Мне хотелось знать, как поступят воины, когда вскарабкаются на утес и увидят веревку, спускающуюся к дереву. Ждать пришлось недолго: с вершины утеса полетели большие камни и с плеском упали в реку. Я услышал военный клич племени ассинибойнов.

Воинов я не видел, и они не могли меня увидеть: они стояли на вершине утеса, а я плыл у самого подножия скал, нависших над рекой, и почти касался каменной стены. Долго кричали они и скатывали по откосу большие камни, а меня все дальше и дальше уносило течением. Теперь я знал, как следует мне поступить. Придерживаясь берега, я увидел на желтом песке отпечатки ног тех трех воинов, которые вышли здесь из воды. Ступая по их следам, я выбрался на сушу, нырнул в кусты и, пробиваясь сквозь заросли, дошел до той самой рощи, где три ночи назад сделали мы привал. До меня доносился грохот падающих камней и воинственные крики врагов. Я был спасен: воины не видели, как я покинул помост…

Не знаю, долго ли швыряли они камни в дерево, не подозревая того, что все их усилия тщетны. Я пересек рощу и спустился в овраг, заросший кустами. Мое кожаное одеяло пропало. Тетива намокла. Я положил лук и стрелы сушиться на солнцепеке.

Длинным показался мне этот день. Плывя по реке, я, конечно, утолил жажду, но вскоре мне опять захотелось пить. От долгого поста я ослабел, и у меня кружилась голова. И мысль о сестре и других двух женщинах не давала мне покоя. Хорошо, если они послушались меня и днем прятались в зарослях. Но если они вышли из кустов, враги могли их заметить.

Когда высохла тетива моего лука, у меня легче стало на душе: теперь я не был безоружен. Однако я решил обратиться в бегство, если враги откроют мое убежище. Но счастье мне не изменило. В полдень я увидел, как воины, крадучись и припадая к земле, пробежали по опушке леса и скрылись из виду. Они не нашли моих следов, да и нелегко было их найти. Пробираясь от реки к оврагу, я избегал пыльных тропинок, проложенных зверями.

Как я обрадовался, когда стемнело и я получил возможность покинуть свое убежище! Я понятия не имел о том, где находится вражеский отряд – прячется ли он в роще либо же продолжает путь к верховьям или низовьям реки. Казалось мне, что воины рыщут где-нибудь поблизости, надеясь напасть на след одинокого врага, которого они согнали с дерева сновидений.

Луна еще не взошла. В темноте я ползком добрался до реки и, высоко держа над головой колчан и лук, переправился на другой берег. По тропинке я поднялся на скалу и, прячась за каменными грядами, направился к тому месту, где должны были ждать меня женщины. И снова счастье мне улыбнулось: я не увидел и не спугнул ни одного стада. Взошла луна, когда я спустился в ложбину и подошел к маленькому озерцу и зарослям, где, как надеялся я, спали женщины.

– Питаки! «Почти мать»! Асанаки! Где вы? – окликнул их я.

И тотчас раздался голос Сюйяки:

– Мы здесь, сын мой!

Они подбежали ко мне, обняли и в один голос спросили:

– А где же твое кожаное одеяло?

Я уселся тут же па траву и рассказал им все, что со мной случилось с тех пор, как мы расстались. Сестра протягивала мне кусочки жареного мяса, и я, не прерывая рассказа, с жадностью ел. Я начал дрожать, так как промок до костей, а ночь была холодная. Сюйяки заставила меня взять ее одеяло.

– Возьми его, – сказала она. – Мы с Асанаки можем завернуться в одно одеяло.

Когда я окончил свой рассказ, заговорила Сюйяки.

– Ясно, что боги с нами, – начала она. – Вспомни путь пройденный нами с тех пор, как мы расстались с нашим племенем. На каждом шагу угрожала нам опасность, и, однако, мы целы и невредимы. Во сне ты, сын мой, получил добрые советы от Столовой горы, и она прислала тебя сюда, где ты получил указание от сокола. Сын мой, это место нам не по душе, оно пугает нас, сотни призраков охраняют древнюю ловушку, и призраки эти нам враждебны. Но у тебя есть могущественный талисман, и мы останемся здесь, пока ты не откроешь великой тайны

– Завтра мы подумаем и посоветуемся, как следует нам поступить, – ответил я ей

Затем мы улеглись спать. Когда я проснулся, первая моя мысль была о врагах. Где они? Ушли или прячутся у реки, надеясь завладеть скальпом человека, которого они прогнали с утеса? Хотел бы я, чтобы они ушли своей дорогой! Наш запас мяса истощился, а я не смел охотиться, пока они находятся где-то поблизости.

