Вскочили, когда совсем близко громыхнул раскат грома. Прошло несколько минут, прежде чем оба поняли, в чем дело.

— Огонь! Огонь! — закричали друзья и бросились к костру. Начали раздувать его, подкладывать сухие сучья.

А дождь пошел уже как следует. Сучья шипели, не хотели гореть.

— Дуй! Дуй! — кричали приятели, уткнувшись лицами чуть не в самые угли. По спинам хлестал дождь.

Высокая ель, под которой находилась стоянка, не могла прикрыть костер своими ветвями от косого дождя.

Вот уже гром слышится над самой головой, молнии попыхивают почти беспрерывно, ветер раскачивает деревья. Рядом что-то затрещало. Однако бедняги ничего этого не видели и не слышали. Они видели только свой несчастный костер, погибавший буквально на глазах. Сучья, подброшенные в него, не только не загорались, а, наоборот, кажется, окончательно придушили огонь. Вначале шел еще густой дым, но скоро и он начал уменьшаться. Это было верным признаком, что огонь умирает.

— К черту эти мокрые сучья! — крикнул Виктор и начал раскидывать их ногой.

— Что ты делаешь? — в ужасе воскликнул Мирон. Но Виктор уже стащил с себя кожаную куртку и один край ее протянул товарищу.

— Держи! А все лишнее — вон!

Они растянули куртку. Виктор подлез под нее, собрал еще не угасшие угольки, подложил маленьких сухих щепочек и раздул небольшой огонек.

Этот огонек они и начали охранять. Куртку можно было держать совсем низко, не боясь, что она загорится, и оба стали на колени. Теперь даже косой дождь не мог повредить огню.

Два часа продолжалась гроза, два часа шел такой проливной дождь, что мог бы залить любой пожар. Хлопцы давно промокли до последней нитки, закоченели от холода, но, казалось, просто не чувствовали ничего этого. Только напряженно следили за ветром и дождем, наклоняя куртку и ту сторону, откуда грозила опасность.

Маленький огонек беззаботно играл под курткой, словно крошечное дитя, не думающее о беде, от которой его оберегают.

— Ура! Победа! — закричал Виктор, когда гроза прошла.

«Крошечное дитя» скоро выросло в огромный костер, и защитники полностью были вознаграждены за свои хлопоты.

— Поддавай! Еще, еще! — носились они по лесу, собирая сушняк, который теперь горел даже мокрый, настолько ярко пылал костер.

Дым от него, казалось, заполнил весь лес. Собрав побольше топлива про запас, друзья смогли, наконец, просушить одежду.

Спать в эту ночь уже не пришлось — так и дождались восхода солнца.

VI

Мясо исчезло. — На охоту с голыми руками. — Зайцы издеваются. — Белка спасла. — Напрасный испуг. — Обед из трех блюд без второго. — Строительство с помощью двадцати пальцев

На этот раз обошлось. Однако нужно было приниматься за строительство, чтобы обеспечить себя не только огнем, но и кровом.

— Придется построить большую юрту, — говорил Виктор, — чтобы в ней и спать можно было, и для огня хватало места.

— Не забывай, что, кроме двадцати пальцев, у нас нет никаких инструментов, — заметил Мирон.

— А о ноже забыл?

— Какой там нож? — махнул рукою Мирон. — Сначала сделаем навес, под который можно будет прятать огонь в случае дождя. Даже не для костра, а для маленького запасного огонька. Вон там, например, среди корней можно.

— Если так, маленький огонек можно и в шалаше держать.

— Дымно будет, да и место для него лишнее потребуется.

Начали спорить.

— Если так, будем голосовать! — крикнул Виктор по привычке.

— Давай! — засмеялся Мирон.

Виктор опомнился и тоже покатился со смеху. Этот смех прекратил спор.

Они увидели, что и спорить-то не о чем. Можно поддерживать огонь и там, и тут. Лишь бы сохранить его. Наконец согласились вначале строить «избу».

— Только нужно предварительно подкрепиться, — сказал Виктор и направился к дереву, где они вчера положили мясо. Сунулся туда, сюда, а мяса — как не бывало!

— Что за черт? — развел он руками. — Может, ты съел?

