В некоторые праздники нельзя не вспомнить непосредственных участников воспоминаемых событий: Рождшую - в день Рождества, Крестителя - в Крещение, Богоприимца - в Сретение, Благовестителя - в день Благовещения, Богоотцев - в день Рождества Богоматери. И они многократно воспоминаются в праздничной службе. Но в самый день праздника эти воспоминания не имеют самостоятельного значения, они как бы попутные воспоминания. Нарочитое же чествование всех этих лиц, даже Той, Которая соделалась Материю Бога Воплотившегося, отделено от первого дня праздников и приурочено ко второму дню.

Если Святая Церковь не находит возможным, не находит полезным совершать празднование даже Богоматери в первый день Рождества Христова, Предтечи в первый день Крещения и т. д., то тем более не может быть допущено совершение в великие праздники каких-либо, хотя и торжественных, но сторонних воспоминаний. Поэтому памяти святых угодников Божиих, совпадающие с неподвижными двунадесятыми праздниками, все перенесены на другие дни, и что особенно важно, сначала Церковь как бы в виде опыта допускала празднование святым в великие праздники, но потом, на деле дознавши все неудобство такого соединения, она установила тот порядок, какой наблюдается теперь в нашем уставе. Теперь в двунадесятые праздники устраняется поминовение святых даже и там, где оно обычно всегда неотменно бывает - на отпусте, причем опускается воспоминание не только святых дня, но и храмовых (следовательно, и местночтимых), и составителя литургии, и даже Богоотцев, так что весь отпуст после праздничного начала ограничивается только: молитвами Пречистыя Своея Матери и всех святых помилует и спасет нас. Такое устранение воспоминания святых по именам понятно и естественно. В великие праздники святые не приемлют себе похвал и славословий. ДРУЗЬЯ ЖЕНИХА, САМИ СТОЯ И ПОСЛУШАЯ, РАДУЮТСЯ ЗА ГЛАС ЖЕНИХА. Вместе с живущими на земле святыми сами участвуют в прославлении Господа, сами предначинают торжество. Они утешаются тем, что их земные собратий, любя своего Господа, воспоминают дела Его промышления о них, и все мысли, и чувства, и сердца, и уста движут на прославление Его Единого. О себе же святые вместе с Предтечею как бы говорят: “Если когда, то в сии великие праздники по преимуществу ОНОМУ ПОДОБАЕТ РАСТИ, НАМ ЖЕ МАЛИТИСЯ”. Только тогда, когда верующие на всенощном бдении исходят в притвор, становясь вместе с кающимися и оглашенными, они прибегают к предстательству святых. Во всех же остальных случаях в эти великие дни они с сыновним дерзновением, помимо всяких предстателей и ходатаев, непосредственно обращаются к своему Отцу.

Если так тщательно устраняются с великих праздников всякие другие, даже и торжественные памяти, то тем более не может быть допускаемо в эти дни заупокойных молений. Если возглашение имен даже прославленных угодников Божиих сокращается до минимума, то тем более не может быть гласного поминовения имен усопших, ибо заупокойные моления не соответствуют исключительной торжественности великих праздников. Если сохранению единства и целостности праздничного настроения препятствует присоединение второго праздника, хотя бы и вселенского характера, то тем более воспрепятствуют этому воспоминания частного характера, каковы в большинстве случаев воспоминания заупокойные. Поэтому в великие праздники отлагаются все нарочитые заупокойные моления. В эти дни их не должно быть не только на общественном богослужении, но не должно их быть даже и в виде частных треб во внебогослужебное время. Вселенский характер этих праздников не должен затеняться в сознании верующих какими-либо частными воспоминаниями и прошениями. В праздник, например, Успения Богоматери как можно надолго оставить погребальный одр Царицы Небесной и отвлекаться мыслью хотя бы и к очень любимым усопшим сродникам?. Или в Рождество Христово как можно оставить ясли и пойти на кладбище? В сии дни достаточно ограничиться теми воспоминаниями и молениями об усопших, которые Святая Церковь сохраняет в великие праздники. Она сама весьма заботится о том, чтобы в известных формах, не вносящих диссонанса в общее праздничное торжество, поминовение усопших не прекращалось и в великие праздники и чтобы опущенное так или иначе было восполнено. Так, когда совершается бдение, то опускается двукратное поминовение усопших на заключающей повечерие и полунощницу ектении “Помолимся…” Как бы в замену этого опущения, на литии праздничного бдения совершается также двукратное поминовение усопших. Один раз оно совершается гласно общей формулой: о успении, ослабе, блаженной памяти и оставлении грехов всех прежде почивших отец и братии наших, здесь лежащих и повсюду православных. Другой раз поминовение совершается при окончании той же литии. Тоже поминает (как священник, так, конечно, и каждый из молящихся) яже хощет живыя и мертвыя, но только поминает не вслух, а тайно. Таким образом, с одной стороны, здесь каждому из участников богослужения представляется возможным лишний раз за общественным праздничным богослужением помянуть своих дорогих усопших, и не какой-либо общей формулой, а в дополнение к возглашенным уже общим формулам, помянуть каждого по имени. Но с другой стороны, ввиду праздника это поминовение за общественным богослужением должно быть как бы частным поминовением каждого в отдельности, чтобы один не заражал грустью другого, чтобы не создавалось несоответствующего празднику общего поминального, заупокойного, скорбного настроения.

