рядовой царицынский бурлак.

В ураган семнадцатого года

сразу поднял большевистский флаг.

И когда на волжские откосы

защищать новорожденный мир

прибыли кронштадтские матросы-

приглянулся им лихой буксир.

И проходит срок совсем недолгий, -

тот буксир - храбрей команды нет!-

флагманом флотилии на Волге

назначает Реввоенсовет.

Выбирали флагману названье, -

дважды гимн исполнил гармонист.

Дали имя ласковое - Ваня,

уточнив партийность: коммунист.

«Ваня» был во всем слуга народа,

свято Революции служил.

«Ваня» в легендарные походы

волжскую флотилию водил.

А страна истерзана врагами...

И пришел, пришел момент такой -

у деревни Пьяный Бор на Каме

флагман в одиночку принял бой...

Ой ты, красное, родное знамя,

над рекой на миг один склонись:

у деревни Пьяный Бор на Каме

тонет, тонет «Ваня-коммунист».

Он лежал на дне четыре года,

но когда оправилась страна,

«Ваня-коммунист», слуга народа,

поднят был торжественно со дна.

Дышит Родина трудом и миром,

и по милой Волге вверх и вниз

девятнадцать лет простым буксиром

ходит, ходит «Ваня-коммунист».

Тянет грузы-все, что поручают,

работящ, прилежен, голосист...

Люди понемножку забывают,

чем он славен - «Ваня-коммунист».

Только взглянут-что за пароходик,

с виду старомоден, неказист?

Точно все еще в кожанке ходит

бывший флагман «Ваня-коммунист».

Он живет - не тужит, воду роет,

многих непрославленных скромней, -

вплоть до августа сорок второго,

вплоть до грозных сталинградских дней.

Дни огня, страдания и славы,

ливни бомб, и скрежет их, и свист...

И становится на переправу

старый флагман - «Ваня-коммунист».

Из пылающего Сталинграда

он вывозит женщин и ребят,

а гранаты, мины и снаряды

тащит из-за Волги в Сталинград.

Так он ходит, ветеран «гражданки»,

точно не был никогда убит,

в комиссарской старенькой кожанке,

лентой пулеметною обвит.

Так при выполнении заданья,

беззаветен, всей душою чист,

ночью от прямого попаданья

погибает «Ваня-коммунист».

Тонет, тонет вновь - теперь навеки, -

обе жизни вспомнив заодно,

торжествуя, что родные реки

перейти врагам не суждено...

...Друг, не предавайся грустной думе!

Ты вздохни над песней и скажи:

«Ничего, что «Ваня» дважды умер.

Очень хорошо, что дважды жил!»

1953

Церковь «Дивная» в Угличе

Евгению Ефремову

А церковь всеми гранями своими

такой прекрасной вышла, что народ

ей дал свое - незыблемое - имя, -

ее доныне «Дивною» зовет.

Возносятся все три ее шатра

столь величаво, просто и могуче,

что отблеск дальних зорь

лежит на них с утра,

а в час грозы

их осеняют тучи.

Но время шло - все три столетья шло...

Менялось все - любовь, измена, жалость.

И «Дивную» полынью занесло,

она тихонько, гордо разрушалась.

Там в трещине березка проросла,

там обвалилась балка, там другая...

О нет, мы «Дивной» не желали зла.

Ее мы просто не оберегали.

...Я знаю, что еще воздвигнут зданья,

где стоит кнопку малую нажать -

возникнут сонмы северных сияний,

миры друг друга станут понимать.

А «Дивную» - поди восстанови,

когда забыта древняя загадка,

на чем держалась каменная кладка:

на верности, на правде, на любви.

Узнала я об этом не вчера

и ложью подправлять ее не смею.

Пусть рухнут на меня

все три ее шатра

всей неподкупной красотой своею.