Лич оперся о стойку бара.

— Да ладно тебе, Мерфи, ей и так досталось. Ночью легавые из нее всю душу вытрясли. Дай хоть немного отдохнуть.

— Не надо, Гус, все в порядке. Я перед ним в долгу. Если еще на несколько вопросов отвечу, с меня не убудет. — Она повернулась ко мне и глубоко вздохнула. — Валяй, спрашивай.

— Человек, который на тебя напал, что-то вынес из квартиры, какую-то шкатулку. Что это за вещь?

— Не знаю. То есть не знаю, что в ней было. Странная шкатулка… Не открывается. Может, и открывается, но у меня не получилось.

— Как она к тебе попала? Ты догадываешься, почему ее хотели украсть?

Эмили взглянула на Гуса.

— Необязательно все выкладывать, — проворчал мутант. — Это не его дело.

Эмили опустила задумчивый взгляд на стакан и стала помешивать «кровавую Мэри» стебельком. Вволю намолчавшись, она повернула голову и взглянула мне прямо в глаза.

— Шкатулку мне Томас прислал. Томас Мэллой. Мой муж.

Я надолго прильнул к стакану с бурбоном. Вот тебе и на! Все, что я увидел и услышал в последние дни, неожиданно перевернулось вверх тормашками.

Я тебе, наверное, покажусь кретином, но давай все-таки уточним. Ты — жена Томаса Мэллоя?

Мы поженились почти два года назад. Я уже тогда здесь работала, в городе, только в другом клубе. Гус был управляющим. Там мы с Томасом и познакомились. Он часто приходил и слушал, как я пою. Такой милый, такой одинокий…

— И где же сейчас твой муж?

— Не знаю, — тихо ответила она.

— Но он прислал тебе шкатулку?

— Да. Я ее вчера получила.

— И ты понятия не имеешь, откуда он ее прислал?

Эмили отрицательно покачала головой.

— Шкатулка была завернута в простую коричневую бумагу. Ни адреса отправителя, ни письма. Вообще ничего.

— А почему ты решила, что она от твоего мужа?

— Узнала его почерк на упаковке.

Я пожелал взглянуть на оберточную бумагу. Пусть на ней нет адреса отправителя, может быть, обнаружится какой-нибудь другой след, какая-нибудь подсказка, где искать Мэллоя.

— А где сейчас эта бумага?

Эмили пожала плечами.

— Не знаю. Выбросила, наверное.

Ладно, сказал я себе, потом поищу. А пока воспользуюсь случаем и еще потолкую с Эмили.

— А из-за чего вы расстались? Мэллой как-нибудь объяснил, почему ты не должна знать, где он живет?

У Эмили напряглись мускулы рта, а Лич выпрямился. Я сразу понял, что наступил на больную мозоль. И поспешил облечь вопрос в более удобоваримую форму.

— Может быть, твой муж считал, что ему угрожает опасность?

Эмили не ответила, но выражение ее лица было достаточно красноречивым.

Все встало на свои места. Я повернулся к Личу.

— Ты ведь дружил с Мэллоем, я угадал? Он оставил Эмили здесь, а тебя попросил, чтобы ты о ней заботился, пока он не вернется.

Лич обеспокоенно взглянул на Эмили. Потом перевел взгляд на меня и кивнул. Я вдруг оказался единственным оратором в этом зале.

— Да бросьте вы нервничать. Я ведь хочу только найти Мэллоя. Честное слово, я не работаю на плохих парней.

Но они по-прежнему молчали и хмуро смотрели на меня.

— Ну хорошо. Еще один вопрос, и я ухожу. Кто-нибудь из вас знает, почему Мэллой ударился в бега?

Эмили кашлянула и глотнула «кровавой Мэри».

— Томас о своей работе никогда не рассказывал. Говорил, так будет лучше для меня, безопаснее. Правда, я не знаю, почему он ушел, — тоскливо добавила она.

Мусоровоз стоял в переулке у черного хода. Если мне благоволит удача, я найду оберточную бумагу. Когда я учился на частного сыщика, досмотр мусоровозов не входил в перечень обязательных дисциплин. Да и кинофильмы, которые надоумили меня стать детективом, никогда не освещали этот аспект моей будущей деятельности. Ну и ладно. Я закатал рукава и приступил к раскопкам.

