— Да… Чаще всего я сопровождаю дядю по вечерам, но вчера в зарослях кустарника было так мокро, что я предпочла остаться. Так вот, они четверо вышли, и в обычное время один за другим вернулись — все, кроме дяди. В половине восьмого я начала беспокоиться и послала Тима Картера, старшего егеря, посмотреть, все ли в порядке. И он нашел дядю, мертвого, в его засидке.

— А почему подумали на мистера Голта?

Девушка замялась на мгновение.

— У него и у дяди места рядом, идти туда довольно далеко. Они вышли вместе, и люди слышали их голоса, очень громкие, как будто они ссорились. Эгберт Симонсон по возвращении жаловался, что они своим криком все озеро переполошили. Ну, конечно же, из-за этого Теда и заподозрили.

— А мистер Голт признал, что они поссорились? — спросил Джо.

— Да. Дядя был сердит на него, — ответила она, и ее щеки чуть-чуть порозовели. — Ведь Тед небогат, Джо, вы же это знаете.

— Угу! — отозвался Джо с полным пониманием. Помолчал, потом задал другой вопрос: — А кто высказал подозрения насчет мистера Голта?

— Тим Картер. Он собрал все свидетельства против него.

— Что за свидетельства?

— Дядя и Тед находились близко друг от друга на линии стрельбы.

— А кому досталось место снаружи — мистеру Гаррисону или мистеру Голту?

— Теду…

— Ладно, а с другой стороны от вашего дяди кто сидел? Я думаю, кого-то еще там разместили?

— Там отвели место мистеру Хинксу.

— Отчего же Картер вообразил, будто это сделал мистер Голт?

— Ах! В том-то и весь ужас. Дядю убили дробью шестого номера.

— И что с того?

— Здесь только Тед пользуется такой. У всех остальных четвертый.

Джо присвистнул и умолк на несколько минут. Потом он сказал:

— Знаете, мисс Эйлин, вам, пожалуй, не стоит мне больше ничего рассказывать. Я лучше выслушаю истории Голта и Картера от них самих, из первых рук.

Девушка застыла на месте.

— Новембер, вы же не верите, что это был Тед, нет?

— Конечно, не верю, — сказал он. — Мистер Голт не такой человек. Где он сейчас?

— Разве я вам не говорила? На предыдущем поезде явилась полиция, его арестовали и держат под стражей. Это ужасно!

Вскоре мы добрались до места, и полчаса спустя Джо Новембер встретился лицом к лицу с Картером, который встретил его не слишком тепло и не добавил ничего сверх уже сказанного им полицейскому инспектору. Его показания были даны под присягой и записаны по всей форме, сам Картер их только подписал. Бумагу нам предоставили, ее содержание я привожу ниже:

«Вчера вечером, около пяти часов, четверо членов клуба — Гаррисон, Хинкс, Симонсон и Голт — отправились на Камышовую Шейку. Камышовая Шейка имеет в длину почти полмили, а шириной ярдов сто. Это что-то вроде низкого мыса, который выдается в озеро Гусиное. Охотники разошлись по своим местам. Я их не провожал, потому как мне было велено плыть на каноэ до северного края озера и гонять уток, ежели какие туда залетят, так, чтобы они летели на выстрел. На Камышовой Шейке устроено шесть засидок. Перед выходом члены клуба, согласно пункту устава № 16, тянули жребий, кому какая достанется. Голт вытащил номер первый, то бишь он получил засидку, самую близкую к оконечности Шейки и наиболее удаленную от здания клуба. Гаррисон оказался номером вторым. Номер третий остался свободным. Хинкс пошел в номер четвертый, а Симонсон — в номер пятый.

Камышовая Шейка по всей длине заросла кустами и тростником, и стрелки друг друга видеть не могут. Засидки представляют собой углубления в земле, с заслонами из камыша и веток ольхи.

Стрельба началась прежде, чем я добрался до северной стороны, и продолжалась дотемна. Со стороны устья налетело несколько сот уток. Я выждал минут десять после последнего выстрела и тогда отправился обратно в клуб. Когда я пришел туда, оказалось, что Гаррисон не вернулся. Я услышал об этом от Симонсона, который злился, потому как, по его словам, Гаррисон и Голт по дороге к своим местам говорили громко, на повышенных тонах. Симонсона это разозлило, так как он полагал, что они своими криками спугнули целую стаю уток, по которым он мог бы пострелять.

