– Да, да… Все нормально, вроде как.

– Видение?

– Пока не знаю, – я мотнул головой, не отрывая взгляда от развернувшейся сцены.

Загадочный каменный стол посередине комнаты, заваленный прежде бесхозным хламом, обрел смысл и конкретное название: алтарь. И, похоже, освободили его для того, чтобы в кои-то веки использовать по назначению.

– Бедная малышка… Да что же это творится! Что за звери!

Ей-богу, как хорошо, когда такие ужасы происходят лишь на экране кинотеатра или где-нибудь далеко, за пределом обозрения. Сейчас же мы все были вынуждены лицезреть ритуал с участием маленькой девочки, распятой на злосчастном камне. Она не приходила в себя, и старухе, суетящейся вокруг, пришлось вылить на нее не меньше двух кувшинов воды, прежде чем та закашлялась и открыла глаза, суматошно дергаясь.

– Что происходит? Где я?

Старуха ни малейшего внимания не обратила на сей вопрос, занимаясь своими делами. Она неспешно срезала со своей жертвы одежду, оставила нервничающую девчонку обнаженной и зашелестела страницами толстой потрепанной книги. Я не смог дальше смотреть на это и закрыл глаза.

– Вы… вы что делаете? Зачем это?..

Уши я заткнуть не мог – трусливо спрятал лицо в ладонях.

Страх все четче прорезался в дрожащем звонком голоске.

– Прекратите! – заорал очнувшийся оборотень. – Остановитесь, что вы делаете? Да вы… Черт подери!

– Марат, ты здесь? – взволнованно зачастила девочка. – Где ты? Помоги мне, пожалуйста, мне страшно! Что она делает? Что она хочет со мной сделать?!

– Зоя, да, я здесь, слышишь? Я здесь! Ариадна! Черт бы тебя побрал, где ты?!

Старуха работала молча, будто бы ей беруши вставили. А может, так было и на самом деле – чтобы не отвлекаться.

Первый крик раздался через минуту после нудного ведьминого речетатива. И следом за ним бухнула решетка. И еще раз, и еще – в такт Маратовым ударам, а потом он заорал. Наверняка, благородный дурак, решил смотреть до конца и теперь бесновался в своей камере, бессильный как-либо повлиять на происходящее.

Я все теснее впечатывал лицо в ладони по мере нарастания криков и убеждал себя, что все это происходит не в моей вселенной, не с моей жизнью, не со мной.

Однажды звонкий голос сорвался и раздавались только хрипы, которые звучали еще страшнее.

Тишина упала как-то нахрапом, мгновенно. Но надолго в этом чертовом склепе не задержалась, шуганутая торжествующим, радостным смехом. Радостный смех после всего этого безумства – именно то, чего не хватало сейчас мне для того, чтобы свихнуться. И я открыл глаза.

Стол снова завален. Чем – я пытаюсь не осознавать. А подле, ощупывая себя с ног до головы, хохотала девушка, чьи черты лица смутно походили на те, что были искривлены гримасами и морщинами старухи. Ее глаза лучились торжеством и счастьем. Ее счастье походило на то, что испытывает человек, когда ему на день рождения дарят желаемое: искреннее, радостное счастье.

Вой ввинтился в уши – это Марат сумасшедшей ведьме обещал скорую расправу. Впрочем, та, сколь бы дурной ни казалась, риск осознавала – и повелительно взмахнула рукой, сказав прежде:

– Вы мне больше не понадобитесь.

Первый же камень, оторвавшийся от потолка, пришелся по моему затылку.

***

Маленькой леди запомнился едкий, мерзкий, смердящий запах дыма. Визг, крики, смертоносный звон стали. И пыль, толстый пушистый слой, покрывавший поверхность пустых полок заброшенной комнатушки. Хотелось откашляться и вылезти, наконец, из этого тесного чулана, но мама сказала сидеть здесь, сидеть тихо. И девочка послушно прикусывала губки, чтобы не заплакать навзрыд от страха и непонимания. Удушливый тяжелый сон укрыл малышку колючим одеялом, подарив час спокойствия.