Грязная, вонючая работа. Мокрые бумажные салфетки, жвачка, кофейная гуща, тошнотворные объедки. Все это напоминало буфет при ресторане, куда меня водил толстый дядюшка Монти. Мне еще повезло, что я не успел позавтракать.

Но все-таки мои труды не пропали втуне. Коричневая оберточная бумага валялась в мусорном мешке вместе с кипой газет, и, слава Богу, она не была перепачкана и не воняла.

Я вернулся в офис. Положил бумагу на стол. Подошел к бюро за инструментами. Опустился на колени, выдвинул нижний ящик.

О черт!

Я заглянул в остальные ящики бюро и письменного стола. Вроде бы все на месте, но кто-то у меня в офисе пошарил. Я проверил замки на двери пожарного выхода и на окнах. Ни единого следа отмычки. Тот, кто залез в мою берлогу, либо знает код замка, либо он настоящий профи, мастер своего дела. Почему-то ни одно из этих предположений меня не обрадовало.

Я сел и закурил «Лаки страйк». Ну-ну. Сейчас мы успокоимся и попробуем найти рациональное объяснение. Может быть, Нило заскучал и решил пройтись по номерам? Вряд ли. Он бы обязательно что-нибудь умыкнул. Может, я забыл запереть дверь?.. Нет. Конечно, я ее запер.

Очень не хотелось мириться с мыслью, что в моем убежище побывал профи, но, к сожалению, более подходящего объяснения я в тот момент найти не мог. Оставалось только гадать, почему он ничего не взял. И тут меня осенило. Шкатулка. Некий сообщник Черной Стрелы знал о шкатулке и не обнаружил ее на месте гибели нашего общего знакомого. Поэтому он вполне обоснованно предположил, что она досталась либо полиции, либо мне.

Загудел видеофон.

— Алло?

— Мерфи? Это Мальден.

Я включил видеоприем. Мак выглядел измотанным и задерганным.

— Поговорить надо. Срочно.

— Э?..

— Никаких вопросов. Встречаемся где обычно. Поторопись. Прихвати ту женщину и любимые сигареты. И не вздумай хвост притащить. — Он отключился.

Буквально каждое его слово ставило меня в тупик. До сих пор мы с ним встречались только в официальной обстановке, то есть в управлении полиции или на месте преступления. И при чем тут женщина? Может, он имел в виду мисс Мэдсен? С чего он взял, что я знаю, где ее искать? Не могу же приехать не с той женщиной, которую он подразумевал. А еще — любимые сигареты… На кой дьявол ему мои сигареты?

Я призадумался. Угу. Мак знает о подслушке и не может открыто назначить мне место встречи. Женщина и сигареты — это намеки.

Я включил компьютер и вошел в городскую справочную. Для начала выясним, нет ли в Сан-Франциско забегаловки под названием «Лаки страйк». Таковой не имеется. Зато есть несколько гнездышек со словом «лаки» на вывеске. Когда я просматривал список, нужное название само бросилось в глаза. Кафе «Лаки леди». Любимые сигареты и женщина. Я быстро записал адрес и кинулся к спидеру.

Через десять минут я входил в кафе на другом краю города.

Памятуя о просьбе Мака, я постарался никого за собой не привести. Мак сидел в кабинке, вдали от окон, ел глазированную булочку и прихлебывал кофе.

— Надеюсь, ты меня не ради пустяка вызвал. А то ко мне как раз заглянул Пэрри Мейсон, и я хотел сварить ему кофейку.

Лицо Мака осталось серьезным — насколько может выглядеть серьезной физиономия полицейского в брызгах кофе и крошках шоколадной глазури.

— Сейчас в твоей конторе, наверное, ребятишки из АНБ. Они решили тебя сцапать.

Я взял тайм-аут, чтобы переварить эту новость.

— Зачем я понадобился АНБ?

Мак сунул в рот последний кусок булочки и залил его вонючей бурдой.

— Ты еще не забыл субчика, которого с крыши сковырнул?

— Ни с какой крыши, — с достоинством произнес я, — никаких субчиков я не сковыривал.

— Да не суть. Оказалось, это их человек. Специальный агент АНБ.

— О Господи!

Мак оторвал зубами кусок другой булочки и уставился на меня.

— Звали его Дэг Хортон. Информация поступила около получаса назад. А через пять минут по нашей лавочке пронесся слух, что тебя хотят замести. Вот я и звякнул.

— И вот мы здесь.

Мак кивнул с набитым ртом.

Я привалился лопатками к стене кабинки и достал сигареты.