Никто не дразнил меня так, как Казимир. Никто не воспринимал меня равной, как он, касаясь меня без мысли о том, что я проклята. Он никогда не вздрагивал или смотрел на меня так, словно я собиралась что-то украсть или ударить его. Я вспомнила о том, как на похоронах отца Казимир сунул мне в ладонь монету. Может, он не так и плох. Я улыбнулась, успокоила сердце и продолжила разбираться с травами.

Пока я работала с травами, руки были заняты, а вот сознание освободилось. Происшествие с лозами сбило нас с пути Скитальцев, и мы застряли в одной точке. Мы не могли идти дальше, пока Казимир и Гвен не вылечатся. Нам нужно было заготовить больше еды и воды. А если мы уже не найдем следы? После таких хождений во тьме мы можем быть в любой части леса.

Не останавливаясь, я услышала шум из леса и замерла. Щелканье прошлой ночи вернулось, кожа похолодела. Я повернулась к Казимиру. Его глаза расширились, он смотрел на чащу за нами. Гвен вбирала ноздрями воздух. Она знала, что в лесу что-то есть.

Щелканье снова окружило нас, звуча то справа, то слева. Казимир схватился за меч.

— Нам стоит проверить? — его голос дрожал от страха.

Я понимала, что вскоре источник звука поймает нас, потому неплохо было бы атаковать первыми, чтобы получить преимущество. Но столкновение с чем-то щелкающим пугало меня.

Я покачала головой и сглотнула.

— Может, стоит сначала залечить раны и уйти. Припарка почти готова.

Дрожащими руками я нанесла травяную массу на раны Казимира, Гвен и Анты. Щелканье заставляло меня крепко сжимать зубы. Колени дрожали от мысли, что источник найдет нас. Когда звук удалился, я выдохнула.

— Эй, — сказал Казимир. — На свои раны ты этого не нанесла.

— Да все в порядке, Казимир. Мне не нужно…

— Каз, — исправил он. — И бред, — он забрал деревянную миску и зачерпнул зеленую массу пальцами. — Поднимай рубашку.

Мои щеки вспыхнули. Я не могу раздеться перед ним. Могу? Казимир — нет, Каз, — подгонял меня, вскинув брови, но он сохранял спокойствие.

— Все хорошо, — сказал он. — Я осмотрю только раны на животе. Их даже сквозь твою тунику видно. Так ведь?

Я опустила взгляд туда, где очутился его палец. Его прикосновение было странным и волнующим одновременно. Одежда промокла от крови. Он был прав, я была ранена, но даже не заметила. Я подняла тунику повыше, чтобы было видно рану. Она оказалась глубже остальных. Каз намазал на нее мазь, и я содрогнулась от боли и холода.

Там, где он касался меня, кожа оживала, и мазь оказалась нужным охлаждением для жара тела. Но я все еще искала на его лице признаки отвращения. Почему он не боялся меня, как это делали остальные? Люди в Хальц-Вальдене считали, что я заразна, что я испачкаю их, если задену. А вот принц спокойно меня касался…

— Вот так уже лучше, — сказал Казимир. Он улыбнулся и оказался близко. Я замерла на пару мгновений, все еще держа приподнятой тунику, и смотрела на серебро его глаз. Казимир прочистил горло. — Можешь опускать тунику.

Его напоминание снова заставило меня вспыхнуть.

— Да, да, конечно.

Казимир отправился мыть руки в ручье, а я собирала наши вещи. Тело бурлило адреналином, и я была непохожа на себя, роняя вещи на камни. Я тревожилась за каждую часть тела, что теперь не смогу нормально ими управлять. Когда мы были готовы уходить, я смогла взять себя в руки. Щелканье растворилось в лесу, скрывшись в тенях.

Глава восьмая: Стая и побег

Я запуталась в собственных целях. Я здесь не для прогулки с принцем. Я здесь за восстановлением справедливости и для возвращения Эллен. И это нужно было помнить.

Мы были в той части леса, где теплый солнечный свет проникал сквозь деревья. Это совсем не было похоже на чащу, где мы уже побывали. Ветки тянулись к небу, почти ломаясь, как паучьи лапки. Кора была бронзовой, и листья различались оттенками от желтого до красного.

