Когда подходили к дому, на них, действительно, стала набрасываться собака. Девочка сказала матери: «Не бойся, помнишь, нам батюшка велел читать молитвы». Прочитали вместе – и собака убежала…
Эта же девочка в 9-летнем возрасте пришла к старцу. В этот день батюшка только отвечал на за писки, так как неважно себя чувствовал. И вот девочка написала сама, без чьей-либо подсказки, записочку батюшке, высказав детскую тайну. В записке стоял вопрос: «Батюшка, буду ли я монахиней?» Вопрос этот возник потому, что в доме часто бывали монахини, подарили девочке четки, иконочки, да и беседы об этом часто велись. И вот, когда подошла очередь, передала свою записку схимонахине Серафиме. Через некоторое время вышла улыбающаяся матушка со словами: «Батюшка сказал, что ты будешь монахиней» [1, с. 77–78].
Слова отца Серафима сбылись. Девочка, написавшая тогда записочку, приняла впоследствии постриг с именем Таисия.
«Мы чудес не творим»
Андрей Никифорович Титов:
«В 1952 году я получил травму ноги. Удар рассек кожу и слегка повредил надкостницу. Видимо, тогда же в рану попала инфекция, начал развиваться болезненный отек, который через несколько дней превратился в значительную опухоль. Пришлось обратиться к врачу. Диагноз звучал как приговор: «острый остеомиелит нижней трети большой берцовой кости левой голени». Несмотря на все старания врачей, болезнетворный процесс не утихал, а, наоборот, принимал все более и более тяжелые формы. Стало скапливаться очень много гноя; ногу разрывало и дергало, словно электрическим током. Меня постоянно лихорадило. Я практически лишился сна и аппетита. Реакция оседания эритроцитов – РОЭ – достигала 63–65 единиц. По временам приходилось дышать кислородом. Я постоянно терпел невообразимые муки. Врачи говорили: «Мы чудес не творим!» Один Бог был волен тогда мне помочь.
И Господь воистину не оставил меня в беде. Мои сослуживцы вдруг узнали о дивном вырицком старце и его благодатной могилке. Они поехали в Казанский храм, отслужили там панихиду по отцу Серафиму и молебен о моем здравии. Привезли мне оттуда святой воды, пакетик песочка с могилки и рассказали о чудесных исцелениях, которые происходят по молитвам отца Серафима. Вечером я перемешал песочек с водичкой и приложил эту смесь на ночь к больной ноге, помолившись. Тогда я еще ни разу не был в Вырице, но разговаривал с батюшкой, как с самым родным и близким человеком: «Отче Серафиме! Ты видишь, как я мучаюсь. Ты никогда не оставлял своим попечением больных и страждущих. Умоли Господа Бога, чтобы помог Он избавиться мне от болезни!» Словно евангельский страдалец, всем сердцем обратился и я ко Господу: «Если хочешь, исцели меня!» После этого спокойно уснул. Проснулся очень поздно и к великой радости своей обнаружил, что отек почти исчез. Всего за одну ночь! Боль также уменьшилась. Я понял, что надо срочно ехать в Вырицу – благодарить и просить отца Серафима о дальнейшей помощи.
В те дни я еле-еле передвигался с помощью костылей. Мы отправились с друзьями к чудотворной могилке на автомобиле. Здесь пришла ко мне в душу необыкновенная тишина, словно Сам Христос вошел в мое сердце. Я долго-долго разговаривал с батюшкой, хотя прекрасно понимал, что он и так все обо мне знает. С тех пор меня не покидала уверенность в том, что Господь вернет мне здоровье. Я продолжал прикладывать песочек с молитвой, и дела мои пошли на поправку. Вскоре мне дали путевку в санаторий, где я отдохнул и набрался сил после мучительной болезни». [7]
Помолитесь на его могилке и он поможет
Юричева Валентина Георгиевна:
«Моему крестнику, Сергею, был поставлен тяжелый диагноз: болезнь позвоночника. В одной из известных клиник Петербурга врачи посмотрели снимки. Сразу сказали, что его нужно положить на полгода в больницу на растяжку. (растяжка – это страшная вещь: на голове и на ногах груз и корсет на позвоночнике.) Уже и место приготовили и 5 тысяч долларов затребовали. Причем, почти все врачи, даже главные, не ручались за благополучный результат лечения. А Сергей собирался ехать в Болгарию по путевке, – он занимался бальными танцами. Ему тогда (это было примерно 1999 год) было еще 17 лет. И в семье было много горя: лишились старшего брата Сережи и бабушки. И вот с Сережей такая беда!