— Еще что выдумаешь! — возмутился Мирон и тоже принялся искать. В нескольких шагах от лагеря нашли маленький обгрызенный кусочек.

— Значит, какой-то зверь стащил. Ах, чтоб его разорвало! — выругался Виктор. — Видно, тут много зверья шныряет, а мы и не подумали об этом. Еще и на нас могут напасть.

— У нас нет таких хищников, которые нападали бы на людей. Разве волки зимой, да и то если стаей. А вот что нашу последнюю пищу украли — это совсем скверно, — грустно сказал Мирон.

Положение сразу показалось самым безрадостным.

Не только жаль было этого мяса, но встал вопрос — как быть дальше? Не каждый день удается поймать руками зайца, а что еще можно сделать без ружья?

Виктор совсем опустил голову. Насколько быстро и сильно закипала в нем энергия, настолько же быстро она и исчезала.

— Этак действительно придется тут погибать, — хмуро сказал он. — Пойдем лучше искать брод. Когда еще вода спадет — неизвестно.

— Нет, братец, так нельзя, — рассудительно ответил Мирон. — С отчаяния бросаться во все стороны — последнее дело. Нужно что-нибудь придумать, чтобы пищи добыть, тогда и искать брод.

— Ну что ты сделаешь голыми руками?

— Пойдем на охоту хоть с голыми руками, а там увидим. Строительство придется пока отложить.

— Видно, очередь и до филина дойдет, — вздохнул Виктор. — Все-таки жареный филин должен быть не хуже сырого зайца.

Мирон взял хищника и по-хозяйски осмотрел его. Выпученные глаза, кривой клюв даже теперь способны испугать. Понюхал Мирон и сморщился.

— Может, и ничего себе, но воротит от него. Посмотрим, что будет дальше, — и Мирон положил птицу под дерево.

Подбросили в костер самые толстые сучья и пошли «на охоту». Направились в гущу леса, где пока еще не бывали. По их предположениям, вчера они прошли километров двадцать вокруг острова, значит, можно считать, что неизвестная местность имеет километров шесть поперек. Простор немалый.

— Кто его знает, что там, в лесу, — сказал Виктор. — Может, даже идти туда опасно безоружным. Половодье сделало лес островом, на котором, видно, спасается все зверье из окрестных мест.

И действительно, шагов через триста вспугнули зайца, потом второго. Зайцы прошмыгнули под самым носом, но наши «охотники» ничего не могли сделать.

— Какая досада! — вздохнул Виктор. — Этак они скоро начнут издеваться над нами. Надо бы лук смастерить.

— Видно, так и придется, — ответил Мирон, — а пока хоть бы какую добычу найти, чтоб можно было взяться за строительство. Смотри, вон около дупла белка крутится. Говорят, иногда у них можно поживиться.

— Конечно, можно! — повеселел Виктор и мигом начал карабкаться на дерево. Белка испуганно крикнула, перепрыгнула на вершину и тревожно заметалась там.

Дупло было не очень высоко, возле него от ствола дерева отходила большая сухая ветвь. Виктор быстро влез, плотно устроился на суку и запустил руку в дупло. Мирон вытянул свою длинную шею и затаил дыхание.

— Ну, что? — нетерпеливо спросил он.

— Не могу достать, руки не хватает, — отозвался Виктор.

— Пусти, я залезу, у меня руки длиннее.

— Ничего не будет. Никаких признаков, наверно, ничего здесь нет, — ответил Виктор и растерянно уселся на суку.

Помолчали немного.

— Вот что! — крикнул вдруг Виктор. — С этой стороны стенка дупла тонкая и трухлявая. Подай мне какой-нибудь кол, я так разверну дыру, что и сам пролезу.

Мирон выломал тонкое деревце и подал товарищу. Виктор засунул кол в дупло, нажал — посыпались щепки, труха. Через несколько минут вместо отверстия дупла образовалась длинная щель, через которую Виктор смог, наконец, добраться до гнезда.

— Есть что-то! — крикнул он.

— Что? Что? — заволновался Мирон. Виктор еще покопался, и потом как гаркнет во все горло!

— Орехи! Много oрехов!

Набил полные карманы, насыпал за пазуху, а орехи все еще не кончались.

— Сыпь на землю, я подберу! — кричал Мирон.