Вдруг молчание прорезал чей-то чужой истерический крик:

— А дети! Где мои дети!..

Это кричал не своим голосом Невзоров.

На крик распахнулась дверь, вспыхнуло снова электричество, и в дверях показалась полиция и понятые.

— Господин Пржездецкий, я имею предписание вас арестовать…

— Это недоразумение!.. Я не знаю никакого Пржездец-кого…

— Петр Николаевич! Успокойся! Тебя принимают за известного в Варшаве вора и шулера Пржездецкого… Он действительно похож на тебя! — Мария Александровна овладела собой и даже улыбнулась.

— Ваша дама благоразумнее вас. Она сознается, что знает Пржездецкого…

— Еще бы не знать! — засмеялась Мария Александровна. — Мы с мужем заработали на нем свыше трехсот рублей…

Она вспомнила, как все в редакции острили над Василием: «Не с чего, так Топилин с Пржездецкого»…

— Популярность Пржездецкого во многом обязана моему мужу…

— Но я, клянусь вам, в первый раз слышу эту фамилию!

— Господин Пржездецкий! Запираться бесполезно!.. Потрудитесь объяснить, каким образом попал к вам паспорт покойного Невзорова…

— Хо-хо-хо! Это смешно… Да, я жив… Я — Невзоров…

— Вы будете упорствовать, что вы убитый Невзоров, а эта дама, сидящая в тюрьме, Лидия Невзорова…

— Мне кажется, я сплю… Клянусь вам, что я инженер Петр Николаевич Невзоров, ездивший в Варшаву в командировку. Я виноват только в одном, что прописал моей женой мою добрую знакомую Марию Александровну Топи-лину… В Петрограде у меня много знакомых, из которых каждый может подтвердить, что я Невзоров, а не Пржез-децкий… Сейчас поздно, но я попрошу вас позвонить 71717… Там вам дадут обо мне самые точные сведения…

Помощник пристава пошел к телефону.

Глава седьмая 717-17…

Через пять минут он вернулся.

— Ну, что? Вы удовлетворены?

— Я нахожу с вашей стороны это издевательством над полицией…

— Почему издевательством?..

— Чей телефон вы дали?..

— Моего лучшего друга, занимающего видное положение…

— Вы мне дали телефон… Теремовского…

— Ну да… Это мой лучший друг…

— Это любовник Лидии Невзоровой!..

— Позвольте!..

— Не ломайте дурака!..

— Что он вам ответил?.. Он ничего не ответил?.. Его нет дома?

— Он в тюрьме…

— Как в тюрьме?!..

— В тюрьме по делу об убийстве Невзорова, паспортом которого вы хотели воспользоваться… Но всевидящее око петроградской полиции не допустило этого… Сорвалось… И вы и ваша дама пожалуйте в ту же тюрьму, где сидят Невзорова и Теремовский.

Невзоров зашатался и чуть не упал.

Ему вспомнилась зловещая телеграмма жены.

Огненные буквы прыгали в глазах:

«Страшное несчастие. Немедленно приезжай».

Глава восьмая ПРЖЕЗДЕЦКИЙ ИЛИ НЕВЗОРОВ?

Редактор сказал Топилину, что кто-то видел Марью Александровну на Варшавском вокзале.

Она приехала с каким-то господином, по приметам весьма похожим на субъекта, которого Василий выдал редактору за Невзорова и который оказался вором Пржездецким.

Василий в ответ расхохотался.

— Вы это серьезно?

— А разве я похож на шутника? Вот на вас я действительно удивляюсь. Мы все знаем вас за болтуна. Но чтобы наболтать столько, сколько вы про этого несчастного Невзорова… И почему, в самом деле, вам понадобился для вашей шутки именно Невзоров!..

— Ха-ха-ха! Так вы в самом деле уверены, что я вас мистифицировал?!..

— Так не знакомили же вы меня с живым трупом! Пока мы тут болтали с «Невзоровым», настоящего Невзорова в Петрограде рассылали кусками по разным адресатам… Причем себе на память мадам Невзорова оставила только ногу мужа…

Топилин вспыхнул:

— Извините… Но вы городите чушь!.. Я Невзорова знаю с гимназической скамьи… Это он… Я занял у него 50 рублей!.. Какого еще доказательства нашей дружбы надо!..