Земля в лесу была покрыта слоями опавших листьев. Я вела Анту, шагая по земле, чтобы найти следы. Но тут давно уже никто не ходил, листья эти никто не приминал. Мои ботинки тонули, словно я шла по густому мху или шагала по одеялам.

Каз остановился и вздохнул.

— Здесь ничего нет, Мей. Следов нет. У меня достаточно опыта охоты, чтобы понять, что мы идем не туда.

— И что ты предлагаешь? — вскинулась я. — Я не слышу никаких планов.

— А я не вижу проблемы, чтобы остановится и подумать. Более того, ходьба вслепую уже завела нас в опасность и чуть не убила…

— Ты меня обвиняешь? — я резко обернулась.

— Нет, конечно, — ответил он.

— Но ты обвиняешь, — и от этого мне стало больнее, чем я думала.

Анта шагал рядом со мной. Его голова постоянно поднималась и опускалась, он разочарованно цокал.

— Хорошо, мы сбавим ход и поищем следы.

— Или остановимся, — снова предложил он.

Может, он и был прав, но меня грызло отчаяние, говорящее, что я должна идти вперед и ни за что не останавливаться. И это заставляло меня не сдаваться, ведь следы могли найтись где-нибудь за поворотом, и тогда все наладилось бы.

— Мей, — сказал он, но в этот раз тише, и я знала, что должна прислушаться. — Думаю, нам нужен перерыв.

Мы остановились и доели остатки жареного мяса. Обед был скудным, пришлось добавить пригоршню ягод. Лес оставался тихим, слышно было только нас, шум животных и периодический шелест листьев. Каждый звук заставлял вздрагивать.

Когда мы продолжили путь, я решила, что пора нам ускориться. Здесь Скитальцев все равно не было, листья были нетронутыми. А потому нужно было спешить, выходить на след.

— Ты знаешь, что это за деревья? — спросил Каз, задрав голову.

Я покачала головой.

— Я многого не знаю о лесе. Здесь на каждом углу новое растение.

— Ты видишь птиц? — сказал Каз.

Я прищурилась из-за солнца и осмотрела деревья. На вершинах были сотни темных птиц. Они так сливались с ветвями, что я не сразу их и заметила.

— Мне они не нравятся, — Каз ускорил Гвен, опережая меня и Анту.

— Но они ничего не делают, — пожала плечами я. — Если они хотели бы атаковать, они бы это уже сделали.

Конечно, он не знал, что я могу управлять природой.

— Не отставай, Мей, — сказал Каз, обернувшись.

Я сжала ногами бока Анты. Но пока мы шли, одна из больших черный птиц опустилась перед нами. Она каркала и хлопала крыльями, и на черном цвете мерцали изумрудные отблески.

— Ну, здравствуй, — сказала я, протягивая руку. Птица опустилась на мое предплечье и одарила взглядом глаз-бусинок. Я вытащила из кармана ягоду и отдала птице. — Каз! — позвала я. — Смотри, эта птица ручная.

Принц обернулся и побледнел от ужаса.

— Что ты делаешь? Прогони ее.

— Но она не вредит.

Птица отвернулась от меня и тихо каркнула.

— Она смотрит на меня не так, как птица, — сказал Каз. Он остановил Гвен, но костяшки пальцев, сжимавших поводья, побелели.

— Не смеши меня, — фыркнула я. Птица громко каркнула и ударила по воздуху крыльями. Она улетела к небу на ветви. — Разве она не прекрасна? Смотри, как грациозно летит.

— Нужно идти. Мы должны напасть на след, — сказал Каз.

Я неохотно сжала каблуками бока Анта.

— Ты преувеличиваешь, — отозвалась я, но Каз уже уехал далеко вперед.

Солнце поднималось выше, и бронзовые деревья стали темно-коричневыми, словно грязь. Может, это было лишь мое воображение, но каждый раз, когда я смотрела на ветви, птицы становились чуть ближе к земле.

Я догнала Каза и мы шли рядом.

— Нужно искать место для ночлега, — предложила я. — Темнеет.

Каз вскинул голову, глядя на птиц на деревьях.

— Только не рядом с ними.

— Ты боишься птиц? — спросила я, уголки губ дернулись.

Каз пронзил меня горящим взглядом, он явно тренировал его на слугах.