Во сне рыжий мальчишка, веселый и шебутной приятель по играм, мрачно расхаживал туда-сюда по незнакомой темной комнате, плотно уставленной странными на вид предметами. Какие-то коробки со стеклянным полотном вместо стенки, непривычного вида диван и кресла, и по всему периметру повторяющийся узор паутины, словно нарисованный, но тускло мерцающий в сумраке.

– Привет, Ари, – помахал рукой рыжик. – Как ты?

– Мне страшно, – малышка всхлипнула и кинулась на шею к другу. – Эрос, мне так страшно, и я не понимаю, что происходит! Куда ушли мама с папой? Почему что-то горит, и все кричат?

– Горит? И ты уснула?! Ари, я все тебе объясню в следующий раз, сейчас нам надо выбираться, пока ты не задохнулась. Тебе мама не рассказала, кто я?

– Нет… я не помню…

– Ладно… Это, в принципе, и не так важно. Теперь послушай, я тебе помогу сбежать. В пределах этого мира я не в силах перемещаться, но есть другое место, где можно на время укрыться. Он будет очень непривычным для тебя, странным, но постарайся не пугаться. В общем-то там безопасно, попробуй найти место, где можно переночевать, и приходи сюда. Для полноценного контакта ты пока слишком мала, нам придется общаться только через сны, но знай, что я всегда рядом с тобой.

– Как это? – совсем растерялась девочка. От таких советов голова кругом шла, и совсем-совсем ничего не запомнилось. Только то, что не нужно бояться, что Эрос будет рядом.

– Я – это твой медальон, – пояснил приятель, успокаивающе погладив ее по макушке. – Я хранитель, сущность которого заключена в амулете, а так как ты его носишь на себе, то и я всегда останусь в пределах досягаемости. Ари, малышка… Тебе придется быть сильной. Я не смогу ничем помочь, если вдруг случится беда… Сейчас меня питает сила твоей матери, но она иссякнет… Нет, на объяснения нет времени. Просыпайся, Ари. Будь сильной и… удачи тебе.

Юная леди проснулась, как от толчка. И осознала себя в тишине, изредка разрываемой странным и пугающим пронзительным визгом. Холодный стылый ветер взметнул растрепавшиеся волосы, заставив поежиться и открыть глаза.

Две ровных параллельных дороги, одна повыше и поуже, вторая – широкая, на одну ступеньку ниже. Девочка стояла на посреди первой и изумленно озиралась. Прямо перед ней распласталось неимоверно широкое и высокое здание, словно коробок, поставленный на ребро.

Тут издалека послышался приближающийся душераздирающий вой, и скоро мимо пронеслась… повозка? Да, вроде бы повозка, но очень странного вида. Она мягко и очень точно остановилась прямо около широкого входа, с лестницей и пологим подъемом. Из недр этой железной коробки на колесах выскочили люди, в суматохе и гомоне что-то протащили внутрь здания, и все снова затихло.

В наступившей тишине раздался громкий хлопок – из повозки выпрыгнул наружу еще один человек. Потянулся, широко зевнул, охлопал одежду. Через секунду затеплился-задымился крошечный огонек. Он висел в воздухе, следуя за движениями руки этого плотного невысокого мужчины. И маленькая леди почувствовала облегчение.

Мама рассказывала о колдунах, подчинявших пламя. Они, конечно, часто бывают злые и ругаются много, но никогда не откажутся помочь тем, кто владеет схожим даром. Поэтому девочка поспешила привлечь к себе внимание.

Невнятный хриплый возглас мало походил на стандартное приветствие, но свою роль выполнил: мужчина обернулся. Огонек опустился вниз, любопытно сверкая из-за бедра. Девочка без опаски приблизилась.

– Привет, – дружелюбно кивнул незнакомец. – Ты что тут делаешь одна, ночь ведь на дворе?

– Я… я п-прячусь.

– От родителей, что ли? Почему? Они тебя обижают?