Вдруг одна православная знакомая говорит: «Да вы что! Какие растяжки! Поезжайте к батюшке Серафиму Вырицкому, помолитесь на его могилке, попросите помощи – и он поможет». Мы сразу сели в машину и поехали в Вырицу. В то время часовни еще не было, была просто могилка – с травой, цветами, дерном…
В тот момент было со всем безлюдно, стояла какая-то особенная тишина. К могилке мы буквально подползли на коленях. Молились, уткнувшись в землю могилки, плакали и просили. Сколько времени мы молились, я не помню. Тут народ стал подходить. И все стали молиться и ставить свечи. Затем мы встали, поклонились батюшке, храму, Казанской иконе Божией Матери и вошли в храм. Помолившись в храме и подав записочки, уехали.
После этого, милостью Божией, мы попали к православным врачам. Они посмотрели снимки и сказали, что у Сергея врожденное сползание позвоночника и оно уже приостановилось. Ничего делать не надо. Лечить и делать операцию не нужно. Только изредка, раз в 2–3 года, делать контрольные снимки». [3, с. 148–149]
Исцеление от пьянства
Один из духовных чад старца во время службы в армии пристрастился к водке. Был он прекрасным мастером-краснодеревцем. Когда пришел домой, поначалу родные терпели его пьянство, но настал момент, когда терпение истощилось и его просто перестали пускать в дом. Несколько ночей он ночевал где придется: то на вокзале, то в каких-то подвалах. И вот однажды, уже хорошо выпив, решил покончить с собой таким образом: купил бутылку политуры и выпил ее до дна. Дело было зимой, он лежал в ледяном подвале на полу и ожидал, когда придет смерть. Как впоследствии вспоминал, боль была не выносимая, а смерть все не приходила. Он уже про сил: «Господи, я хочу умереть, возьми мою жизнь», – а смерти не было. Потом пришло забытье, после которого он очнулся совершенно трезвым, ничего внутри не болело. Он встал и пошел домой, но как толь ко за дверью услышали его голос, сказали: «Уходи, не пустим тебя». И тогда он вспомнил о старце Серафиме, приехал на вокзал и сел в поезд до Вырицы. Пришел на могилу старца и начал молиться: «Батюшка, устрой мою жизнь. Я хочу лучше умереть, чем жить так».
Как раз в это время к могиле старца подошел отец Алексий Кибардин, который знал его, расспросил, что привело его к старцу, почему такой потерянный вид. Все рассказал он отцу Алексию. Во время их беседы к могиле подошла одна из духовных чад старца. Отец Алексий сказал ей: «Возьми его в свой дом жить, не пожалеешь. Он прекрасный мастер, сам отделает себе комнату на втором этаже или в сарае устроит себе жилье». Та ужаснулась: «Ведь он пьет!» Отец Алексий снова сказал: «Послушайся, не пожалеешь». Она послушалась и в самом деле ни разу не пожалела о том, что приняла в свой дом этого человека.
Дело в том, что с момента беседы с отцом Алексием на могилке старца, этот мужчина до конца жизни не взял в рот спиртного. Будучи замечательным краснодеревцем, он очень много потрудился для храмов – резал иконостасы, киоты для икон, помогал людям в строительстве. Он сам говорил, что старец спас его от гибели и исцелил от пьянства. [1, с. 79–81]
«Моя правая рука повисла, как плеть»
Владимир Степанович Марухин:
«Летом 1996 года я привез родителям в Гатчину шлакоблоки для строительства сарая. При разгрузке нечаянно ударился локтем правой руки об угол блока. Удар пришелся как раз между косточками, руку пронзила острая боль. Прошло полгода. Боль в локте все усиливалась, отдавала в плечо и спускалась к кисти. Пришло время, когда моя правая рука превратилась в плеть – я не мог даже держать отвертку.