Айседора встала, оперевшись о предложенную Луканом руку.

— Похоже, придётся спросить твою сестру.

— Ты всегда утверждал, что не приемлешь магию, — мрачно обронила Айседора.

— Да, я не хочу с ней соприкасаться. Но если талант Жульетт тебе поможет, то мы им воспользуемся. — Он не выпустил руку Айседоры. — Я никогда не отказывался от света волшебников, любимая. Обращение к твоей сестре за указанием направления — это то же самое. Теперь идём. Новость о смерти императора положит конец сражению.

— Хорошо. — Айседора переплела свои пальцы с его.

— И как только мы выясним у твоей сестры местонахождение императрицы, я ещё раз попрошу тебя выйти за меня замуж. Никогда не думал, что придётся почти умолять женщину выйти за меня.

— Да, в этом отношении ты очень самонадеян.

Взявшись за руки, они направились к выходу, но прежде, чем вышли наружу, откуда доносились громкие звуки сражения, Айседора призналась:

— Не хочу возвращаться сюда. Никогда.

— И не вернёшься, — сказал он, счастливый от возможности выполнить это её желание.

— И я надеюсь, что мне никогда больше не придётся браться за меч.

— Я защищу тебя своим мечом, и другой тебе не понадобится.

Возле главных ворот он взобрался на каменную стену, окружавшую и защищавшую дворец, и оглядел раскинувшуюся перед ним картину. Повсюду сражались солдаты. Энвинцы Жульетт, мятежники Эрика и стражи, отрёкшиеся от своего императора. С запада воины Круга и представители трёх кланов Трайфина стремительно пробивались вперёд к центру побоища. Во всех направлениях мужчины схватывались друг с другом... солдаты Себастьена и Эрика.

Лукан приложил руки ко рту и закричал:

— Император Себастьен мёртв! — на его объявление не последовало никакой реакции, поэтому он прокричал снова, на сей раз громче. Несколько человек обернулись, но слишком мало. Что ему делать? Спустившись со стены в гущу сражения, он донесёт весть лишь до нескольких людей. Извещение всех воюющих сторон таким способом займёт слишком много времени.

— Любимый, — позвала Айседора, и он осознал, что она уже не в первый раз пытается привлечь его внимание.

Лукан опустил на неё взгляд. Со слегка запрокинутой к нему головой, растрёпанными от суматошного дня волосами, в помятом платье она выглядела прекраснейшей из женщин.

— Я могу помочь, если ты позволишь, — предложила она и медленно подняла руку.

Мгновение поколебавшись, Лукан сел на стену, наклонился и протянул руку. Когда она вложила в неё свою ладошку, он ухватил Айседору покрепче и поднял к себе. Забравшись наверх, она встала, и, немного помедлив, бросила неуверенный взгляд в его сторону.

— Колдовство тебя не коснётся, — тихо объяснила она, — только поможет.

Лукан кивнул, тогда она встала лицом к развернувшемуся на улицах Арсиза сражению, подняла руки и произнесла:

— Лелих энтэжа, — потом посмотрела на него и чуть тише перевела: — Услышьте меня.

Лукан снова прокричал новость о смерти Себастьена. На сей раз, к нему обернулись многие. Мечи опустились, уставшие мужчины перестали драться и уставились на Лукана, словно в ожидании продолжения. Несколько солдат продолжили биться, то ли потому что не услышали, то ли не заинтересовались известием. Лукан в очередной раз выкрикнул сообщение, и ещё часть сражавшихся остановилась. Постепенно, с помощью других солдат, баталии на окровавленных улицах закончились.

Пыл битвы угас, солдаты занялись поиском раненых друзей и оплакиванием погибших.

Лукан спрыгнул со стены и изящно приземлился на ноги, потом помог спуститься Айседоре. Он никогда не питал любви к колдовству, но сегодня она позаботилась о его желании не соприкасаться с магией и использовала свой могущественный дар во имя добра.

— Ты хорошая женщина, Айседора Файн, — сказал он, — столь же благородная и храбрая, как любой воин Круга.

В её темных глазах проскользнула неуверенность.

— Нам надо поспешить к Жульетт.

