Забвенье, где надо, уверенно ставит заплаты:

Ты всех и не вспомнишь - кого по пути целовал...

А я буду пальцем вести по стеклу лемнискату,

не отрывая руки - за овалом овал -

вёрсты и мили - такси вникуда отмахало...

Нижут года параллельные жизни как бусы.

Ты загорел, накачался, оделся со вкусом –

разбогатев, стал таким сексуальным нахалом.

Я?

Всё бродила босой в полустёртых туманах,

вплетая слова в стихотворные ритмы как в косы,

снятые звёзды хранила в дырявых карманах,

пела с балкона  “My heart will go on” безголосо...

Не ожидала - судьба так внезапна с призами.

Ливень июньский - как будто попал под обстрел...

Встреча случайная: сразу заметил и замер -

всё окупилось в тот миг.

Ты стоял и смотрел

годы спустя на меня –

забирая глазами...

2013

РОМАНТИК-КАЛЕКА

Как дожить до весны? Переждать это время простуд,

темных пасмурных дней, холодов, хрипоты и бесстишья?

Мне романтик-калека сказал, что стихи не растут

на снегу.

Этим голосом, что скрипа форточки тише,

он рассказывал, веки сомкнув, мне про детство, про мать

(как отец по лицу отхлестал её раз полотенцем).

Он, конечно, взрослел, начинал кое-что понимать,

но внутри оставался напуганным, жалким младенцем,

что стоял и бессильно глядел, как с жестокостью бьют

и ругают друг друга два близких ему человека...

Он с тех пор перестал верить в тихий домашний уют

и в семейное счастье.

Так вырос романтик-калека.

Чуть подмёрзшие лужи. Побитые как зеркала.

Во дворе. Он курил и смотрел не мигая в окошко.

- Хочешь чаю?

Я больше ему предложить не могла.

Он так жил, прибиваясь к чужим, как бродячая кошка.

Не имея "своих", он считал, что ему повезло...

Ветер в форточку веял зимой, как недоброю вестью.

Прорастали несчастные судьбы сквозь город, и зло,

что однажды всего было кем-то удобрено местью.

2013

СОСЕДКА

Бывают где-то бури и цунами,

обвалы, сход лавин огромных с гор.

Страшнее то, что прямо рядом с нами,

в соседнем доме, может, через двор,

себя теряют сами - мы привыкли,

как будто и не видим ничего...

Он прокатил её на мотоцикле.

Давным-давно. Один разок всего.

Шальная ночь. Ровесники-студенты.

(С тех пор она и грезит лишь о нём.)

Он был женат. Он платит алименты.

Она не вышла замуж.

День за днём

проходит жизнь.

Она в моей парадной

живет. Я часто вижу по утрам:

в простом пальто, с фигуркою нескладной

бредет к метро по пасмурным дворам.

Он то пришлёт на праздник ей открытку,

то позвонит - смешливый и простой –

не зная сам, что продолжает пытку

надеждой страшной, глупой и пустой.

Она возмёт, сорвется голос кроткий,

дрожит всем телом, дышит в телефон...

Ах, бабий век пронзительно короткий!

Она все ждёт, и уж проходит он...

Ей скоро тридцать. Девушка-старуха

всё верит, что любовь, как жизнь, одна,

и тонет в ней, блаженная, как муха,

что гибнет, угодив в стакан вина.

2015

НА ЯРМАРКЕ

ты закрепляешь на тонких руках браслеты,

вплетаешь в волосы ленточки с бубенцами –

тебя всё радует, юную, утро, лето –

сцепляешь молнию правильными концами,

застёгиваешь замок на шнурке кулона ,

в нём солнце играет, капелька золотая.

а она следит, напряжённая, из салона

чёрной машины.

сбегаешь, почти взлетая,

и двери подъезда распахиваются настежь –

щедрость твоя проявляется в каждом жесте.

она следит, но ты ничего не знаешь...

лучезарная, как подобает тебе, невесте,

весёлая, словно птичий весенний гомон,

ты оживляешь походкою тишь бульвара –

сегодня твой путь как никогда изломан.

машина медленно едет вдоль тротуара.