— Трубки, стрелы… Это просто варварство, — заметила миссис Митчелл.

— Вы совершенно правы, мадам, — согласился Пуаро, сделав вид, что восхищен ее удачным замечанием. — В Англии преступления совершаются совсем не так.

— Да, верно, сэр.

— А знаете, миссис Митчелл, я почти догадался, в какой части Англии вы родились.

— В Дорсете, сэр. Это недалеко от Бридпорта. Там был мой дом.

— Правильно, — сказал Пуаро. — Красивые места там в Дорсете.

— Ох, какие красивые, сэр. Лондон даже сравнить с ними нельзя. Мои предки поселились там более двухсот лет тому назад. Теперь уж во мне течет, как говорится, кровь Дорсета.

— Да, несомненно, — сказал Пуаро и снова обратился к стюарду: — Я хотел вас кое о чем спросить, мистер Митчелл.

Брови Митчелла сошлись на лбу.

— Я уже все сказал, сэр, честное слово.

— Да, да. Но у меня к вам совсем пустяковое дело. Я просто хотел узнать, не было ли какого-нибудь беспорядка на столе у мадам Жизель?

— Это когда я понял, что она уже мертва?

— Да. Ну, что-нибудь лежало не так. Ложки, вилки, солонка и так далее.

Стюард покачал головой.

— Нет, сэр. Все уже было убрано к тому времени, кроме кофейных чашек. Я ничего не заметил необычного. К тому же я был слишком взволнован. Но полиция должна все знать, они ведь очень тщательно обыскивали самолет.

— Ну, что ж, — сказал Пуаро. — Все это неважно. Как-нибудь на днях я хотел бы поговорить с вашим напарником Дэвисом.

— Он обслуживает сейчас утренний рейс, сэр, вылетает в восемь сорок пять.

— А он тоже сильно переживает?

— Видите ли, сэр, он ведь еще совсем молодой человек. Мне даже показалось, что все это ему понравилось, все так необычно. А теперь друзья наперебой приглашают его выпить, чтобы послушать рассказ о происшествии.

— У него, конечно, есть девушка? — спросил Пуаро. — Представляю, как она должна быть заинтригована тем, что ее кавалер оказался рядом с убийством?

— Он ухаживает за дочкой старика Джонсона из бара «Краун энд Фезерс», — вставила миссис Митчелл. — Она очень разумная девушка. Она не одобряет поведения Дэвиса.

— И правильно делает, — сказал Пуаро, вставая. — Благодарю вас, мистер Митчелл. И вас, миссис Митчелл. И прошу вас, друг мой, сбросьте с себя все волнения!

…Пуаро решил в самые ближайшие дни поговорить со вторым стюардом. Но случилось так, что уже спустя всего несколько часов он встретил Дэвиса в баре «Краун энд Фезерс». Пуаро воспользовался этим случаем и тут же задал Дэвису вопросы, которые задавал и Митчеллу.

— Нет, сэр, никакого беспорядка я не заметил. А что вы имеете в виду конкретно?

— Ну, вот, скажем так: возможно, на столе чего-то недоставало, или, наоборот, было в излишке.

— Пожалуй, было, — медленно ответил Дэвис. — Я заметил это, когда стал убирать самолет после полицейского обыска. Но мне кажется, вы спрашиваете не об этом. Я заметил, что на блюдечке у умершей, леди лежало две кофейных ложки. Иногда у нас такое случается, особенно, когда мы торопимся обслужить пассажиров. Я обратил внимание на эти ложки, вспомнив некстати примету: две ложки на одном блюдце — это к свадьбе.

— А у кого-то ложки не хватало?

— Нет, сэр. Этого я не заметил. Наверное, кто-то из нас положил сразу две ложки. Говорю вам, иногда в спешке случается и такое. Вот неделю назад я сам подал сразу два прибора ножей и вилок одному пассажиру. Вообше-то, уж лучше подать два прибора, чем ни одного. А то приходится все бросать, бегать и искать недостающий нож, вилку. Выслушивать замечания об этом.

Пуаро помолчал и задал еще один вопрос, довольно забавный. Как Дэвису нравятся французские девушки?

— А по мне и английские хороши, — ответил молодой человек и улыбнулся полной белокурой девушке, орудовавшей за стойкой.

Глава восемнадцатая. НА УЛИЦЕ КОРОЛЕВЫ ВИКТОРИИ

Мистер Джеймс Райдер удивился, взяв в руки визитную карточку с именем Эркюля Пуаро. Имя ему было как будто знакомо, но где он мог его встретить?