Когда судьба императрицы и детей прояснится, неуверенность Айседоры развеется. Как только она выполнит свои обязательства, в её глазах и сердце будет гореть только любовь.

Лукан повёл Айседору по улицам, бдительно защищая не только от недавно сражавшихся здесь мужчин, но и от окружающих сцен смерти. Она была нежной женщиной, нетерпимой к подобному уродству. Он даже не подозревал о существовании столь добросердечных ведьм, но ведь на его мнение о владеющих магией женщинах влияло давнее, непонятное на тот момент предсказание.

Зайблину следовало высказываться конкретнее.

Они одолели чуть больше половины пути через город, когда Айседора, ахнув, выпустила его руку. Повернулась и, не обращая внимания на окрики, куда-то стремительно помчалась. Он последовал за ней. Отбежав совсем недалеко, она опустилась на колени возле распростёртого на земле солдата. Лукан видел только порванный плащ, неподвижную руку и длинную прядь непривычно пёстрых, окровавленных волос.

— Нет, нет, нет, — твердила Айседора, перекатывая мужчину на спину.

Кейн Варден не умер, но был недалёк от ухода из этого мира.

22 глава

Айседора указывала путь в лагерь, Лукан с двумя повстанцами, созванными на помощь с улиц Арсиза, несли Кейна следом в наспех сооружённых носилках. Он получил ранение в голову, и хотя Айседора не нашла никаких опасных для жизни травм, ни разу не пошевелился, не застонал и не дёрнулся.

Совсем недавно она его ненавидела. За то, что прикоснулся к Софи, а потом оставил, за то, что вернулся и влюбил в себя младшую сестру Файн. Теперь от ненависти не осталось и следа. Солдат, впустивший в сердце любовь к семье и детям, обладал искупляющими качествами и заслуживал долгой жизни.

И потом, его гибель разобьёт Софи сердце. Возможно, сестра всегда понимала, что из-за проклятия они с мужем проведут вместе совсем мало времени, но это нисколько не облегчит ей потерю любимого человека.

Так же, как Айседоре нелегко будет видеть уходящего Лукана. Если у них не получится снять проклятие в ближайшее время, так и случится. Кейн умрёт, а Лукан сбежит. А как же Рин? Он до тридцати имел в запасе ещё несколько лет и, откровенно говоря, был не совсем человеком. Спасёт ли это его от проклятия? Трудно сказать. Если нет, годы пролетят быстро, и совсем скоро Жульетт также придётся похоронить любимого мужа.

Младшая сестра Файн уже прикоснулась к тому, что считала невозможным, как и предсказал Тэйн, но прежде чем удастся победить проклятие, необходимо отыскать ещё два чуда. Айседора почти не надеялась на такую удачу.

Софи заметила Айседору, как только их группа вступила в лагерь, широко улыбнулась и встала, прижимая к груди новорожденного Дарэна.

— Наконец-то! — воскликнула она, взволнованно спеша им навстречу. — Как же я рада вас видеть. Ты нашла Лиану с детьми? Видела Кейна? Милз рассказал о гибели Себастьена. Я знаю, неправильно желать кому-либо смерти, но не могу сказать, что... — Софи застыла, увидев лежащего в носилках человека, и едва слышно прошептала: — Нет.

— Кейн почти не потерял крови, — постаралась успокоить Айседора. — Он получил удар по голове, но это всё.

— Его убьёт не удар, а проклятие. Ты же знаешь, через пару месяцев Кейну должно исполниться тридцать. — Софи не плакала, не кричала. Наоборот, выглядела решительной и собранной, зашагав рядом с носилками, чтобы указать путь к своей палатке. — Необходимо покончить с проклятием. Пережив столько испытаний, открыв в себе новые способности, уверена, мы справимся с тем, что раньше казалось невозможным.

— Нам троим придётся объединиться, — Айседора предпочла бы рассказать о пророчестве Тэйна обеим сёстрам одновременно, чтобы не повторяться. — Где Жульетт?

Софи раздражённо фыркнула, придерживая для мужчин с носилками откидную створку палатки.

— Утром, вскоре после твоего отъезда, ушла с мужем в лес. За ними последовали двое её телохранителей.

— К полю битвы? — Айседора на миг ужаснулась, представив нежную Жульетт посреди сражения.