Мартин Бек был уже почти в самом конце моста у подножья горы Геллерт, когда мимо него прогрохотал трамвай. К одному окну прислонился единственный пассажир, спящий с открытым ртом.
Он дошел до лестницы, ведущей с этой стороны моста на набережную, и начал спускаться по ней. Ему казалось, что на фоне медленно стихающего грохота трамвая он услышал, как где-то поблизости останавливается автомобиль, но на каком расстоянии и в каком направлении, не смог определить.
Мартин Бек спустился на набережную. Он быстро и тихо шел вниз по течению реки от моста и остановился, когда мост уже не был виден. Он обернулся, стоял и прислушивался. Ничего не увидел и не услышал. На мосту, вероятнее всего, никого не было, однако это не было решающим. Если кто-то следил за ним с противоположного берега, этот кто-то преспокойно мог перейти через мост и спуститься по лестнице с другой стороны. Он был уверен, что по лестнице с его стороны не спустился никто, кроме него.
Те немногочисленные звуки, которые он слышал теперь, принадлежали автомобилям, проезжающим по улицам где-то очень далеко. В непосредственной близости от него было абсолютно тихо. Он улыбнулся в темноте. Теперь он уже убедился, что за ним никто не следил, однако игра начинала его развлекать и в глубине души ему хотелось, чтобы с другой стороны моста на этом берегу стоял какой-нибудь человек. Он в совершенстве знал эту работу, и ему было ясно, что тот, кто, возможно, спустился по лестнице на другую сторону моста, не может рисковать и подниматься наверх, чтобы пересечь проезжую часть моста и спуститься по лестнице с другой стороны.
Под мостом вдоль набережной тянулись параллельно друг другу две проезжие части. Внутренняя возвышалась приблизительно на полтора метра над набережной, с которой вели ступеньки к воде. Между двумя проезжими частями стоял низкий каменный барьерчик. Кроме того, чуть выше в мостовом быке был еще проход для пешеходов. Однако ни одним из этих путей его вероятный «хвост» не мог воспользоваться, если, конечно, хорошо знал свое дело. Если бы он попытался пройти под мостом, у него за спиной оказался бы свет, в котором его сразу же можно было увидеть. Следовательно, у него оставался один выход: обогнуть по широкой дуге все предмостье, пересечь все подъездные рампы и спуститься на набережную как можно ниже по течению реки. Конечно, это заняло бы у него очень много времени и если бы он рискнул и побежал, то преследуемый, в данном случае старший криминальный ассистент Мартин Бек из Стокгольма, мог бы тем временем спокойно исчезнуть, в принципе, в каком угодно направлении.
Конечно, было очень неправдоподобно, что за ним вообще кто-то следит, а кроме того, все это время Мартин Бек намеревался пойти вдоль воды против течения и вернуться к гостинице по другому мосту. Он оставил свой наблюдательный пост в темноте и направился в среднем темпе против течения. Он шел по тротуару на внутренней стороне улицы, прошел под мостом и продолжил путь вдоль барьерчика в двух метрах над уровнем набережной. Гостиница стояла на противоположном берегу, она была совершенно темна, если не считать двух освещенных прямоугольников — окон его собственного номера. Он сел на низкий каменный барьерчик и закурил сигарету.
На улице стояли большие жилые дома, построенные еще в начале века. Перед ними были припаркованы автомобили. Жалюзи на окнах домов были опущены и везде темно. Мартин Бек сидел и прислушивался к тишине вокруг. Он по-прежнему был настороже, хотя и не осознавал этого.
На противоположной стороне улицы заработал мотор автомобиля. Мартин Бек пробежал взглядом по веренице стоящих автомобилей, однако не смог точно определить, где именно раздался звук мотора. Мотор тихо стучал на холостом ходу. Это длилось около тридцати секунд. Потом он услышал, как водитель включает передачу. Загорелись габаритные огни. В пятидесяти метрах от него из тени выехал автомобиль. Он ехал навстречу Мартину Беку, но не по противоположной стороне улицы, и ехал очень медленно. Это была темно-зеленая «шкода», и ему показалось, что он ее уже где-то видел. Автомобиль приближался. Мартин Бек сидел на барьерчике и смотрел на него. Недалеко от него автомобиль начал поворачивать влево, словно водитель хотел развернуться. Однако разворот он не закончил, автомобиль ехал еще медленнее чем раньше и приближался к Мартину Беку. Наверное, кто-то хочет поговорить с ним. Однако избранный им для этого способ казался в высшей степени странным. Вряд ли водитель хочет наехать на него, при такой скорости это сделать не удастся, и, кроме того, он всегда успеет перепрыгнуть через барьерчик и спрятаться, если в этом возникнет необходимость. В автомобиле был только один человек, если, конечно, кто-нибудь не прятался на заднем сиденье.