«Ах, этот самый!»— вдруг осенило мистера Райдера.

— Просите, — сказал он клерку и приготовился к встрече.

Мосье Эркюль Пуаро выглядел респектабельно. В руке он держал трость, в петлице его красовался цветок.

— Простите меня за беспокойство. Я пришел по делу о смерти мадам Жизель.

— Да? — удивился мистер Райдер. — Прошу вас, садитесь. Сигару?

— Нет, спасибо. Я курю только папиросы. Может быть, желаете попробовать?

Райдер подозрительно взглянул на крошечные папиросы.

— Пожалуй, если вы не возражаете, я лучше закурю свои, а то ваши, неровен час, можно по ошибке и проглотить, — сказал мистер Райдер и громко засмеялся. — Инспектор был здесь несколько дней тому назад, — продолжал он, прикурив от зажигалки. — Очень уж все они любопытны, любят совать нос не в свои дела.

— Видимо, им это было необходимо, — спокойно сказал Пуаро.

— Да, но они не имеют права быть такими настырными, — вспылил мистер Райдер. — У каждого человека есть чувство собственного достоинства, наконец, деловая репутация, о которой нельзя забывать.

— Наверно, вы чересчур чувствительны.

— Да, у меня положение, прямо скажем, весьма щекотливое, — сказал мистер Райдер, — Ведь я сидел как раз впереди нее. Но что я мог поделать? У меня был билет именно на это место. Если бы я знал об убийстве заранее, я вообще бы не полетел на этом самолете. Хотя, кто его знает, может, и полетел бы.

Он на минуту задумался.

— Значит, нет худа без добра? — улыбаясь, спросил Пуаро.

— Как странно слышать это от вас! Да, как говорится, всякое бывало. Я очень переволновался, весь извелся. Тут делались какие-то прозрачные намеки. Но я спрашиваю, почему это вдруг намекали на меня? Почему они не идут и не теребят этого доктора Хаббарда, или — как его там? — Брайанта? Ведь врачу куда легче добыть редкостный яд! А откуда мне взять змеиный яд? Подумайте сами!

— Вы упомянули о неприятностях, — начал было Пуаро.

— Ах, да, — перебил его Райдер, — но были не только неприятности. Не скрою, я получил приличную сумму от газет. Рассказ очевидца! Правда, там больше за меня придумали сами репортеры, но это уж я так, к слову.

— Интересно, — сказал Пуаро, — как по-разному отражается преступление на судьбах людей, совершенно к нему непричастных. Вот, например, вы вдруг нежданно-негаданно получаете деньги. И такие деньги, которые, видимо, особенно нужны вам в данный момент.

— Деньги всегда нужны, — сказал мистер Райдер и пристально посмотрел на Пуаро.

— Но иногда нужда в них бывает особенно острая. Поэтому люди и совершают растраты, идут на мошенничество, на подлоги… — Он махнул рукой. — А потом не знают, как выпутаться из тупика.

— Да уж не будем омрачать себе настроение подобными мыслями, — сказал мистер Райдер.

— Верно. Зачем говорить только о темных сторонах дела? Эти деньги были вам очень кстати… Особенно потому, что вам не удалось получить их под проценты в Париже.

— О, черт! Как же вы об этом пронюхали? — злобно спросил мистер Райдер.

Пуаро улыбнулся.

— Во всяком случае, это — правда.

— Да, правда. Но мне бы не хотелось, чтобы об этом много распространялись.

— Да, я вас понимаю.

— Как странно иногда получается, — вслух начал размышлять мистер Райдер, — ничтожная сумма денег ставит человека почти в безвыходное положение. И нужна какая-то малость, чтобы вывести его из кризиса. А уж если он не сумел достать этой мизерной суммы, летит ко всем чертям его доброе имя. Да, все это странно. И деньги, и доброе имя. Чего там говорить, жизнь тоже странная штука!

— Справедливое замечание.

— Кстати, о чем вы хотели меня спросить?

— Это довольно деликатный вопрос. До меня дошли слухи — вы понимаете, у меня ведь такая профессия, — что, несмотря на ваше категорическое отрицание, — вы все же имели дела с этой женщиной, мадам Жизель.

— Кто вам это сказал? Это ло&ь, гнусная ложь! Я ее никогда и в глаза не видел!