— Стикс… — сказала она, испуская маленький, волнительный стон. Её соски стали как горошинки, а бедра медленно покачивались от желания. — Это ты… Это всегда был ты…

А потом она оказалась на мне. Она прижала свой рот к моему, её тоненькая рука запуталась у меня в волосах, сжимая их в кулак, она притянула меня ближе к своим голодным губам. Я брал то, что она давала, сражался за это, бл*дь, сам толкался к ней… Я сорвался.

Молниеносно, я бросил Мэй обратно на кровать, прижал свои губы к её, опустил руки и схватил ее тоненькую как у Джейн Мэнсфилд талию, подминая ее под себя. Она застонала, когда наши языки слились, а кожа Мэй, казалось, была охвачена пламенем. Все чувства смешались от отчаяния, от желания прикоснуться к каждой её частичке, присвоить её себе, я опустил руки к ее упругим бедрам, и одним движением развел их в стороны, чтобы мой член оказался прямо у ее киски.

Господи. Она была готова, чертовски готова.

Это должно было случиться. Я возьму Мэй. Должен взять. У меня не было выбора, когда она извивалась подо мной и терлась о мой член.

Отрываясь от её рта, я зашипел, когда она обернула свои ноги вокруг моей талии.

— Б-бл*дь, детка. Т-т-ты готова, д-да? Г-готова п-принять м-меня?

Волчьи глаза распахнулись, когда я начал тереться о её клитор через свои джинсы, и Мэй протяжно застонала.

— Стикс! Что? Что? Ох… — её рот широко раскрылся, и я наклонился чтобы лизнуть её, а затем приподнялся и увидел самое потрясающие зрелище в моей жизни.

Прекрасная, потрясающая Мэй распростерлась подо мной, чтобы я взял ее.

Её глаза распахнулись, когда она перестала ощущать тяжесть моего тела на себе и на её губах заиграла маленькая улыбка. Она была одурманена мной — мои мышцы перекатывались, вены надулись, каждый дюйм был напряжён. Она любила это, наслаждалась этим. Я знал, что выгляжу хорошо. Это не высокомерие. Я много работал и осознавал, чего достиг.

Мой взгляд упал на её грудь. Мне нужно было её попробовать. Прежде чем Мэй осознала, что произошло, я наклонился к её соску и начал его сосать, жёстко его потянув.

— Ах…Стикс… Такое чувство… так… Ах, — я улыбался напротив её нежной кожи, поводил языком из одной стороны в другою, вбирая её сладость.

Когда с первой грудью было покончено, я перешёл на другую, увеличивая наслаждение. Внезапно, она запуталась пальцами у меня в волосах, потянула их, крепче ухватилась, становясь дикой.

Мне понравилось это, я почти взрывался от каждого ее потягивания.

Мне это было нужно.

Откинувшись назад, Мэй неистово ухватилась за черную шёлковую простыню.

— Стикс… Мне нужно… Мне нужно… Ах! В чем я так нуждаюсь? Я чувствую… чувствую… пламя… Я не могу это остановить.

Удовлетворённая улыбка растянулась на моих губах, пока я смотрел, как она извивается подо мной. О да, она до чертиков нуждалась в этом, нуждалась во мне.

Я сдвинулся ниже, мой взгляд проследил путь от её живота прямо к киске. Её голой, мокрой киске.

— Бл*дь, д-детка. Ты — ч-чертово с-совершенство.

Я погладил внутреннюю сторону её бедра, всё ещё покусывая грудь.

— Я с-собираюсь з-заставить т-тебя кончить с помощью своих п-пальцев. А п-потом я б-буду п-поглощать эт-ту киску, п-пока ты не к-кончишь мне в рот. П-потом, к-когда ты больше не с-сможешь т-терпеть, я з-заполню т-тебя своим членом, пока ты не н-начнёшь к-кричать чертовски громко.

— Стикс… пожалуйста…

Средним пальцем я провел вдоль её половых губ, она развела ноги в стороны, впуская меня. Затем я вставил его внутрь и посмотрел, как Мэй откинула голову назад, хватаясь за изголовье кровати.

Я выбрал скорость, и начал ласкать это охренительно сладкое местечко и знал, что это заставит её потерять голову. Её пальчики на ногах подогнулись, и она вскрикнула, уставившись на меня искрящимися глазами.

— Что… что это было?

— Эт-то, д-детка, то, к-как должен ощущатьс-ся н-нормальный трах.

— Ох… Снова…пожалуйста… — просила она с придыханием.