Вскоре проснулись женщины. Сюйяки разделила оставшееся мясо и дала мне самый большой кусок. Мы ели и вели беседу. Я узнал, что за время моего отсутствия приходили на водопой к ближайшему озерцу два стада, но, почуяв человека, обратились в бегство. Я встревожился. Какой-нибудь случайный отряд мог спуститься в ложбину, чтобы узнать, кто спугнул бизонов. И если стада, приходя на водопой, будут обращаться в бегство, мне не удастся открыть тайну зазывателя. Ясно было, что мы должны выбрать другое место для стоянки.

Мы решили не привлекать внимания вражеских отрядов и, пока не стемнеет, оставаться в ложбине. Вскоре после восхода солнца большое стадо спустилось к водопою, находившемуся к западу от нас. Прячась в кустах, я близко подполз к животным. В стаде были самки, самцы не старше двух зим и детеныши, старые самцы держались пока в стороне от стада и бродили поодиночке или отдельными группами. Среди маленьких рыжих бизонов было несколько новорожденных, остальным шел второй-третий месяц. Те, которые уже умели бегать, все время гонялись друг за другом и доставляли немало хлопот матерям, боявшимся, как бы детеныш, отбившись от стада, не стал добычей волков

Все утро пролежал я в кустах, не спуская глаз с животных. Снова и снова задавал я себе вопрос, что должен я делать, чтобы бизоны, увидев меня, не обратились в бегство, а последовали за мной. Снова припомнил я, как зазывал стадо Маленькая Выдра. Я видел в подробностях все, что он делал, но зов его до меня не долетал, и я не узнал тайны зазывателя.

После полудня я увидел второе большое стадо бизонов, которые, пощипывая траву, направлялись как раз к тому месту, где мы лежали Женщины спали Я разбудил их и сказал

– Придется уйти, мы можем спугнуть это стадо. Я хочу, чтобы бизоны приходили сюда на водопой. Иначе я никогда не научусь зазывать стада.

Мы собрали свои пожитки, выползли из ложбины и спрятались в кустах между каменных гряд. Старухам не нравилось это место; они завели разговор о призраках, и Асанаки стала молиться на языке кроу. Но моя сестра заявила, что духи кроу ее не пугают.

– С тобой я никого не боюсь, – сказала она мне. – У тебя есть талисман.

Когда солнце спустилось к вершинам гор, я оставил Питаки лук и стрелы, взял свое ружье и пополз к краю пропасти Я хотел с вершины скалы осмотреть окрестности и узнать, ушли ли враги. Когда я полз между каменных гряд, над моей головой пролетел сокол «Не забудь, – сказал я, – что ты обещал мне помогать» Мне показалось, что он хочет ободрить меня, и я почувствовал радость.

На четвереньках я подполз к пропасти, припал к земле и посмотрел вниз; одна только макушка моя торчала из травы Тихо и мирно было в долине; я нигде не видел дыма, и ничто не указывало на близость врага. Взглянув на утес, где я постился, я едва мог узнать дерево сновидений, которое росло над пропастью, на нем не осталось листвы, и почти все его ветви были сломаны. Враги осыпали его градом камней, пока не увидели сквозь обнаженные ветви мой помост. Я засмеялся, представив себе, как были они удивлены, когда узнали, что я их перехитрил.

Хорошо, что к краю пропасти я подполз осторожно, как змея, крадущаяся к своей жертве! Хорошо, что, когда Старик сотворил этот мир, он сделал мою скалу выше, чем тот утес на другом берегу, где я постился: там, на том утесе, прятался дозорный. Когда в долину спустились вечерние тени, он вышел из-за каменной глыбы и стал размахивать плащом. Четыре раза повторил он свой сигнал, потом расстелил на земле одеяло и уселся.

Окинув взглядом долину, я увидел его товарищей, выходивших из той самой рощи, где мы жарили мясо. Их было пятеро, не считая дозорного, я узнал отряд, от которого бежал. Подойдя к утесу, они остановились и заговорили с дозорным, потом вшестером двинулись на запад и вскоре скрылись в надвигающейся ночи. Я знал, что они покидают эти края. Потеряв надежду найти меня, они продолжили путь. Шли они войной на племена, жившие по ту сторону гор.