– Могу я тебе чем-нибудь помочь? – прошептал он рядом с моим ухом.

Переступив с ноги на ногу, я дотянулась до последнего контейнера. Быстро повернувшись и уверенно улыбнувшись ему, я ответила:

– Нет, благодарю. По-моему, Лиза уже обо всём позаботилась.

Теперь мы стояли почти нос к носу, Стюарт сделал шаг назад, и осмотрел меня с головы до ног.

– Жаль.

Я подняла бровь.

– Я надеялся, что тебе, может понадобиться что-нибудь ещё. Что-нибудь, что мисс Мэдисон не смогла бы тебе предложить.

– Я-я ещё не ела. Она сказала, что я могу взять…

Он шагнул ближе, его крепкая грудь коснулась моих стоящих торчком сосков. Забрав контейнер, он дотронулся до моей руки.

– Пойдёмте со мной, мисс Конвей, позвольте показать вам, какой отсюда открывается вид.

Словно животное, которое ведут на убой, я следовала за ним, бесшумно ступая голыми ступнями по твёрдой поверхности пола, пока мы не достигли нашей цели. Увидев маленький столик, на котором мерцала свеча, я ахнула. Как только мы прошли сквозь стеклянные двери, на меня обрушился солёный влажный воздух, а тепло снова вернуло чувствительность моим замёрзшим от кондиционера пальцам. Бросив взгляд на стол, я стала наблюдать за маленьким пламенем, защищённым стеклянным колпаком, которое освещало балкон в противовес тёмному океану под нами.

– Стюарт, это потрясающе. Ты говорил с Лизой?

Он непонимающе уставился на меня.

– Говорил, но давно. А что?

Честенлионсомной? Можно ли по его реакции предположить, что всё это он придумал сам, и возможно, то, что я упомянула Лизе об ужине при свечах, здесь не при чём?

Я покачала головой, мои тёмные волосы каскадом легли на плечи.

– Не важно. Просто именно об этом я ей и говорила.

– Тебе не нравится ветер с океана?

– Да нет, нравится. Очень нравится. Мне всегда хотелось проводить больше времени на пляже, но, хотя я и выросла в Майями, у меня это редко получалось.

Стюарт коснулся моей руки.

– Сейчас я не хочу говорить о твоём решении или о соглашениях. Если у тебя есть вопросы, спросишь меня завтра. Мы поговорим рано утром. Но сегодня вечером я хочу побольше узнать о тебе, а если ты захочешь, я расскажу и о себе.

Я поджала губы.

– Ты клянёшься, что не говорил с Лизой?

– Клянусь. – Он перекрестил своё сердце. – Наш последний разговор был посвящён ближайшему завтраку. Кстати, он будет в шесть, – мужчина посмотрел на часы, – и этот час приближается с каждой минутой.

Выгнув бровь, он спросил:

– Хочешь, чтобы я ещё раз поклялся? Не вопрос.

– Нет. - я рассмеялась. – Зачем столько сложностей.

Я посмотрела на воду: точно такой же вид открывался из моей комнаты этажом выше.

– Здесь очень красиво.

– Да. – Согласился он, только его взгляд был направлен не на океан, а на меня. – Красивее, чем я смел мечтать.

Мои щёки покраснели, и я опустила глаза. Прежде чем я успела ответить, его пальцы коснулись моего подбородка.

– Тори, не отводи взгляд. Никогда не отводи взгляд. Ты слишком красива для этого.

– Тори? – переспросила я.

Никто и никогда так меня не называл.

– Мне нравится так. А еще мне нравится, что это имя только для нас двоих. Когда я назову тебя Тори, ты будешь знать, что это наша связь.

Я не знала что сказать. Нашасвязь? Унасужеестьсвязь?

– Стюарт, пожалуйста, расскажи мне о себе. Я знаю, что ты был женат, ты упоминал об этом. У вас были…? У тебя есть дети?

Он отрицательно покачал головой.

– Нет. Мы пытались. Линдси даже пробовала искусственное оплодотворение. Но не всё можно купить за деньги.

На его, казалось, идеально выстроенную маску уверенности в себе нашло облако печали.

– Я помню, ты сказал, что не хочешь говорить о соглашениях, но там есть длиннющий пункт о детях, вернее о том, что у нас их быть не должно. Ты можешь объяснить мне почему?

Стюарт открыл контейнер, в котором был виноград, и положил одну виноградину себе в рот.

