Его генералы дружно рассмеялись.

— И увядшие розы! — предложил кто-то из танов. — Я слыхал, что в рядах этой армии, среди разбойников и землепашцев, полно бывших Соламнийских Рыцарей, поправших честь и уложения своего Ордена.

Между тем четыре фигуры быстро приближались. Цветные знамена трепетали на ветру, а из-под копыт коней вылетали клубы густой пыли.

— Всадник в черном — это, должно быть, Фистандантилус собственной персоной, — проворчал себе под нос король и нахмурился, так что его густые брови наползли на самые глаза. Как и все гномы, он был совершенно чужд магии, презирал ее и не доверял колдунам.

— Ты совершенно прав, тан, — поддакнул кто-то из военачальников.

— Его я боюсь гораздо больше всех остальных, — мрачно резюмировал король.

— Ба! — Один из старых гномов самодовольно погладил бороду, заплетенную в толстую косу. — Не бойся его, тан. Наши шпионы сообщили, что маг этот весьма слаб здоровьем. Своей магией он пользуется исключительно редко, если вообще он на что-то еще способен. Большую часть времени этот колдун прячется ото всех в своей палатке. Кроме того, для того чтобы разрушить стены Пакс Таркаса только с помощью магии, потребуется целая армия таких волшебников, как он.

— Наверное, ты прав, — задумчиво сказал Дункан и поднял руку, чтобы тоже погладить бороду, однако вспомнил о Карасе, и его пальцы неловко повисли в воздухе. Отчего-то ему вдруг стало крайне неуютно, и Дункан решительным жестом сложил руки за спиной.

— И все же продолжайте за ним присматривать. — Король возвысил голос. — Эй вы, лучники! Мешок золота тому, кто сумеет подстрелить эту черную ворону!

В ответ ему донеслось одобрительное гудение, которое тотчас же стихло, как только всадники остановились перед воротами крепости. Ехавший впереди человек — предводитель всей вражеской армии — поднял вверх открытую ладонь. Этот жест с древних времен означал предложение начать переговоры.

Король пересек смотровую площадку, вскарабкался на каменный блок на краю бастиона, используемый как трибуна для оратора, и, уперев руки в бока и широко расставив ноги, посмотрел вниз с самым суровым и мрачным выражением лица, на какое был способен.

— Мы хотим говорить с вами! — прокричал снизу Карамон, и его мощный голос гулким эхом отразился от стен крепости и окружавших ее крутых утесов.

— Все уже сказано! — отозвался Дункан. Голос гнома прозвучал так же внушительно, как и голос человека, хотя ростом Дункан был, пожалуй, раза в четыре ниже Карамона.

— Мы даем вам последний шанс! — продолжал генерал. — Верните своим сородичам то, что им принадлежит! Верните людям то, что вы у них отняли!

Поделитесь своими сокровищами, ведь мертвым они вам будут ни к чему!

— Зато вы, если останетесь живы, попытаетесь отыскать к ним дорожку, верно? — насмешливо уточнил Дункан. — Все, что у нас есть, мы заработали честным путем. Ради этого мы десятилетиями трудились не покладая рук в своих пещерах под горами и создавали свое, а не отнимали чужое, как это делаете вы, явившись на готовенькое в компании свирепых варваров. Вот наш ответ, и другого не будет!

С этими словами Дункан взмахнул рукой. Лучники уже были наготове, и теперь все они натянули тетивы своих луков. Рука короля опустилась, и одновременно сотни стрел со свистом рассекли воздух. Гномы, собравшиеся на стенах и бастионах, уже приготовились торжествовать, представляя, как четверо врагов в панике кинутся прочь, спасая свои жизни.

Но, увы, их постигло разочарование. Всадники не сдвинулись с места, хотя стрелы летели прямо в них. Только одетый в черное маг поднял руку с посохом, И наконечники стрел разом вспыхнули, а древки задымились. В несколько мгновении грозные стрелы превратились в легчайший пепел, рассеявшийся в воздухе без следа.

— А это наш ответ! — донесся снизу суровый и холодный голос Карамона.

Развернув коня, исполин быстрой рысью поскакал обратно к своим полкам. Следом за ним помчались гном, варвар и одетый в черное маг.

Дункан, услышав, как его воины начали вполголоса переговариваться с недоумением и страхом, и увидев полные сомнений взгляды, которыми они обменивались, постарался как можно быстрее совладать с собственной неуверенностью. Обернувшись назад, он взмахнул кулаками, причем его борода тряслась от гнева.

— Что такое?! — свирепо спросил он. — Кажется, этот балаганный фокусник напугал вас своими штуками. Вот не знал, что моя армия состоит из легковерных младенцев!..

Под взглядом короля головы гномов опустились, а на их лицах выступила краска стыда.

Дункан спустился со своего возвышения и, подойдя к другому краю смотровой площадки, взглянул вниз, в широкий двор крепости, образованный естественным образом — крутыми склонами гор, окружавших Пакс Таркас. По периметру двора виднелись пещеры, уходившие далеко в недра гор. Обычно оттуда доносились запахи дыма и кузни, удары молотов о наковальни и стон раскалываемых камней. Сегодня кузни и шахты были закрыты, зато двор кишел гномами. Одетые в тяжелые доспехи, вооруженные щитами, топорами и боевыми молотами — своим любимым оружием для ближнего боя, — они разом подняли головы и, увидев Дункана, снова разразились приветственными криками.

— Война! Это война! — прокричал король, перекрывая шум и поднимая руки над головой.

Крики внизу усилились, затем внезапно наступила тишина. Несколько секунд спустя гномы затянули песню.

Кровь быстрее побежала по жилам Дункана при звуках этой суровой песни, и он почувствовал, как постепенно исчезают его сомнения — совсем как сгоревшие в полете стрелы. Военачальники его армии уже спускались вниз с бастионов Пакс Таркаса, торопясь поскорее занять свои места во главе гномьих отрядов. Только один гном остался рядом с королем на смотровой площадке — Аргат, тан племени деваров. Задержался и Карас. Поглядев на своего советника, Дункан открыл рот, чтобы что-то сказать.

Но герой гномьего племени так мрачно и горько посмотрел на своего короля, что Дункан замешкался, а Карас быстро поклонился своему королю и, повернувшись, сбежал вниз по лестнице, спеша возглавить отряд пехоты.

Дункан проводил своего советника сердитым взглядом.

— Да спалит Реоркс его бороду! — пробормотал он, тоже собираясь идти.

Король непременно хотел присутствовать при том моменте, когда распахнутся огромные ворота крепости, пропуская армию гномов на равнину.