Так не опускает Святая Церковь ни одного случая, где можно было бы помянуть усопших. Но в то же время, как тщательно церковный Устав охраняет богослужение великих праздников даже от некоторого соприкосновения с заупокойными, видно из следующего. При совпадении субботы Мясопустной с 30-м января или 24-м февраля праздничная служба трех Святителей или Предтечи переносится на предшествующий субботе день, пяток. А при совпадении той же субботы с храмовым праздником, по торжественности богослужения приравниваемого к великим, или со Сретением, переносится уже заупокойная служба, и не на пяток, а отодвигается от праздника еще на день дальше, на четверток, ибо иначе пришлось бы на 9-м часе пред праздничной малой вечерней читать заупокойные тропарь и кондак. В соответствии с этим, если бы в великий праздник по какой-либо исключительной причине и неотложной нужде пришлось совершить заупокойную требу, то она должна быть совершенно изолирована от общественного праздничного богослужения, должна быть совершена по возможности не в храме, а в ином месте, подобно тому как, при совпадении праздника Сретения Господня с субботой Мясопустной, заупокойная служба последней в этот самый день может быть совершена только в совершенно изолированном от храма помещении - в усыпальнице, и конечно без присоединения к ней праздничных песнопений.

ПРАЗДНИК СВЯТОЙ ТРОИЦЫ

Как исключение из общего правила удалять из праздничной службы по возможности все скорбное, покаянное, просительное, в один из трех величайших после Пасхи праздников, в день Святой Пятидесятницы, Церковь возносит усиленное просительное моление о своих живущих на земле чадах, о прощении грехов их, об очищении их действием Святаго Духа, о принятии их коленопреклоненных молений, с этого дня после продолжительного перерыва возобновляемых. Совершая такое нарочитое моление о живых, Святая Церковь не могла забыть об усопших. Посему в сей всесовершенный и спасительный праздник она трогательно и умилительно сплетает воедино и приносит общие умилостивления молитвенные и о живых, и вместе об умерших, и даже о держимых в аде. Милостив буди нам и тем… и нам и онем яко благ и человеколюбец Бог ослаби, остави…. отшедшим убо свободу и. ослабу даруй, нас же зде сущих благослови, конец благий и мирный даруй.

Но это как будто несоответствующее всей стройной системе поминовения внесение подобного рода прошений в богослужебные дни Святой Пятидесятницы, во-первых, нисколько не умаляет силы основного положения: всегда и во всем с послушанием и смирением следовать руководству святой Церкви. Во-вторых, это не больше как исключение, подтверждающее общее правило: когда нужно и где это возможно. Святая Церковь сама не забудет усопших и призовет к молитве о них живых. В данном случае как бы в возмещение опущения гласного поминовения в другие, даже меньшие праздники, в последний и великий день Пятидесятницы, в этот попразднственный и конечный праздник, в день, когда вспоминается завершение домостроительства нашего спасения, в котором участвуют и живые и умершие, Святая Церковь совершает усиленное коленопреклоненное и всеобъемлющее, хотя и в общих формулах, поминовение прежде усопших отец и братии наших и прочих сродников по плоти и своих в вере. умоляет Господа да упокоит вся отцы коегождо, и матери, и братию, и сестры, и чада, и иныя сродники, и соплеменники, и вся души в надежде воскресения жизни вечные почившия. При этом собственно праздничное богослужение сего великого праздника, тем более совпадающего с воскресным днем, хотя непосредственно предваряется заупокойным богослужением вселенской родительской субботы, не допускает в свой состав никаких заупокойных молитвословий и свой вселенский характер со всею решительностью охраняет от всяких заупокойных прошений и молений. Признанное Святой Церковью соответствующим этому день усиленное просительное моление о живых и усопших, моление не частное, а вселенского значения, она совершает по окончании всего круга праздничных служб самого дня Пятидесятницы, после 9-го часа, на вечерне к понедельнику.