— Два портье и два таксиста. Откуда вы взяли пятого?

— Паспортный контроль.

— Мое единственное оправдание в том, что я тридцать шесть часов не был дома. Вы хотите, чтобы его допросили?

— Окажите мне такую любезность. Пусть расскажет все, что помнит. Что Матссон говорил, как вел себя, во что был одет.

— Понятно.

— Вы сможете перевести это на немецкий или английский язык и отправить авиапочтой в Швецию?

— Телетайпом будет быстрее. Может, мы успеем еще до вашего отъезда.

— Вряд ли. Я уеду около одиннадцати.

— Наша быстрота уже вошла в поговорку. Год назад на «Непштадионе» один карманник украл сумочку у жены министра торговли. Она села в такси и поехала сюда заявить о краже. А когда приехала, получила свою сумочку у дежурного. Такая уж у нас работа. Ну, поглядим.

— Большое спасибо. До свидания.

— До свидания. Жаль, что у нас не было возможности поговорить также немножечко неформально.

Мартия Бек минуту размышлял. Потом заказал Стокгольм. Его соединили через десять минут.

— Леннарт куда-то уехал, — сказала фру Колльберг. — Как обычно, не сообщил куда. Служебная командировка, вернусь в воскресенье, веди себя хорошо. Он уехал на автомобиле. Быть замужем за полицейским — это вам не шутка.

Он позвонил Меландеру. На этот раз ему пришлось ждать всего лишь пять минут.

— Привет. Я помешал?

— Я только что лег в постель.

Меландер был знаменит тем, что обладал феноменальной памятью, спал ежедневно по десять часов и имел странную привычку оказываться в любое время дня в туалете.

— Ты тоже занимаешься делом Альфа Матссона?

— Да, конечно.

— Попытайся выяснить, что он делал в тот вечер, когда уехал. Подробно. Как вел себя, что говорил, во что был одет.

— Прямо сейчас.

— Можно завтра.

— Хорошо.

— Ну, пока.

— Пока.

Мартин Бек положил трубку. Потом взял авторучку и бумагу и пошел вниз.

Багаж Альфа Матссона по-прежнему находился в канцелярии за стойкой портье.

Мартин Бек взял пишущую машинку, открыл чемоданчик, вставил в машинку лист бумаги и напечатал:

«Пишущая машинка „Эрика“ с чемоданчиком.

Желто-коричневый чемодан из свиной кожи, с ремнем, новый».

Он открыл чемодан и положил содержимое на стол. Продолжил печатать:

«Рубашка клетчатая, серо-черная.

Рубашка летняя, коричневая.

Рубашка белая, поплиновая, свежевыстиранная. Прачечная „Метрон“, Хагагатан.

Светло-серые габардиновые брюки, выглаженные.

Три носовых платка, белые.

Четыре пары носков: коричневые, темно-синие, светло-серые, бордовые.

Две пары цветных трусов, в зеленую клетку.

Одна сетчатая майка.

Одна пара светло-коричневых замшевых мокасин».

Он мрачно смотрел на какой-то странный предмет одежды, не похожий на пиджак, потом взял его в руку и пошел к девушке в бюро регистрации. Она была очень красива, приятна и естественна. Маленькая, с прекрасной фигурой, у нее были длинные пальцы, красивые икры, высокий подъем, на ногах редкие черные волоски, под юбкой длинные бедра. Никаких колец. Он посмотрел на нее отсутствующим взглядом.

— Как это называется? — спросил он.

— Блейзер из джерси, — ответила она.

Он стоял и о чем-то размышлял. Девушка покраснела. Она перешла на другой конец стойки, одернула платье, провела по нему руками, проверяя, в порядке ли у нее бюстгальтер и пояс для чулок. Мартин Бек не понял, почему она это сделала. Он пошел обратно, уселся за пишущую машинку и напечатал:

«Темно-синий блейзер из джерси.

58 листов писчей бумаги, формат А4.

Лента для пишущей машинки.

Электрическая бритва „Ремингтон“.

„Ночной странник“ Курта Саломонссона.

Туалетные принадлежности в футляре.

Содержимое футляра:

Лосьон после бритья „Табак“.

Тюбик зубной пасты „Скуибб“, начатый.