Я добавил второй палец и её бедра начали покачиваться быстрее, я наращивал темп, помогая ей освободиться.

— Стикс… Мне нужно… Мне нужно… Ах….

Я знал, что ей было нужно, о чем она так умоляла, поэтому я добавил большой палец, лаская им её клитор, жестко его потирая, и бл*дь, она взорвалась как чертов фейерверк. Она повернула голову и прижала ее к подушке, заглушая свой громкий крик.

Отпуская её, я медленно вытащил пальцы, убеждаясь, что она смотрит, пока я облизываю каждый из них. Раздвигая её коленки, я опустил свою голову. Желание вкусить ее было сильнее потребности в воздухе. Но как только я приблизился, замер.

Шрамы. Куча долбаных шрамов.

Медленно, и стараясь оставаться спокойным, я отодвинулся, сел на корточки и просто смотрел. Мэй смущенно приподнялась на локтях.

— Что случилось? Я сделала что-то не так?

Я сжал кулаки и выдохнул через нос. Я знал, что наверняка выглядел, как порождение Ада, но я во мне всё вскипело — долбаные шрамы! Красотка про это говорила. Над Мэй издевались годами, насиловали, а я запрыгнул на неё как чудище, при первой же возможности.

Господи. Я был ничем не лучше, тех насильники из её культа.

Я почувствовал тошноту, будто после похмелья тошноту где-то в подложечной ямке.

— Стикс? Пожалуйста… что я сделала?

Я покачал головой, когда понял, что пялился на бедра Мэй и встретил её обеспокоенный взгляд. Она была красавицей. Даже испуганной, она оставалась великолепной. Её кожа покраснела от того, насколько сильно она кончила, её чёрные волосы беспорядочно запутались от удовольствия, но эти волчьи глаза… эти волчьи глаза наполнились слезами, все больше затуманиваясь, когда она заметила, что привлекло мое внимание.

Со слезами, она сжала ноги вместе и отползла к изголовью кровати, Мэй обхватила себя руками.

— Чт-чт-чт-чт…?

Бл*дь! Дыши. Расслабься.

— Ч-что они сделали, Мэй?

Её взгляд испуганно заметался по комнате, избегая меня.

— Ничего… они… они больше неважны.

— Что ж, они важны для меня! — я выплюнул это, и она вздрогнула.

— Пожалуйста… Стикс… — умоляла она.

— Б-Б-БЛ*ДЬ! — я вскочил с кровати, схватил рубашку с пола и натянул её.

— Куда ты уходишь? — спросила она ошеломленно.

— У-ухожу.

— Ты на меня злишься?

Повернувшись к ней лицом, я застонал. Она вновь сморщила носик, а маленькие руки задрожали, пока она натягивала черную простыню на своё обнаженное тело.

— Мой член охренннеть какой твердый, так что да, я р-расстроен, но я нахрен н-ненавижу себя за то, что мы только что с-делали… Чт-чт-что я сделал с тобой…. Б-бл*дь!

— Что сделал? Показал мне, что значит удовольствие? — она сглотнула и сжалась, пряча своё тело от… Кого? От меня? Моей реакции? Господи, если бы я только знал.

— Ты сожалеешь об этом? — сказала она, её длинные волосы ниспадали, закрывая лицо.

Один взгляд на выражение ее лица, в котором отпечаталась боль, чуть не убил меня. Это было не из-за неё, но я не мог подобрать слов, чтобы всё ей объяснить. Никогда не мог поделиться своими чувствами с другими людьми. Становишься отчасти замкнутым, когда физически не способен говорить большую часть долбаной жизни. Когда только задумываешься о том, чтобы что-то сказать, а тиски, уже сжимают горло, откровенно намекая, что я буду заикаться, если попытаюсь. Моя кровь вскипала, пульс ускорился, и мне необходимо было выскочить нахрен из комнаты, подальше от потерянного выражения лица Мэй. Мне хотелось сказать, что я не должен был трогать того, над кем издевались всю жизнь, что она заслуживает лучшего, что я не должен был трогать кого-то с рваными шрамами на всей внутренней поверхности бедер, казалось, что какое-то бл*дское устройство удерживало их разведёнными во время всего процесса. ГОСПОДИ! Но чёртовы слова не шли. Поэтому я кратко, бездумно ответил, и уже знал, что облажался.

— Эт-эт-это не должно было с-случиться.

С этим стрёмным объяснением я вышел из комнаты, чувствуя себя последней скотиной, но независимо от того, что я ощущал, я не мог выкинуть из головы образ Мэй в тот момент, когда она кончила.