Был уволен из своего института и известный английский учёный Арпад Пуштаи, первый заявивший о патологии внутренних органов животных, в корм которых добавляли ГМ-картофель (Pusztai, 1998). Уильям Энгдаль в книге «Семена разрушения…» описал, как увольняли А. Пуштаи за то, что он рассказал о результатах своих исследований: «Потребовалось пять лет и несколько сердечных приступов, прежде чем почти разорившийся Пуштаи смог собрать воедино детали того, что произошло в те 48 часов после его первого появления на ТВ в 1998 году, и последующего за этим увольнения из института Роуэтт.

…У « Монсанто» был разговор с Клинтоном, который в свою очередь напрямую разговаривал с Блэром о «проблеме Пуштаи». Блэр затем поговорил с директором Института Роуэтт Филиппом Джеймсом. Двадцать четыре часа спустя доктор Арпад Пуштаи оказался на улице, ему было запрещено рассказывать о своих исследованиях и разговаривать со своими коллегами. …Это означало, что частная корпорация с помощью простого телефонного звонка смогла заручиться поддержкой президента Соединённых Штатов и премьер-министра Великобритании для своих частных интересов. «Простой звонок из «Монсанто» смог уничтожить репутацию одного из ведущих независимых учёных мира. Это влекло за собой тревожные выводы для будущего академической свободы и независимой науки. Но это также имело огромные последствия для распространения ГМ-культур по всему миру» (Энгдаль, 2009, с. 38).

Потеряла гранты группа итальянских учёных Малатесты, выявившая структурные изменения в органах мышей, питавшихся кормом с ГМ-соей (Malatesta et al., 2002, 2003). Необоснованной критике подверглись и работы российских исследователей, т.е. все наши исследования (Ермакова с соавт.), в которых была обнаружена высокая смертность новорождённых крысят, патология внутренних органов и нарушение репродуктивных функций крыс при добавлении в их корм ГМ-сои, устойчивой к «Раундапу» (RR, линия 40.3.2). Попытки повторить эксперименты — как самими авторами, так и другими исследователями — пресекались в самом начале. Так, в своём письме известный английский публицист Брайен Джон (Brian John) написал, что «случай с др. Ермаковой является явным отголоском зловещих событий 2002 года, когда сестринское издание Nature опубликовало рецензированную статью под авторством Квиста и Чапела (Quist & Chapela, 2001) по вопросу загрязнения ГМ-кукурузой».

Показательной является история Перси Шмайзера, который стал лауреатом Альтернативной Нобелевской премии за свою многолетнюю борьбу с транснациональной корпорацией «Монсанто», являющейся основным производителем ГМ-культур. Перси Шмайзер — единственный человек, который смог выиграть суд против биотехнологического гиганта компании «Монсанто». Эта компания в течение ряда лет штрафовала фермеров в Америке за то, что на их полях обнаруживала трансгенные культуры. Такой же штраф должен был заплатить и Перси Шмайзер. Но вместо этого смелый фермер подал в суд на компанию «Монсанто» за то, что она загрязняет его поля трансгенными культурами. В отличие от химического и радиоактивного генетическое загрязнение наименее изучено, его невозможно остановить и при необходимости ликвидировать. После нескольких лет борьбы Шмайзеру всё-таки удалось получить денежную компенсацию за причинённый ему ущерб.

В 2008 году Перси Шмайзер посетил Москву. Он выступил на встрече Альянса СНГ «За биобезопасность», принял участие в круглом столе Комиссии по здравоохранению и по безопасности в Московской городской думе, прочитал лекцию в Сельскохозяйственной академии им. К.А. Тимирязева. На заседаниях Перси Шмайзер рассказал о том, что компания «Монсанто» и другие, подобные ей, продолжают активно «заражать» американские и канадские рапс, сою, кукурузу, хлопок генетически модифицированными культурами. Шмайзер сообщил также, что использование ГМ-культур вызвало не только ухудшение здоровья людей (онкологические и аллергические заболевания, повышение риска бесплодия), но и привело к применению новых химических удобрений, в результате чего появились устойчивые к ним сорняки. С подобными «суперсорняками», не только поражающими поля, но появляющимися уже и в городах, пока не найден способ борьбы.