– Я могу, и я хочу, но не сейчас. Теперь моя очередь спрашивать. Почему ты не сбежала? Почему осталась на ночь?

– Не знаю. Я напугана, но заинтригована. И я стараюсь не принимать поспешных решений. В конце концов, это будет самым значительным решением в моей жизни. – Я села, выпрямившись. – Могу я тебе верить?

– Безусловно.

– Значит, всё, что ты рассказал мне о Рэндале и его долге –правда? Его жизнь действительно в опасности?

Я потянулась за виноградом, чувствуя, как в животе урчит от голода. Но Стюарт отодвинул контейнер так, чтобы я не достала.

– Позволь мне, – предложил он.

– Я в состоянии…

– Шшш, позволь мне… 

Взяв виноградинку, он поднёс её к моим губам. Я послушно открыла рот. Виноградина оказалась сладкой и сочной, когда я сомкнула губы и прокусила кожицу. Я еще не успела проглотить эту, а меня уже ждала следующая.

Когда я открыла рот, он произнёс:

– Тори, я не знал, как это будет работать. И до сих пор не знаю. Я не планировал, что по-настоящему захочу тебя, но как только сегодня ты вошла в мой кабинет, я ни о чём другом и думать не могу.

Когда я закрыла рот, его пальцы задержались между моих губ. Но вместо того, чтобы отодвинуться, я всосала их в рот и дочиста облизала. Стон, донёсшийся из глубин горла Стюарта, сказал мне то, о чём я уже подозревала - у меня есть власть. У меня есть власть над этим богатым, взрослым мужчиной. Осознание этого придало мне сил.

– Ты не ожидал, что захочешь меня? – спросила я. – Тогда зачем ты собирался предложить мне брак?

Он провёл пальцем по моим губам.

– Я ожидал, что захочу тебя трахать. Кто бы не захотел? К тому же, как я сказал, ты находилась бы в моём распоряжении, и мне не пришлось бы тяготиться раздражающими свиданиями и покупкой себе сопровождения.

Качая головой, я пыталась осмыслить сказанное.

– Ты бы предпочёл жениться, но не ходить на свидания?

– Я сказал тебе, что не хочу обсуждать нюансы соглашения, ты ведь прочла их оба, верно?

Я кивнула.

– Свидания требуют времени и стараний. Я не хочу этого делать. Если ты подпишешь договор, мы обеспечим себе будущее, как минимум лет на десять. Ты можешь разозлиться на меня, я могу вывести тебя из себя, или…, – он помедлил, – ты можешь быть счастливой и довольной. Суть в том, что в течение десяти лет это не будет иметь значения.

– Там был пункт о расторжении…

– Да, есть такой пункт, по которому мы оба имеем право расторгнуть это соглашение и наш брак. Однако, как ты уже, я уверен, знаешь, это повлечёт за собой серьёзные последствия. Пока мы будем женаты, у тебя будет право на всё моё состояние, и это даже больше, чем ты можешь себе представить. Если ты решишь расторгнуть наше соглашение до истечения срока в десять лет, ты лишишься всего: всё, что ты накопила в течение нашего брака, всё, на что могла рассчитывать при разводе, а ещё, все те, кто лично получил выгоду из-за того, что ты вышла за меня, будут вынуждены возвратить деньги.

Я читала эту часть.

– Ты про Рэндала? – спросила я.

– Да, и про твою сестру, если ты решишь платить за её дальнейшее образование.

Я уставилась на него в недоумении.

– Неужели я смогу это сделать?

Стюарт поднёс ещё одну виноградину к моим губам.

– Как миссис Стюарт Харрингтон ты сможешь делать почти всё, что пожелаешь.

Это «почти» повисло в воздухе, пока я глотала сладкий сок, и принялась за следующую ягоду.

Стюарт продолжал:

– По истечении десяти лет, ты сможешь претендовать на четверть моего состояния, и никому уже не нужно будет возвращать деньги, полученные в знак твоей щедрости.

– Ты всё время говоришь о моей щедрости. Но это твои деньги.

– Пока мы будем женаты, это будут наши деньги. У меня нет скрытого желания помогать твоей семье. Но, если от помощи им ты будешь чувствовать себя счастливой, то и мне будет хорошо. Решение помогать им или нет будет зависеть только от тебя.

Ещё одна виноградина коснулась моих губ.