если его посадить, вырастет дерево-дом с плодами. Опять же, если собранные орехи посадить, вырастет целая роща домов. Представляете? Целая роща!

Но курсант все это пропустил мимо ушей.

— Чемоданчик-то подержанный, — заметил он, рассмотрев чемодан с обеих сторон. — Мне почему-то кажется, что подарок биолики преподнесли бы в новом чемодане. Разве что по пути Марфа затаскала. Ладно, там разберемся!..

Емелька растерялся: «Странно! Его ни капельки не удивила будущая роща из домов! Бывают же люди!..»

— Емелька, ты знаешь, что такое ДНД? — спросил курсант.

— А то как же? Добровольная народная дружина по охране общественного порядка.

— Где она помещается?

— У меня! У меня во дворе! — раздался крик. От неожиданности Емелька и курсант вздрогнули.

Встрепанный Витя вылезал из-под матраса.

— Фу, — с облегчением выдохнул Емелька. Погрозил другу кулаком, а курсанту сказал:-Это мой друг Витя. Шутник каких мало, но сейчас не шутит: дружина у него во дворе, только зачем она вам?

— Я считаю, что подарок гуманоидов следует снести туда, вызвать двоих свидетелей, в их присутствии вскрыть чемодан.

— А почему не в милицию, дежурному? — возразил Емелька. — Он же в курсе?

— Зачем дежурному? — сказал курсант. — Милиции и без нас хватает работы. Другое дело, для контроля можно передать и туда копию акта. Годится?

— Пожалуй! — неуверенно согласился Емелька.

— Тогда все вместе в путь! — направился курсант к выходу. — Да, вот еще! — остановился он. — Я приготовил вам подарки. Необыкновенные значки. С вашим любимым зайцем, которому волк твердит; «Ну, заяц, погоди!»

Поставив чемодан, курсант расстегнул пиджак и снял с подкладки значки. Они были круглые с ехидно подмигивающим зайцем. На ободке — два полукруглых выступа. Курсант пояснил:

— Значки необычные. Носите их, не снимая. Потом объясню зачем.

Осматривая подарок, Витя удивился:

— А как же его крепить? На нем нет булавки.

— Чрезвычайно просто: он притягивается к материи с такой силой, что сорвать его можно разве что с куском одежды. Но чтобы он притянулся — нажмите вот на этот выступ, только не до отказа.

Необычный подарок поднял Вите настроение. Он важно изрек:

— Тогда идите не торопясь, я ключ дворничихе снесу и догоню вас.

Пробежав немного к дому, где жила тетя Поля, Витя перешел на шаг, а затем и вовсе остановился. «Почему в дружину? Там же дежурят только по вечерам! Кому-кому, а мне грех этого не знать, потому что в нашем дворе можно каждый день видеть, как работает ДНД. Может быть, факир обознался? За курсанта милиции принял кого-нибудь другого? Во всяком случае, трудно поверить, что будущий работник милиции не знает, когда работают народные дружины».

Емелька видел, как друг повернул назад, добежал до угла дома и осторожно выглянул из-за него.

В скверике маячила Зойка-Зайка. Она играла с Джеком, который пытался отнять у нее резинового цыпленка. Заметив Емельку, идущего со взрослым, Зоя бросила собаке игрушку и подбежала к ним.

— Вы его родственник? — спросила она мужчину.

— Нет. А в чем дело? — внимательно глянул на Зойку курсант.

— Адресок бы мне нужен этого хулигана.

— Двенадцатая квартира, Емельян Чалый, а по прозвищу факир. Приходи в гости, буду ждать! — на ходу прокричал Емелька, незаметно подобрав с земли и сунув в карман цыпленка. — Увидишь Коко — того парня, которого ты собакой чуть не затравила, — передай, что я мигом вернусь из ДНД. Лучше пусть здесь подождет меня.

«Очень уж охотно дал он мне свой адрес, — наморщила Зоя веснушчатый лоб. — Что-то тут не так. Значит, адрес — ложный. Надо проверить!» Она метнулась к дому Емельки, чуть не сбив с ног выбежавшего из-за угла Витю.

— Ну-ка скажи, в какой квартире твой напарник живет?

— В двенадцатой.

— А как его фамилия?

— Чалый.

— Правильно! — опешила Зоя и подумала: «С чего бы они такие смелые, ничего не боятся?»

— Заявить хочешь? Не советую! — грозно сказал Витя.

«Чтобы хулиганы были такими простофилями и не утаивали свои поступки, свой адрес — в это трудно поверить! Что-то тут не так!»

— А как твоя фамилия? — спросила Зоя Витю, чтобы выиграть время и подумать, как быть дальше.

— Виктор Обедин, — сказал мальчишка, поглядывая куда-то в сторону. Вдруг он рванулся к тополям и, петляя среди деревьев, посаженных вдоль тротуара, потерялся из вида.

Прячась за стволы тополей, Витя приблизился к Емельке с курсантом и стал осторожно красться за ними по другой стороне улицы. Редкие прохожие, занятые своими заботами, проходили мимо Вити с отсутствующим выражением лица, в шаровидных кронах тополей что-то тихое и мирное нашептывал ветер, да и вся улица Губина, застроенная двух- и трехэтажными зданиями, заросшая сочной зеленью, — все окружающее не вызывало никакой тревоги. Вите стало смешно, как воришке, прятаться за кусты и деревья. Он выпрямился. В это время он увидел, как курсант подвел Емельку к небольшому трехэтажному дому, обнесенному временным щитовым забором.

За окнами с грязными и кое-где выбитыми стеклами занавесок не было видно. Все это говорило о том, что здание пустое, подготовленное строителями к ремонту, но по каким-то причинам работы еще не начались. У этого дома курсант оглянулся и повел Емельку вдоль деревянного забора в глубь двора. Что-то в поведении дяди Коли насторожило Витю. Что именно, парнишке трудно было бы объяснить, но теперь он вновь спрятался за куст, выжидая: что же будет дальше? В конце забора дядя Коля остановился, неторопливо вытер платком лицо, осмотрелся и неожиданно втолкнул Емельку в проломанную в заборе дыру, нырнув за ним следом.