В половине восьмого мисс Ист, племянница Гаррисона, зашла в клубную кухню, где я в тот момент находился — договаривался, чтобы люди сходили подобрать утиные тушки. Их нельзя подбирать, пока идет охота, иначе остальных распугаешь. Когда ветер заходит с севера, как было вчера вечером, он отгоняет убитых уток к южному берегу Гусиного. Я велел Ноэлю Шарлю и Винезу, двоим нашим младшим егерям, чтобы позаботились о сборе дичи. А тут мисс Ист и говорит, что ее дядя Гаррисон не вернулся и чтобы я пошел взглянуть, отчего он задержался. Она боялась, уж не угодил ли он в трясину, ведь было уже темно. Было видно, что она тревожится, и Ситаванга Салли, индейская скво, которая у нас служит поварихой, пыталась ее подбодрить. Она сказала, что тропа от Камышовой Шейки легкая, не заблудишься.

Я оставил мисс Ист в компании Салли и вышел. На небе была луна, но светила не сильно. Я дошел до Камышовой Шейки и обнаружил Гаррисона в засидке номер два. Он был мертв и уже остыл. Мне подумалось, что он, наверное, сам себя случайно застрелил. Я поднял тело и потащил к дому. Когда до клуба оставалось ярдов пятьдесят, я закричал. Мне навстречу выбежал Голт. Я ему рассказал, что Гаррисон сам застрелился. А он говорит: «О боже! Какая беда для Эйли!» Мисс Ист услыхала мои слова и тут же выскочила на улицу. Очень сильно она переживала.

Мы занесли тело в дом и положили на кровать. Только тут я в первый раз рассмотрел рану. Со мной была повариха Салли — она пришла, чтобы обрядить тело. Я сказал ей: «Не мог он сам застрелиться так».

Это я сказал потому, что увидел, что дробь легла в россыпь. Если бы стреляли с близкого расстояния, так не получилось бы. Салли согласилась со мной. Стоит ли чего-то ее мнение, не знаю. Может, и стоит. Вообще-то индианки, которым стукнуло шестьдесят, в мертвецах разбираются. Я сунул палец в рану и вытащил дробинку. Потом мы накрыли тело одеялом и вышли.

Я запер дверь и унес ключ. Потому как рана была жуткая, и я почел за лучшее, чтобы мисс Ист тела не видела. А я оттуда пошел в оружейную и сравнил ту дробинку из раны с другими размерами. Оказалось, что это номер шестой. Из всех членов клуба номером шестым пользуется только мистер Голт. Гаррисон, Симонсон и Хинкс — эти все используют номер четыре. Об этой дробинке шестого размера я никому не рассказал.

На заре я сходил снова на Камышовую Шейку и хорошенько разведал все подробности. Это было нетрудно, потому как на влажной глине следы отчетливые. Никто не проходил мимо засидки номер два, кроме Голта. На обратном пути он двигался по кромке воды, пока не поравнялся с засидкой номер два, где сидел Гаррисон. По следам на илистом берегу было видно, что он свернул в его сторону. Надо полагать, что он приблизился к Гаррисону шагов на двенадцать. Там он задержался, судя по следам. Наверное, тогда-то он и выстрелил. После этого он вернулся на берег озера и пошел дальше в сторону клуба.

Закончив этот осмотр, я доложил Симонсону, старосте клуба. Как я понимаю, это он дал телеграмму в полицию.

Подписано: Т. Картер»

Я читал этот опус вслух, а Новембер слушал с тем чрезвычайным вниманием, которое он всегда проявлял к письменному или печатному слову. Когда я закончил чтение, он воздержался от вопросов, но высказал желание повидаться с Голтом. Его держали в одной из комнат под охраной; инспектор распорядился впустить нас, и рослый молодой полицейский вышел, тактично оставив нас наедине.

Джо пожал арестанту руку с серьезным и сочувственным выражением лица.

— Ну что ж, мистер Голт, я очень сожалею, что все так сложилось, и рад, что мисс Эйлин позвала меня.

— Это она вас вызвала? — воскликнул Голт.

— Конечно.

— Это лучшая новость с того момента, как меня посадили под замок! Значит, она верит, что я невиновен.

— А как же иначе! — подтвердил Джо. — И теперь я хочу услышать от вас все, что сумеете припомнить из вчерашнего дня, до того, как мистера Гаррисона нашли мертвым.