Клео повернулась и посмотрела на него.

— Послушайте, у меня ужасно болит голова. Вы не против, если мы посидим молча?

— Что?

— Возьмите журнал, пригласите стюардессу, все что угодно, но, пожалуйста, помолчите. — Она отвернулась, успев заметить обиженное выражение его лица.

Шеп Стоун был известным исполнителем романтических баллад, но не сумел добиться настоящего успеха. Ему было около тридцати пяти. Каштановые волосы и приятная улыбка. Конечно, он не Энди Уильямс, но идет той же дорожкой.

Клео закрыла глаза и постаралась вернуться к своим мыслям. Она ехала в Лондон, чтобы взять интервью под названием «Чего вы боитесь больше всего?» для журнала «Имидж». Необходимо написать о пяти известных киноактерах.

— Тебе придется общаться с потрясающими парнями, — сказал Рассел. — Нужно сделать все на высшем уровне, малышка.

Клео эта идея понравилась. Они умела брать интервью, но обычно имела дело с политиками и бизнесменами.

— Актеры какие-то самолюбивые, — возражала она поначалу. — И вообще, разве можно написать что-нибудь новое о тех, о ком писали уже триста раз?

Майк постарался ее ободрить.

— Все будет нормально. Тебе нужно поменять тематику. Все, что ты пишешь, слишком серьезно.

Вот Клео и согласилась. Платили хорошо. Она проведет пару недель в Лондоне, в отеле «Кэннет», сможет увидеться с матерью, а потом побудет несколько дней на юге Франции или в Риме.

— Вам не мешает, что я курю? — обеспокоенно спросил Шеп Стоун. — Если так, то извините. Обычно мне это не нужно, но я страшно боюсь летать. Правда, странно?

Клео терпеливо вздохнула. Она не умела грубить людям. На бумаге это просто, а лицом к лицу она терялась.

— Мне это не мешает. Просто я устала.

— Хотите выпить? Это помогает.

Клео кивнула. Лучше уступить. Самолет уже в воздухе, и Шеп намерен продолжать разговор.

Боже, сколько же он говорил! Всю дорогу через Атлантический океан. Она услышала о его карьере, трех женах, двух детях, финансовом положении, политических взглядах и, наконец, о его сексуальной жизни.

— Мне нравятся женщины, — объяснял он, — может быть, даже слишком нравятся. Я начал жить с ними с восемнадцати лет. Поздно, не правда ли? Но, во всяком случае…

Самолет вдруг попал в шторм, и это заставило Шепа замолчать.

— Ненавижу летать, — сказал он и потянулся к фляжке, одновременно нашаривая в кармане сигарету с марихуаной.

Самолет бросало, словно мячик для пинг-понга.

Шеп закурил и пару раз глотнул виски.

— Все бесполезно, — мрачно сказал он, — выпивка, наркотики. Все равно я трезв, как пилот.

Он предложил Клео сигарету с марихуаной, она взяла и глубоко затянулась. Наркотики нравились ей больше, чем выпивка. Они с Майком иногда выкуривали сигаретку вместе. Вдруг из динамиков донесся голос командира корабля.

— О Господи, — захрипел Шеп и вцепился в кресло. — Мы разобьемся.

Командир извинился за ужасную погоду, сообщил, что небо над Лондоном тоже плохое, и попросил всех пристегнуть ремни.

Самолет приземлился во Франкфурте.

— Сукин сын! — бурчал Шеп и нервничал, пока они наконец не приземлились.

Клео позвала стюардессу, и та сообщила, что они проведут во Франкфурте ночь. Клео была не против. Майк, конечно, будет звонить ей в Лондон. А она в это время будет во Франкфурте. Вот и замечательно! Пусть подергается. Пусть поволнуется.

Глава седьмая

Маффин и японка стояли спиной друг к другу. Они были одного роста, обе обнаженные и обе держали бокалы с шампанским.

— Прекрасно, девочки, — сказал Джон, настраивая камеру. — Эй, Анна, — позвал он ассистентку, — потри-ка им соски льдом. Нужно, чтобы они торчали.

Анна притащила ведерко со льдом и натерла японку. Соски медленно возбудились. Маффин выставила грудь вперед.

— И мне, пожалуйста. Это заводит.