Канада является одним из трёх крупнейших производителей ГМ-культур в мире. С 1996 года в Канаде выращиваются трансгенные соя, кукуруза, хлопчатник и рапс, по большей части это культуры, имеющие внедрённый ген, обеспечивающий устойчивость к химикатам. В настоящее время правительство Канады, понимая, к чему привело использование ГМ-культур, отказали биотехнологическим компаниям в регистрации новых линий и сортов. «Пока вы не выращиваете растения с ГМО, у вас ещё есть выбор, — сказал в своём докладе Перси Шмайзер. — Если ГМ-культуры начнут выращиваться в России, пути назад уже не будет».

Джуди Кармэн, австралийский эпидемиолог и биохимик, директор Института исследования здоровья и состояния окружающей среды, обратила внимание на вспышки разных заболеваний после употребления в пищу продуктов с ГМО. Она правомерно считала, что в ряде случаев использовались неадекватные методы оценки безопасности ГМО для человека и животных, которые не позволяли обнаружить биохимические и иммунологические изменения, патологию ткани, изменение функций желудочно-кишечного тракта, печени, почек и других органов. По её мнению, официальные способы проверки ГМО слишком короткие, чтобы выявить онкологическое заболевание или определить физиологическое состояние потомства. Джуди открыто критиковала процедуру одобрения ГМО Народной ассоциацией здоровья Австралии (Public Health Association of Australia). В результате она подверглась мощной критике со стороны представителей транснациональных компаний.

Список учёных, подвергшихся атаке, можно продолжить. Это и норвежские исследователи во главе с научным советником Правительства Норвегии профессором Терье Траавиком, который занимается генной инженерией более 20 лет, и группа французских исследователей под руководством Сералини, доказавших токсичность ГМ-кукурузы (Seralini et al., 2007), и российские учёные, о которых говорилось выше, проверившие ГМ-сою и соевый белок, и многие другие. В одном из своих выступлений Терье Траавик заявил, что возможная опасность от ГМ-конструкций выше, чем от химических соединений, так как они совершенно «незнакомы» окружающей среде, они не распадаются, а, наоборот, принимаются клеткой, где могут бесконтрольно размножаться и мутировать. Он считает, что необходимы независимые исследования, которые проводились бы не на корпоративные средства.

Правительства разных стран недооценивают опасность ГМО, не учитывают тот факт, что научная ошибка в генной технологии может привести к мощному негативному воздействию ГМО на окружающую среду, стать причиной глобального бесплодия живых организмов, привести к разрушению биосферы и гибели планеты.

КАК ЗАЩИТИТЬ СЕБЯ ОТ ГМО?

Можно ли защититься от опасных ГМО? К сожалению, это очень непростая задача. Ведь мы имеем дело с фрагментами ДНК, которые проникают в ДНК клеток нашего организма. И тем не менее можно постараться минимизировать действие ГМО. Основное правило — это избегать употребления ГМ-пищи. Но как определить трансгенные продукты?

Одним из наиболее надёжных способов определения трансгенных вставок является обращение в специализированные лаборатории. В этих лабораториях можно определить наличие чужеродных генетических вставок с использованием метода ПЦР (полимеразной цепной реакции) (Вонский, 2005). Метод ПЦР позволяет в миллионы раз увеличивать количество копий выявляемого трансгена. В настоящее время в разных городах России организованы лаборатории по определению ГМО в пище с помощью ПЦР-метода. В Москве было организовано 16 таких лабораторий, по одной лаборатории в каждом округе. Любой человек может прийти и проверить продукты из магазина. Однако проверка является платной и не очень удобной: надо ждать два дня, прежде чем вы получите результат. Такие исследования лучше проводить разными коллективами, компаниями, группами людей. Хотя есть богатые люди, которые все свои продукты проверяют в подобных лабораториях или приобретают ПЦР-метод для личного пользования. Однако и метод ПЦР несовершенен, поскольку для его реализации необходимо иметь эталоны соответствующих генетических вставок. Если этих образцов нет, то чужеродный генетический материал можно и не обнаружить.