— Девон, — окликает меня дядя. Я прерываю свои размышления и оглядываюсь вокруг. Все присутствующие смотрят на меня с нетерпением. Но только не дядя. Лицо Фрэнка не выражает ничего. Я сосредотачиваю внимание на нем. — Я хочу поговорить с тобой после того, как мы закончим.

Он говорит монотонно и безразлично, но каждый знает — не стоит делать каких-либо выводов, опираясь лишь на тон его голоса или на выражение лица. Тем более, если во время беседы присутствуют другие люди. Темой предстоящего разговора может быть какое-нибудь важное дело, а может, и нет. Я думаю о пленнице в комнате на третьем этаже.

Должно быть, это важное дело.

— Да, сэр.

Я не называю его дядей. Когда он приехал забрать меня из школы после исчезновения родителей, то по дороге домой сказал, что теперь все изменится. Он больше не может быть моим дядей и продолжать играть в «любимчиков». Я должен быть одним из его людей, и мне нужно будет заработать себе имя самостоятельно. Тогда мне было тринадцать. До этого я видел его всего несколько раз.

Двое работников Фрэнка поняли намек и вышли. Стиви остался сидеть на месте.

Люди обычно его недооценивают. Он выглядит маленьким, грузным и не представляющим угрозы, но кое в чем мой дядя ему уступает. Когда нужно, Стиви становится беспощадным. По этой причине Фрэнк держит его возле себя. Так же, как и мой отец когда-то.

Я бросаю на Стиви осторожный взгляд, не зная, должен ли говорить о Лейтон при нем, но дядя начинает первым.

— Девушка? — спрашивает он, не глядя в мою сторону.

Он поглощен изучением бумаг, где описаны кровавые подробности смерти моей семьи.

— Третий этаж, большая спальня, — отвечаю я.

Стиви странно на меня смотрит, а затем обменивается с Фрэнком многозначительными взглядами. Я понимаю, что только что провалил испытание.

— Эта комната не совсем подходит для содержания пленного, — говорит он сухо.

— Она безопасна, — отвечаю ровным голосом.

— Ты знаешь, не думал, что в тебе это есть, — говорит дядя, окидывая меня оценивающим взглядом и кивая. — Я даже представить не мог, что ты привезешь ее сюда, прямо в логово стервятников.

У меня не было выбора. В другой ситуации я бы не стал этого делать. Я промолчал, но он, кажется, и не ждал ответа. Никогда не ждет.

— А она красотка, эта Лейтон Мур, — говорит Стиви, глядя на меня изучающим пристальным взглядом. Невольно хочется поежиться, но я заставляю себя оставаться спокойным, лишь пожимаю плечом.

— Красота не меняет ее происхождения.

Стиви смеется, отчего меня обдает холодом.

— Не ведись на ее внешность. Она всего лишь женщина, — говорит Фрэнк. — Если хочешь вывести ее из системы, то у тебя для этого есть все возможности. Не провали все к чертям.

Меня начинают беспокоить подозрения дяди, будто она меня привлекает. Кто-то специально подвел его к этой мысли, поскольку он знает меня достаточно хорошо, чтобы такое не предполагать. Может быть, один из его людей когда-то видел, каким взглядом я на нее смотрю (видит Бог, я делал это). Нужно пресечь все домыслы дяди немедленно, до того, как он пойдет в своих размышлениях дальше.

— Красивое лицо — это просто красивое лицо. Вы должны знать об этом лучше, чем кто-либо другой, — говорю я бесстрастно.

От моих слов он мрачнеет.

Когда Стиви устроил слежку за женой Фрэнка, Иззи, и выяснил, что она работала на Муров, пришлось ее устранить. Дядя вроде бы не особо из-за этого расстроился, но кто знает? Скорее, больше всего была задета его гордость.

— Ты прав, — добавляет Стиви, будто читая мои мысли.

Фрэнк пристально на меня смотрит, как будто что-то выискивая на моем лице. Я безразлично выдерживаю его взгляд. Кажется, удовлетворенный тем, что увидел, он пускает ко мне бумаги через стол. Беру их, опасаясь, что мои руки дрожат, не смотря на то, что прошлой ночью я изучил их вдоль и поперек.

Неопознанные останки. Обручальные кольца. Красный игрушечный автомобиль. Я читаю слова. Прокручиваю их в голове так много раз, что уже тошно.