Мартии Бек погасил сигарету. Он совершенно не испытывал страха, но ему было очень любопытно, что произойдет дальше.
Зеленая «шкода» чиркнула правым передним колесом о бордюр тротуара метрах в трех от Мартина Бека и остановилась; мотор продолжал работать. Водитель переключил фары, и все утонуло в море света. Это продолжалось всего лишь несколько секунд, потом фары погасли. Открылась дверца, и водитель вышел на тротуар.
Мартин Бек видел его достаточно часто и тут же узнал, несмотря на фокус со светом. Верзила с темными зачесанными назад волосами. В руках у него ничего не было. Он сделал шаг в направлении Мартина Бека. Мотор тихо гудел.
Мартин Бек кое-что заметил. Это была не тень, не какой-то звук, а всего лишь ничтожное движение где-то наискосок у него за спиной. Настолько ничтожное, что он почувствовал его только благодаря ночной тишине.
Мартин Бек знал, что на барьерчике он уже не один, что автомобиль отвлек его внимание, а тем временем к нему кто-то потихоньку приблизился снизу по набережной и прыгнул на барьерчик прямо за ним.
И в это мгновение он впервые совершенно ясно понял, что это вовсе не слежка, не игра и что это серьезно. И даже более того. Что это смерть и что на этот раз она пришла за ним. И что это не случайность, а хладнокровный замысел.
Мартин Бек вовсе не умел драться, но обладал удивительной быстротой реакции. Почувствовав у себя за спиной легкое движение воздуха, он мгновенно втянул голову в плечи, уперся правой ногой в барьерчик, оттолкнулся, повернулся и бросился назад, и все это сделал одним молниеносным движением. Рука, которая собиралась обхватить его за шею, ударила его по переносице, бровям и лбу. На лице он почувствовал горячее сбивчивое дыхание и краешком глаза заметил, как в воздухе блеснуло лезвие ножа, который не поразил цель. Он упал на спину на набережную, ударился левым плечом о каменные плиты и перекатился, чтобы тут же вскочить на ноги и занять устойчивую позицию. На фоне звездного неба он увидел две фигуры на каменном барьерчике. Потом там осталась только одна фигура. Он еще стоял на коленях на каменных плитах набережной, а тот, другой, с ножом снова шел на него. Левая рука у него онемела от падения на набережную, но зато у него была более выгодная позиция, так как он находился ниже и в темноте, а контуры нападавшего четко вырисовывались на светлом фоне. Человек с ножом снова промахнулся, и Мартину Беку удалось схватить его за правое запястье. Он схватил его не очень крепко, и запястье оказалось невероятно сильным, однако он держал нападавшего изо всех сил, потому что понимал, что это его единственная надежда. Они стояли друг против друга какую-то десятую долю секунды, но Мартин Бек заметил, что нападавший меньше него, но с гораздо более широкими плечами. Он автоматически провел старый-старый захват, разученный еще в полицейской школе, и ему удалось повалить противника. Ошибка состояла в том, что он не решался отпустить руку с ножом и поэтому противник увлек его на землю вместе с собой. Они перекатились и оказались очень близко к краю набережной, где начиналась лестница, ведущая вниз к воде. Левая рука обрела способность кое-как двигаться, и Мартину Беку удалось схватить противника и за другое запястье. Однако нападавший был сильнее него и постепенно получал преимущество. Сильный пинок в голову напомнил Мартину Беку, что он слабее не только физически, но также и арифметически. Он лежал на спине, а лестница была так близко, что он уже ощущал ногами первую ступеньку. Мужчина с ножом сопел ему в лицо. От мужчины пахло потом, лосьоном после бритья и мятными конфетами. Он медленно и неумолимо выкручивал правую руку, чтобы вырвать ее из захвата.