– Здесь стальные катакомбы, – сказал главарь.

Некоторые его товарищи о чем-то зашептались. Бросив на них яростный взгляд, он продолжил:

– Здесь не место для сделок.

– И все же одну вы нам уже предложили, – спокойно ответил Абрахам. – Вы оказали нам честь. Полагаю, сможете оказать ее еще раз.

Мне это «честью» не казалось. Они не устроили нам засаду, потому что боялись нас, – им хотелось заполучить наше оружие, но не хотелось драться. Вместо этого они намеревались нас запугать.

Главарь, однако, в конце концов кивнул.

– Отлично, – бросил он. – По рукам.

Быстро подняв ружье, он выстрелил. Пуля ударила Абрахаму прямо в грудь.

Ругаясь, я схватился за винтовку, но Абрахам не упал – даже не вздрогнул. В узком туннеле раздалось еще два выстрела – одна пуля попала Абрахаму в ногу, другая – в плечо. Не обращая внимания на свой мощный пулемет, он спокойно опустил руку, достал из кобуры пистолет и выстрелил бандиту в бедро. Тот вскрикнул, выронил ружье и упал, хватаясь за раненую ногу. Остальные ошеломленно застыли, хотя некоторые из них нервно подняли оружие. Абрахам небрежно убрал пистолет обратно в кобуру.

Я почувствовал, как по лбу стекает холодный пот. Похоже, куртка справилась со своей задачей, и даже лучше, чем я предполагал. Но у меня такой пока не было. Если другие бандиты начнут стрелять…

Отдав пулемет Меган, Абрахам подошел к упавшему бандиту и присел рядом.

– Прижми тут, – дружески сказал он, прикладывая ладонь раненого к его бедру. – Вот так, хорошо. А теперь, если не возражаешь, я перевяжу рану. Пуля прошла насквозь.

Бандит застонал от боли. Абрахам достал бинт и перевязал его ногу.

– Тебе нас не убить, дружок, – уже тише продолжал Абрахам. – Мы вовсе не те, кем вы нас считали. Понял?

Бандит энергично закивал.

– Тебе не кажется, что вам разумнее стать нашими союзниками?

– Да, – ответил бандит.

– Вот и чудесно, – сказал Абрахам, затягивая бинт. – Меняй дважды в день и кипяти бинты.

– Да.

– Хорошо. – Абрахам встал, забрал у Меган пулемет и повернулся к остальным бандитам. – Спасибо, что позволили пройти.

Они в замешательстве расступились. Абрахам пошел первым, мы поспешили за ним. Оглянувшись, я увидел, что вся банда собралась вокруг своего главаря.

–

Потрясающе

, – проговорил я, когда мы отошли подальше.

– Вовсе нет. Это всего лишь напуганные люди, которые защищали то немногое, что у них имелось, – свою репутацию. Мне их жаль.

– Они в тебя стреляли. Трижды.

– Я им разрешил.

– Только после того, как они стали нам угрожать!

– И после того, как мы нарушили границу их территории, – сказал Абрахам.

Снова отдав пулемет Меган, он на ходу снял куртку. Я увидел, что одна пуля ее все-таки пробила: из дыры в футболке сочилась кровь.

– Куртка останавливает не все пули?

– Они не идеальны, – ответила Меган, пока Абрахам снимал футболку. – Моя постоянно подводит.

Мы остановились. Абрахам обтер рану платком и извлек маленький осколок металла – все, что осталось от пули, которая, вероятно, развалилась на куски от удара о куртку. Всего лишь один крошечный осколок сумел добраться до кожи.

– Что, если бы он выстрелил тебе в лицо? – спросил я.

– В куртках спрятано высокотехнологичное защитное устройство, – ответил Абрахам. – На самом деле защищает не сама куртка, а поле, которое она создает, – невидимый барьер, защищающий все тело.

– В самом деле? Потрясающе.

– Да. – Секунду помедлив, Абрахам снова натянул футболку. – Однако пулю в лицо оно вряд ли бы остановило. Так что мне повезло, что он не стал туда стрелять.

– Как я уже говорила, – вмешалась Меган, – куртки далеко не идеальны.

Похоже, Абрахам ее чем-то задел.