— Тогда, значит, Пржездецкий — псевдоним Невзорова… Или Невзоров — псевдоним Пржездецкого… как бы то ни было, а лицо, которое мне передавало, не станет шутить. Ваша жена в Петрограде…

— Да, она уехала к сестре! — соврал Топилин. — И сам я собирался туда, потому что сестра при смерти… Я вам говорил, что у меня в Петрограде очень богатая сестра. Мари ее любимица… и я тоже… Если сестра умрет, чего искреннейшим образом не желаю, я буду богатым человеком… И не только заплачу аванс, но и сам войду пайщиком в ваше дело… Да, я давно об этом мечтал… Быть соиздателем…

— Ну, что же… Богатейте… Но все-таки я вам по совести говорю… Какая-то связь у вашего Невзорова с Пржез-децким есть…

— Вот если вы мне дадите командировку, я открою такие сенсационные вещи, что вся Россия содрогнется!.. Я докажу, что убит не Невзоров, что арестован не Пржездец-кий, что жена Невзорова жертва глупого стечения обстоятельств… Дайте мне на дорогу сто рублей и я привезу вам сто тысяч!..

— Почему не двести!.. Ха-ха-ха!..

— Потому, что кроме меня есть и еще наследники…

— Ну и бестия же, вы Топилин… Топите меня в омуте неоплатных авансов… Подо что только я вам не давал авансов: и под зуб, и под слепую кишку, и под сломанную ногу Тины, и под Эмира Бухарского…

Глава девятая ИСЧЕЗНОВЕНИЕ ТИНЫ

Топилин получил деньги.

— Немедленно ехать в Петроград.

АТина?

Как бросить ее одну?

Взять с собой?

Но, тогда, как же быть с женой?

Втроем она не вернется в Варшаву…

Он не верил, а чувствовал, что жена уехала с Невзоровым в Петроград.

Так бывает: не веришь, потому что боишься верить, а чувствуешь, что это так!

Пришли петроградские вечерние газеты и Топилин впился в подробности заметок об аресте Пржездецкого, о его самозванстве, о самозванстве его дамы, которая сперва назвалась Невзоровой, а затем… женой варшавского литератора T.

Руки задрожали у Василия.

Он выронил газету и… бросился к телефону.

— 222-11… Барышня, 222-11…

— Это ты, Тина?

— Это я, барин…

— Позовите барыню…

— Барыня еще не возвратилась…

— Откуда!.. Где она?..

— Как уехали в клуб, так и не возвращались…

— Как!.. Первый выезд из дома и в клуб!..

— Они так сказали…

Опять какое-то черное предчувствие закрыло сердце.

Ненавидел Топилин клуб, — ему очень не нравились те знакомства, которые заводила там Тина, — конечно, с дамами, с кавалерами она, по ее словам, не знакомилась.

А главное: как смела она первый выезд после болезни направить в клуб, — в душные, накуренные залы, в давку насыщенных азартом и развратом разгоряченных тел.

Надо позвонить Немецкой, не у нее ли Тина…

Глава десятая В ИГОРНОМ ДОМЕ

— Алло… Это вы, Берта Антоновна?

— Я… Кто говорит?

— Ваш друг Топилин…

— Вася, вы?.. Ну, а что с Тиной?

— Я сам вас хотел спросить об этом…

— Как так?..

— Где Тина?

— Да разве ее нет дома?..

— Она вчера выехала в клуб и до сих пор не возвращалась…

— Тина!.. Не может быть!..

— Я потому и звонил вам, что вы каждый день бываете в клубе… Разве вчера не были?..

— Была…

— И видели Тину?..

— Видела Тину… Она сперва много выиграла, потом много проиграла… А потом…

— Что потом?!..

— Ей сделалось дурно… И…

— Говорите, договаривайте же все!.. Где она?

— Не знаю…

— Когда вы с ней расстались?

— Часа в два… Когда ей сделалось дурно, ваш Грондэ ей предложил свой автомобиль, чтобы довезти до дома…

— Какой Грондэ?..

— Ваш друг детства… Тина говорила, что это ваш лучший друг…

— Вы шутите… Никакого Грондэ я не знаю…

— Больше я ничего не знаю… и ничего не скажу… И так, кажется, выболтала много лишнего… Если не ваш друг этот Грондэ, так он ее друг… Они все время играли вместе, он с ней был предупредительно нежен… В клубе он в первый раз… Торопитесь, пока не поздно… Бедный Вася…

В тоне Немецкой слышалась ирония.