— Вот ее суть, — наконец говорит Фрэнк, указывая на отчет. Я киваю, понимая, о чем он говорит. Она — Мур, а все они ядовитые змеи. — Ты должен разобраться с этим, когда придет время.

— Да, — говорю дрожащим голосом. Я прочищаю горло. — Вам не о чем беспокоиться, я позабочусь об этом.

***

По непонятной причине я стучу в дверь, прежде чем ее открыть. Лейтон нигде не видно, но я слышу, как в душе льется вода. Кладу пакет с едой на вынос на прикроватную тумбу и сажусь в кресло в углу.

Я осматриваю знакомую комнату. Все вроде бы лежит на своих местах, но уверен, что она перевернула здесь все вверх дном, пытаясь найти выход или еще какой-нибудь предмет, чтобы меня атаковать. Ее утренняя выходка меня взбесила, но сейчас осталось лишь изумление. Я даже и подумать не мог о зеркале.

Она выходит через несколько минут, одетая лишь в шелковый халат. Материя прекрасно очерчивает каждый изгиб ее тела, а подол едва прикрывает бедра. В следующий раз я выберу для нее одежду самостоятельно, что-то не столь откровенное. Ее ядреные как смоль, мокрые волосы свисают до талии. Сейчас они находятся в спутанном состоянии. Она пробегает пальцами по всей длине, а потом скручивает и перекидывает их через плечо. Мои пальцы так и чешутся проделать это самому.

Лейтон стоит ко мне спиной. А затем бесшумно пересекает комнату, будто разрешая мне насладиться ее изящной походкой. Я ласкаю глазами ее смуглые ножки и останавливаюсь на подоле халата, желая увидеть больше.

Заметив еду, она на мгновение замирает, по-прежнему меня не замечая. Затем развязывает пояс, позволяя материи спуститься с плеч. Я задерживаюсь взглядом на изгибе ее шеи, а потом следую за халатом, наблюдая как тот соскальзывает вниз, обнажая тело, которое может заставить мужчину упасть на колени. Она спускается пальцами вниз вдоль по линиям тела неторопливыми поглаживаниями. Я не отрываю глаз от движений ее рук. Мне кажется, будто под кончиками своих пальцев я осязаю ее мягкую плоть.

Я ненавижу то, что она со мной делает. Мне не стоит воспринимать ее тело как что-то столь совершенное. Где-то вдалеке мелькает мысль, что по какой-то причине я обязан встать и выйти из комнаты, но прямо сейчас, хоть убей, я не могу ее вспомнить. В присутствии Лейтон я всегда забывал о важных вещах.

Я резко поднимаюсь, подхожу к Лейтон и останавливаюсь прямо позади нее. Запускаю пальцы ей в волосы, прижимаюсь к ее спине. Она оборачивается, кладя ладони на мою грудь, и испепеляет взглядом холодных голубых глаз, ни капли не стыдясь того, что полностью прижата ко мне, а единственная преграда — это моя одежда. Она сжимает в кулаке мою рубашку, пронзая недрогнувшим взглядом. Я понимаю значение ее немого призыва.

«Продолжай, — говорит она глазами. — Прикоснись ко мне.»

Я так сильно хочу это сделать.

Но разжимаю пальцы в ее волосах, прочищаю горло и отвожу взгляд, проклиная себя за этот момент внезапной слабости. Я сосредоточен на белой стене справа от меня, не отвлекаясь на то, как она отходит к кровати и берет свою одежду.

Игра окончена.

— Девон.

Звук моего имени на ее губах бьет по нервам. Я впервые слышу, как она его произносит. Она выглядит гораздо спокойней, чем прошлой ночью и этим утром. Либо она притворяется, либо действительно поняла, что ее игры ни к чему не приведут. Я бы от нее не ожидал ничего другого.

— Лейтон, — говорю я, пытаясь добавить в голос немного яда. Но сам понимаю, что моему тону далеко до ненависти.

Я неловко переминаюсь с ноги на ногу под ее взглядом, прикованному к моей промежности. Моя эрекция все еще отчетливо видна, и это зрелище вызывает у нее мимолетную удовлетворенную ухмылку. Я подхожу к двери и открываю ее, собираясь уйти.

— Она безопасна, — указываю я на еду, оставленную на прикроватной тумбе.

Затем выхожу и запираю Лейтон вновь.

Я прислоняю лоб к прохладной двери и вытаскиваю телефон из кармана.