– Поле работает лучше при падениях и ударах – пули настолько малы и летят со столь большой скоростью, что защита быстро перегружается. Любой из тех выстрелов мог бы тебя убить, Абрахам.

– Но не убил.

– И все равно тебя могло ранить, – строго сказала Меган.

– Меня

действительно

ранило.

Она закатила глаза:

– Могло ранить намного хуже.

– Или они могли начать стрелять и перебить нас всех. Рискованная игра, закончившаяся удачей. Кроме того, вполне возможно, что теперь они считают нас эпиками.

–

Я

почти поверил, что ты один из них, – признался я.

– Обычно мы держим эту технологию в секрете, – сказал Абрахам, снова надевая куртку. – Люди не должны задумываться о том, не эпики ли мстители, – это подорвало бы идею, за которую мы боремся. Но в данном случае я считаю, что оно и к лучшему. Твой план требует, чтобы по городу пошли слухи о новых эпиках, строящих козни против Стального Сердца. Будем надеяться, что те, кого мы встретили, их распространят.

– Пожалуй, – согласился я. – Неплохой ход, Абрахам. Но, треск, мне на мгновение показалось, будто нам конец.

– Людям редко хочется убивать, Дэвид, – спокойно ответил Абрахам. – Здоровому человеческому разуму это несвойственно. В большинстве ситуаций они пойдут на все, лишь бы избежать убийства. Помни об этом.

– Я много раз видел, как люди убивали, – возразил я.

– Да, и это означает, что либо они считали, будто у них нет выбора, – в таком случае, если им его дать, они, скорее всего, им бы воспользовались, – либо они потеряли рассудок.

– А эпики?

Абрахам коснулся маленького серебряного ожерелья на шее.

– Эпики – не люди.

Я кивнул. С этим я был полностью согласен.

– Вернемся к прерванному разговору, – сказал Абрахам, забирая пулемет у Меган и небрежно водружая его на плечо. – Каким образом был ранен Стальное Сердце? Возможно, дело в оружии, которым воспользовался твой отец. Ты никогда не пытался воплотить в жизнь свой отважный план – найти точно такой же пистолет… Как ты там говорил? Пробраться во дворец Стального Сердца и застрелить его?

– Нет, не пытался, – покраснев, ответил я. – Хватило ума. Впрочем, вряд ли дело в пистолете. Девятимиллиметровый «смит-вессон» не столь уж редкое оружие. Кто-нибудь

наверняка

пытался застрелить из него Стальное Сердце. К тому же я никогда не слышал про эпика, которого можно было бы сразить пулей определенного калибра, выпущенной из определенной марки оружия.

– Возможно, – кивнул Абрахам. – Хотя многие слабости эпиков выглядят не менее странно. Возможно, есть какая-то связь с конкретным производителем оружия или с составом пули. Многие эпики уязвимы к определенным сплавам.

– Верно, – согласился я. – Но чем данная конкретная пуля могла отличаться от всех остальных, которые в него выпустили?

– Не знаю, – ответил Абрахам. – Но подумать стоит. А

ты

как считаешь – в чем его слабость?

– Что-то связанное с хранилищем, как полагает Тиа, – не слишком уверенно сказал я. – Или с самой ситуацией. Может, дело в возрасте отца – да, знаю, кажется странным, но в Германии был эпик, которому мог причинить вред лишь тридцатисемилетний – не больше и не меньше. А может, дело в том, сколько людей в него стреляли. Женщина-эпик из Мексики могла пострадать, только если ее одновременно пытались убить пятеро.

– Это все неважно, – прервала нас Меган, останавливаясь посреди туннеля и поворачиваясь к нам лицом. – Все равно никогда не узнать. Его слабость может заключаться в буквальном смысле в чем угодно. Даже зная историю Дэвида – предполагая, что он ее не выдумал, – все равно ничего не выяснишь.

Мы с Абрахамом застыли как вкопанные. Лицо Меган побагровело, она едва владела собой. Ее приступ гнева оказался для меня полной неожиданностью – до этого всю неделю я не замечал за ней ничего, кроме холодного профессионализма.

Развернувшись, она зашагала дальше. Я бросил взгляд на Абрахама, но тот лишь пожал плечами.