Зубная щетка.

Вода для полоскания рта „Вадемекум“.

Коробочка с кодеином, оригинальной формы, не начатая.

Темно-синий кошелек из пластмассы.

500 долларов в двадцатидолларовых банкнотах.

600 шведских крон в банкнотах по сто крон, нового образца.

Напечатано на пишущей машинке Альфа Матссона.»

Он все упаковал, сложил список и вышел из канцелярии. Девушка за стойкой в бюро приема сконфуженно смотрела на него. Она выглядела еще красивее, чем раньше.

Мартин Бек пошел в ресторан и запоздало поужинал. Он ел с тем же отсутствующим выражением.

Официант поставил на стол перед ним шведский флажок. Скрипач притащился к его столику и заиграл прямо ему в ухо «О, мой прекрасный Вермланд»[14]. Мартин Бек делал вид, что не замечает этого. Кофе он выпил одним глотком; не дожидаясь счета, положил на стол красную банкноту в сто форинтов и пошел спать.

XIX

Сразу после девяти позвонил молодой человек из посольства.

— Вам повезло, — произнес он. — Мне удалось получить для вас место в самолете, который улетает в двенадцать часов. В час пятьдесят вы прилетите в Прагу и у вас будет пять минут, чтобы успеть на рейс САС в Копенгаген.

— Спасибо, — сказал Мартин Бек.

— Было нелегко устроить это в такой спешке. Вы можете сами получить билет в «Малеве». С оплатой я все уладил, речь идёт только о том, чтобы взять его.

— Естественно, — заверил его Мартин Бек. — До свидания.

Билет действительно лежал у черноволосой красотки с локонами, с которой он разговаривал три дня назад.

Он вернулся в гостиницу, упаковал вещи и сел у окна. Курил и смотрел на реку. Потом вышел из номера, где он жил пять дней, а Альф Матссон полчаса, спустился в бюро регистрации и попросил вызвать ему такси. Выйдя на ступеньки перед гостиницей, он увидел, как по улице с бешеной скоростью мчится сине-белый полицейский автомобиль. Автомобиль остановился перед гостиницей, из него выскочил полицейский в униформе, которого Мартин Бек еще не видел, и через вращающуюся дверь вбежал в гостиницу. Мартин Бек успел заметить, что полицейский держит в руке конверт.

Подъехало такси и остановилось за полицейским автомобилем. Седоусый швейцар открыл ему заднюю дверцу. Мартин Бек попросил швейцара немного подождать и пошел во вращающуюся дверь, куда в этот же момент с другой стороны влетел полицейский, за которым по пятам следовал портье. Увидев Мартина Бека, портье помахал ему рукой и показал на полицейского. После того, как они сделали несколько кругов в двери, им удалось встретиться снаружи, на ступеньках, и Мартин Бек получил свой конверт. Он сел в такси, однако перед этим разделил между портье и швейцаром остаток венгерской мелочи.

В самолете рядом с ним оказался хвастливый и крикливый англичанин, который надоедал ему, брызгал слюной в лицо и рассказывал истории из своей совершенно неинтересной жизни коммивояжера.

В Праге Мартин Бек успел промчаться через зал для транзитных пассажиров и ворваться в следующий самолет до того, как убрали трап. К своему огромному облегчению, он увидел, что брызгающего слюной англичанина там нет, и когда самолет взлетел, он открыл конверт.

Слука и его сотрудники действительно сделали все, чтобы подтвердить свою репутацию быстрых людей. Они допросили шестерых свидетелей и написали резюме на английском языке. Мартин Бек читал:

«Резюме допроса полицией известных лиц, вступавших в контакт с пропавшим шведским подданным Альфом Матссоном с момента его прилета в Будапешт в аэропорт Ферихедь 22 июля 1966 года в 22.15 по среднеевропейскому времени и до его ухода из гостиницы „Дунай“ в Будапеште в неустановленное точно время между 10.00 и 11.00 по среднеевропейскому времени 23 июля с. г.

Служащий паспортного контроля Ференц Хаваш, дежуривший в единственном числе в аэропорту Ферихедь в ночь с 22 на 23 июля 1966 года, показывает, что совершенно не помнит, чтобы он видел Альфа Матссона.