— Немножко наклонись, — скомандовал Джон. — Мафф, чуть согни правую ногу. Надо снять, как пенится шампанское. Вот так, прекрасно, дорогуша, прекрасно!

Работал он под песни Боба Уомака быстро и успокоился, только отсняв шесть пленок.

— Все, малышки.

Маффин зевнула и потянулась.

— Я устала. — И вместе с Камико, японочкой, пошла одеваться.

— Мы с Чарли разводимся, — сказала Камико, натягивая блузку и брюки.

— Какой ужас! — прокомментировала Маффин. — Вы же всего год как женаты.

— Один год и семь дней, — уточнила Камико. — Он не дает мне заснуть ни днем, ни ночью. Я больше не могу этого выносить.

— Так делают все мужчины, — мудро объяснила Маффин.

— Но не в таком же ритме!

Маффин хихикнула:

— Извини, Ка, но ты такая смешная. — Она влезла в узкие джинсы и свитер, а на нос нацепила солнечные очки.

— Какие красивые очки, — заметила Камико.

— Если нравятся — бери, — протянула их Маффин.

— Нет, я не могу.

Маффин настаивала.

— Магазин «Хэродс» благодарит за покупку, — хитро засмеялась она.

Джон еще работал, он фотографировал высокую блондинку в длинной прозрачной ночной рубашке. Маффин поцеловала его в щеку.

— Увидимся позднее, милый. — Она помахала высокой блондинке. — Руки прочь от него, Эрика, он занят.

У Маффин был впереди весь день. Такое случалось редко. Обычно у нее даже не было времени для ленча. Сейчас она могла выбирать, чем заняться. Можно пойти домой и повести собаку на прогулку в парк. Пройтись по магазинам. Или сходить в кино.

Кроме того, она могла заскочить в «Карусель» и пообедать. Там всегда полно знакомых, можно посплетничать, поболтать и узнать все последние новости.

— У вас с Маффин, как я вижу, стабильные отношения, — сказала Эрика.

— Сожми ноги, вот так, хорошо, молодец, — щелкал затвором Джон. — Да, мы живем вместе.

— Удивительно.

— Правую ногу немножко вперед, не слишком. Отлично! А почему ты удивлена? — поинтересовался Джон.

Эрика пожала плечами.

— Никогда не думала, что такая девушка продержится около тебя долго.

— Ну, не будь сукой. Голову назад.

Эрика откинула голову.

— Разве я сука?

— Конечно, ты самая настоящая сука.

— Ты так не думал, когда мы вместе проводили время.

— Я переспал с тобой четыре раза несколько лет тому назад. Это вряд ли дает тебе право судить о том, с какой женщиной я должен провести остаток жизни.

— Джон Клептон, ты лжец! Это было шесть раз. — Она приняла соблазнительную позу. — Хочешь попробовать в седьмой?

— Ты замужем, Эрика.

— Ты тоже был женат в то время. Давай сравняем счет. Кстати, я развожусь.

— Благодарю за предложение, но увы. Будь добра, оденься в черную рубашку, пока я поменяю пленку.

— Подлец! — выпалила Эрика. — Ты просто боишься потерять свой хлеб с маслом. Что ты о себе воображаешь? Тоже мне, Джастин и Твигги!

— Заткнись и переоденься!

Джон прикурил сигарету. Джастин и Твигги! Смешно! Они с Маффин пойдут гораздо дальше.

В «Карусели» было полно народу, и Маффин устроилась между Джаном и Брэндой.

— Где пропадала, подружка? — спросила Брэнда. — Хочешь послушать мою новую песню?

— Как твой приятель? — поинтересовался Джан. — Тысячу лет его не видел.

— Все нормально, — ответила Маффин, хрустя кукурузными палочками. — А это кто? — Она показала на стройного блондина в кожаном костюме.

— Забудь о нем, — засмеялась Брэнда. — Я уже прошла через это. Он слишком маленький и быстрый.

Все расхохотались.

— Утром я работала с Камико, она разводится.

— Почему? Разве ее мужу разонравилась японская кухня? Между прочим, не пора ли погулять у тебя на свадьбе? — допытывалась Брэнда.

Маффин улыбнулась.

— Уже скоро, — пообещала она.

Джону пора шевелиться. Он слишком долго обещает развестись с женой. Если так будет продолжаться, то Маффин окажется в дураках, а ей так хотелось стать миссис Клептон. Миссис Джон Клептон.